То есть, есть монстры, которые и душу могут уничтожить? Как много, оказывается, можно узнать, когда архимаг отдает команды в открытую! Как я ценю наши добрососедские отношения, где не приходится клещами вытягивать полезную информацию! Лучше бы Апелиус мне рассказал о самых, сука, опасных монстрах, или о том, что заклинание может перехватить управление над телом, чем безостановочно жужжать на уши о своей буйной молодости и подбивать меня на приключения.

Несмотря на негативные мысли, я запоминал все команды, которые дед отдавал заклинанию. Когда скопирую заклинание в гримуар, они мне точно понадобятся.

— Слушай, а какие ещё есть команды? — спросил я, но Апелиус отмахнулся:

— Да так, некоторые. Их мало, по сути. Давай я тебе потом их расскажу,— и выдвинулся вперёд.

Ну ладно, потом так потом. Только если ты потом планируешь съехать, то не выйдет.

Сполохи огня плясали на стенах, покрытых бисеринками влаги, отражались на полу и потолке. Туннель будто усеивало красное стеклянное крошево. Заклинание время от времени выделяло красным дальние зоны, и тогда Апелиус двигался еще медленнее и осторожнее.

Первый труп мы нашли в сотне метров от входа: толстый и низенький человек лежал на животе, нелепо раскинув руки и ноги. Вместо затылка и части шеи — торчащие осколки костей, волокна мяса. Кто-то аккуратно выгрыз из тела кусок.

— Жизнь — это ходьба по костям людей, которым не повезло,— пробормотал я, — Думаю, это пацан, которого искали горожане. На художника он не тянет.

— Очень интересно...— пробормотал старик и скомандовал,— Запись! Смоделировать ситуацию и атакующего, сохранить данные в архив.

Архимаг меня сегодня всё больше удивляет... Я впитывал знания, запоминал команды и надеялся, что Апелиус раскроет мне как можно больше.

Тем временем дед осмотрел тело, перевернул его и всмотрелся в подростковое лицо.

— Ты прав, это точно не художник,— покачал головой Апелиус, — слишком мал.

— Потащишь его к выходу?

— А смысл? Я не люблю бессмысленную физуху. Лучше рассказать страже про тела, чем переть тело до города. Хотя, если хочешь, можешь сам нести его до Лурскона.

— Нас мужичок с телегой ждёт,— напомнил я.

— Очень вряд ли. Медь ты отдал вознице сразу — зря, кстати — а ожидать мутного горожанина возле руин, о которых гуляет дурная слава, мужик не станет. Если не дурак. Ставлю серебряный, что крестьянин уже минут десять нахлестывает лошадь, чтобы поскорее попасть в деревню.

Спорить с архимагом я не стал. В средневековых мирах Апелиус прожил в несколько раз больше, чем я за обе жизни, поэтому разбирается как минимум в психологии крестьян. Наверное.

Апелиус обследовал метры за метрами. Старик вывел интерактивную карту на правый верхний угол зрения, и на этой карте в режиме реального времени рисовались пройденные туннели, но мне такая помощь от заклинания не требовалась: я и сам прекрасно помню все повороты, тупики и отнорки. Единственный плюс от жизни в городе-улье — хорошая память.

Подземелье раскрывалось все больше и больше, но мы больше ничего не находили. Возможно, здесь кто-то был и прятался от нас в осмотренных проходах, но очень вряд ли. Вокруг царило беззвучие: даже шаги Апелиуса были мягкими и не слышимыми — то ли так работало заклинание, то ли сам архимаг был мастером бесшумной ходьбы.

Переходы вились, переплетались, соединялись, выводили нас к заваленным туннелям и в огромные пустые помещения.

В самом дальнем туннеле, возле завала, замерло ещё одно тело. Мужик сорвал ногти о камни, перегородившие проход — руки и пол вокруг покрывала запекшаяся кровь. Лицо несчастного было обьедено, верхняя часть горла разодрана. Но меня больше удивили стальные доспехи — один в один с теми, что я видел на городских стражниках.

— Думаю, стоит переговорить с отцом Картры,— озвучил я вывод, — выходит, проблемой стража все же занималась.

— Картра сказала, что ее отец с тобой не встретится.

