– Мы как будто в магической академии! Вокруг сплошные чудеса творятся!

– Точно! А вы заметили, какие у преподов глаза? Видели, что они светятся?

– Ага. И крылья тоже у них прикольные.

– Что? Какие крылья? Ты шутишь?

– Ну, серьезно, настоящие крылья. Сначала показалось – это накидки такие, а потом я на них перья разглядел.

– Да это и есть накидки, они их снимают, я видел. Но похожи на крылья, и, кажется, на них реально летать можно.

Тильде вспомнилась первая встреча с Вольгой на волшебном острове. Наряд на нем тогда был потрясающий: золотистый комбинезон с какой-то эмблемой на груди и белый плащ, прекрасно сочетавшийся с высокими сапогами. Когда при ходьбе полы его плаща разошлись, оказалось, что это крылья. «Так, значит, они съемные! А я-то решила, что Вольга ангельских кровей». – Она невольно рассмеялась, но смех внезапно застрял в горле при виде Виолы, входящей в комнату. Улыбка на лице сестры тоже испарилась, когда ее взгляд скользнул вдоль подоконника и уперся в то место, где раньше стояла ваза с сосновой веткой. Виола сразу вся будто поникла, руки безвольно повисли вдоль тела, студенческая сумка со звонким шлепком упала на пол, и Тильда вздрогнула от этого звука, как от пощечины.

– Понимаю… Она, конечно, ужасно здесь смотрелась, – произнесла Виола неестественно ровным голосом, контрастировавшим с отчаянием, отражавшимся в ее глазах.

– Так это твоя, что ли, была ветка? – спросила Фима у Виолы и с недоумением покосилась на Тильду, словно хотела уличить ту во лжи, но все-таки промолчала.

– Да. Я отломила ее от сосны-«карсикко», это такое особенное дерево, отец провел над ним обряд по старинному обычаю, и оно стало моим оберегом.

– Послушай, извини, что так вышло. Я мыла подоконник и вазу опрокинула. Ваза треснула, ну и… я решила ее выбросить вместе с твоей веточкой.

– А что это вы, два дня как заселились, и уже уборку затеяли? – сердито спросила Тильда, готовая провалиться сквозь землю под осуждающим взглядом Фимы.

– Мы и вчера убирались тоже, – ответила Фима. – Пыли здесь слишком много за день скапливается.

– Чистота – залог здоровья! – Тильда иронично улыбнулась.

– Зря смеешься, – вмешалась Лиля, обиженно надувая пухлые щеки. – Думаешь, нам больше делать нечего? Пыль колючая, как песок. Если не убирать, замучаешься потом ее отовсюду вытряхивать.

– Да откуда здесь песок? Ведь лес кругом, а не пустыня Сахара! – Тильда была рада, что разговор ушел в сторону, и неприятное разбирательство из-за выброшенной ветки не получило продолжения.

– Пыль из космоса, – без намека на шутку заявила Фима. – На территории вуза стоят специальные улавливатели, собирают топливо для вечного огня. Видела же огненный фонтан на площади?

– Э-э… – только и смогла вымолвить Тильда.

– Огненный фонтан – это модель источника реликтового излучения, предположительно находящегося в точке Вселенной, где когда-то произошел Большой Взрыв, – пояснила Лиля. – Тебя ведь не было на занятиях, поэтому ты и не в курсе. Космическое вещество, которое горит в фонтане, находится повсюду в межзвездном пространстве, это нечто вроде первичной материи, из которой состоит все сущее, то есть, все то, что можно потрогать. Сгорая, эта материя выделяет особую энергию, и люцифлюсы научились ее производить и использовать.

– Ух, ты! И как они ее используют? – Тильда уже пожалела, что прогуляла все уроки.

– Об этом завтра на физике будут рассказывать.

– Надо же, как интересно.

– Еще бы! Я прямо заслушалась. День пролетел, как один миг! – Фима согласно потрясла головой.

Виола, все это время молча стоявшая у подоконника, направилась к входной двери.

– Куда ты? – окликнула ее Тильда.

Вместо ответа сестра спросила, обратившись к Фиме:

– Где тут отходы собирают?

– Не будешь же ты копаться в помойке? – Тильда шагнула к сестре и протянула руку, собираясь ее удержать, но та отшатнулась от нее.