— Значит, нужно ему помочь. И по приходу в город я потрачу несколько медяков на письмо его благородию Скоробогатову, а потом... пожалуй, наведу в городе шороху.

Апелиус отдал заклинанию указание подкорректировать модель нападавшего и нападение с учетом нового трупа. Я не на шутку заинтересовался, каким будет результат.

Перед тем, как выйти, архимаг наклонился над оставшейся от баррикады кучей земли и долго рассматривал её. Отпечатки моих сапог — единственное, что четко выделялось на рыхлой земле. Не знаю, что именно хотел высмотреть здесь Апелиус, но как по мне, ничего интересного на земле не было. Однако старику виднее: он так-то архимаг, на минуточку. И император трёх планет.

Телеги и след простыл. Где стояла повозка, остались лишь следы от колес и копыт. Архимаг оказался прав. Снова.

— Ну вот, как я и говорил, — самодовольно заметил дед, — если ты не против, до городских стен тоже я поведу. Этой твари нет в руинах, а значит, она может быть где угодно.

— Тогда она может быть и в городе.

— Может. Если хочешь, я и в городе буду управлять телом.

— Нет, спасибо, — отказался я, — не хочу тебя напрягать.

— Ну ладно. И факелы я брошу — лень их тащить, а если нападет кто, помешают защищаться.

— Без проблем.

Обратная дорога до города оказалась интереснее, чем поездка к замку. Когда мы шли по лесу, я не отвлекал настороженного архимага, а вот стоило выйти в поля, где никакой монстр не смог бы напасть на нас неожиданно, я наконец начал расспросы.

Модель монстра, которую спроектировало и подвесило над дорогой заклинание, чересчур напоминала человека. Антропоморфная горбатая фигура под метр восемьдесят, кисти гипертрофированы, оканчиваются огромными когтистыми кистями, один в один как у наставника химерологов. Морда размывается — заклинанию не хватает данных, чтобы проанализировать, как выглядит голова монстра. Единственное, что на морде выделяется четко — чудовищная пасть, полная громадных зубов.

— Кадавр, — уверенно сказал я, — В бестиарии я таких существ не видел.

— В бестиарии ты многого не видел: вспомни хотя бы тех летучих чудовищ, которых ты со скорпионом покрошили у скалы. Но я согласен с тобой: тварь чересчур антропоморфна. Вдобавок, посмотри на ее ноги.

Я посмотрел и выругался. Заклинание четко воссоздало ступни монстра: покореженные, изменённые, но однозначно когда-то бывшие человеческими.

— Похоже, наш художник доигрался.

Апелиус промолчал.

— Слушай, расскажи про команды и возможности заклинания, — попросил я архимага, но тот отмахнулся:

— Да ты все уже сегодня услышал. Вообще, пробуй отдавать ему команды самостоятельно. Я сам не до конца разобрался со своим творением и время от времени открываю в нем все новые и новые грани.

Вот же жук...

На воротах старик вернул мне управление. Я рассказал страже про найденные тела, только ничего, кроме "как скажешь, пацан" не услышал. Ну и ладно, их проблемы.

От ворот я добрался прямиком до гостиницы, заказал в номер обед — желудок уже выводил рулады — и уселся листать добытую книгу. К сожалению, аккуратность Аталеса отразилась и на его хобби — парнишка не опустился до пометок на полях. Я уверен: педантичный малый где-то спрятал дневники, в которые и записывал все свои заметки, но дневников как раз не было ни в комнате, ни в мастерской.

В дверь постучались. Я отложил книгу, сдвинул старт с центра пентаграммы, и разрешил войти. Незнакомая девчонка-подавальщица вошла, стрельнула в меня глазами и спросив разрешения, поставила на стол поднос с полной тарелкой и кружкой морса. После этого оперативно исчезла, чтобы постоялец мог без смущения покушать. И только я взял вилку, как меня обломали.

— Стоп...— сказал Апелиус. Я замер над тремя сочными котлетами и картошечкой.

— Перезакажи еду, если не хочешь биться в корчах и наблюдать за летающими по комнате лошадьми. Твое блюдо отравлено.

Чего?!

— Дьявол!

Аппетит пропал сразу. Придется идти на рынок и покупать у старушек пирожки, потому что здесь я есть больше не стану.