– Не было в твоей веточке ничего особенного, я бы заметила, – сказала Фима, будто оправдываясь.

– Никто не ходите за мной, пожалуйста. – Виола упрямо посмотрела на девушек и повторила: – Не ходите за мной.

Она вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь с такой осторожностью, словно та была стеклянной.

Тильда не посмела пойти следом, – осталась стоять, словно ее пригвоздили к полу. В воздухе перед ней, в луче яркого солнечного света, кружились пылинки. Она пыталась отыскать среди них те, что принесло из глубин космоса, надеясь таким образом отвлечься от тревожного предчувствия, возникшего в тот миг, когда ее сестра переступила порог. «Виола вернется уже через пять минут. Самое большее – через десять», – мысленно успокаивала себя Тильда, но в голове звучали слова Якура: «Она в опасности. Я буду присматривать за ней, но и ты не оставляй ее одну, когда меня не будет рядом».

Виола не вернулась ни через полчаса, ни через час, ни даже спустя сутки. Она пропала.

***

Мусорные баки находились между общежитием и длинным ангаром с куполообразным сводом. Виола приблизилась к ним, собираясь приподнять крышку на крайнем слева. Скорее всего, Фима выбросила мусор именно в него, потому что он первым стоял у дорожки, ведущей от общежития.

Со стороны ангара донесся громкий металлический стук, повторявшийся через равные промежутки времени и похожий на стук колес по рельсам. Из распахнутых ворот ангара медленно выползал локомотив, выкрашенный в синий цвет, с яркими желтыми полосами на боку. Из раскрытого окна выглянул мужчина в черных очках и огромной фуражке. Он улыбнулся Виоле и помахал рукой, приглашая подойти ближе. Лицо его показалось ей знакомым.

– Виктор? – присмотревшись, Виола с удивлением узнала Зарубина. Она в замешательстве посмотрела на мусорный бак: ей не терпелось заглянуть под крышку, но при Викторе делать это было неловко, и она направилась к локомотиву, рассудив, что содержимое баков никуда не денется за пару минут.

Божена вытоптала всю траву, прохаживаясь вдоль бетонного забора и заглядывая в щели между плитами, хотя и знала, что ничего интересного там не увидит: лишь заброшенные здания мраморно-известкового завода с выбитыми стеклами и ржавыми дверями, да поросшие мхом полуразрушенные конструкции из кирпича и бетона. То, что ее интересовало, было скрыто от посторонних взоров либо посредством магии, либо с помощью каких-то особых технологий: на картах Карла, с которыми она еще раз сверилась прежде, чем приступить к воплощению своего грандиозного плана, в этом месте находился университет люцифлюсов.

Она ждала возвращения Марка, проникшего в запретное пространство благодаря своей способности принимать чужой облик. Конечно, оставался риск, что изменения внешности окажется недостаточно, если люцифлюсы использовали для идентификации личности какое-нибудь устройство, способное сканировать содержимое памяти, но, к счастью, они ограничивались простыми видеокамерами, и очередной пункт плана Божены прошел как по маслу. Пунктов в плане оставалось еще много, но, чтобы добраться до этого этапа, пришлось проделать огромную работу, самая трудная часть которой заключалась в том, чтобы уговорить Марка пойти на это дело.

– Вы с ума сошли, ваше темнейшество! – заорал он, едва услышав, что Божена предлагает ему проникнуть в университет люцифлюсов, притворившись одним из сотрудников, а для этого Марку требовалось выследить, когда кто-нибудь выйдет из закрытой зоны.

– Наверняка у них имеется дистанционная связь! Он сообщит им, и мне крышка!

– Ничего он не сообщит, если ты об этом позаботишься. – Божена говорила вкрадчиво, без нажима, используя намеки, но Марк все равно истерил:

– Хотите сказать, что я должен его грохнуть? А если он меня?!

– Если ты сделаешь это на расстоянии и не выдашь себя, у него не будет шансов.

– А если они бессмертны?

– Конечно, они бессмертны, дурачок! Они бессмертны при соблюдении определенных условий, как и мы, этернокты, но при этом точно так же уязвимы к физическому воздействию: их, как и нас, можно убить.