- Сержант Сергей Журавлев говорит. Разрешите идти в бой с именем Христа!

- Разрешаю! – рокочет Ростислав Зинин - вместе идем, сынок.

- Это капрал Вильсон – пробивается на линию незнакомый голос – можно ли перед смертью принять вашу русскую веру в Перуна?

- Сегодня все можно – отвечает майор Быков – я сам готов принести жертву Христу и Перуну одновременно.

- Мы идем в бой с именем Аллаха, но и Ваших Богов упомянем – заявляет один из офицеров 14-й роты второго полка 324-й дивизии. Эта арабская часть в перипетиях боя была отрезана от своих и прибилась к танковому полку «Протуберанца».

- Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его! – кричит араб – сегодня ворота рая открыты для всех людей!

- Слава Перуну! Слава Руссколани! – ревет сержант Травников.

- Именем Иисуса Всесокрушителя! – вторят ему.

- Земляне вперед!

- Небесный Тенгри, прими своего батыра!

- Америка превыше всего!

Весь полк встает как один человек.  Рядовые, сержанты, офицеры никто не собирается оставаться на позициях и смотреть, как товарищи поднимаются в самоубийственную атаку.

- Если погибать, то лучше в бою, чем вжавшись в землю – заявляет майор Перес – помоги нам святой Антоний!

- Подтянуть тылы! Всем сменить позицию, скрытно подтянуться к рубежу атаки. Артиллерия идет второй линией! Это приказ! – командует Зинин – бойцы тыловых служб, комендантский взвод и интендантские подразделения прикрывают самоходчиков. Всем принять усиленный боекомплект. Тылы бросаем здесь.

Время идет незаметно. Полк стягивается в один ударный кулак. Бойцы незаметно покидают свои позиции и перемещаются поближе к командирскому танку. В тылах привычная армейская суета вокруг грузовиков с боеприпасами, энергоносителями и кислородом.

Наконец-то на табло хронометра зажглись цифры 00-00. Противник пока не заметил маневров землян. Затишье. Над плацдармом сгущается вечерний сумрак.

- С Богом! Слава Перуну и всем Богам! Атака!!! – кричит Зинин срывая голос, его пальцы буквально впиваются в панели управления оружейным комплексом «Минотавра».

Впереди на берегах безымянной номерной речки полыхают огненные шары, даже до танка доносится шорох и треск плавящегося грунта. Это скрытно выдвинувшиеся вперед плазмометчики срезают обрывы, готовят участки для переправы. Мехвод капрал Павлов толкает вперед рукояти и увеличивает обороты моторов. Танк буквально выпрыгивает из ложбины. Полная мощность! Увеличить скорость! Наводчик успевает врубить комплекс «Навь», и машина скрывается от вражеских наблюдателей за полупрозрачной дрожащей в воздухе пленкой поля невидимости.

- Ура! Смерть гномам! – гремит на линиях связи многоголосый яростный рев – Вперед! Перун! Аллах велик! Именем Христа! За Землю!

Гулко звучат хлопки первых выстрелов. На горизонте вырастают грязные багровеющие кусты и столбы взрывов. Танки, бронемашины, люди, САУ все идет в атаку одним неукротимым стальным валом.

Противник явно не ожидал такого от обескровленного, зажатого в тиски полка. Коатлианцы открывают огонь с запазданием. Стальная волна «Минотавров» и бронепехоты уже перемахнула через речку и огненным клином идет на вражеские позиции. Вперед! Не отставать! Смерти нет!

Целеуказания получены, вражеские позиции выявлены и перепахиваются навесным огнем. Остается только идти вперед. Снаряды можно не жалеть. Коатлианцев на всех хватит. Танк Зинина обгоняет отделение бронепехоты и прикрывает людей броней. По носовому листу стучат пули и мелкокалиберные снаряды. Ерунда!

На горизонте какое-то шевеление. Прицелы впиваются в белесый силуэт коатлианской машины. Все! В голове отдается визг электромагнитов, разгоняющих снаряд по направляющим ствола. Перед вражеской самоходкой встает багровое клубящееся облако. Затем еще и еще. По противнику бьют не менее пяти танков. Бортовой комп удовлетворенно отмечает три прямых попадания в цель.

В небе над атакующими появляется космический истребитель. Машина зависает на безопасном расстоянии от вражеских зениток и транслирует на поверхность данные со своих сенсоров и видеокамер. Хорошо! Тактическая карта враз проясняется. Приобретает четкость. Вражеская оборона видна как на ладони на всю глубину.

Полковник уже не думает, что ждет его дальше. Времени нет. Остается только стрелять и координировать работу своих ребят. Это можно делать, не отвлекаясь от экранов и прицелов. Стальная лавина играючи рвет цепочки передового охранения коатлианцев и, разгоняясь на ровном участке поля, идет дальше навстречу разворачивающимся в боевые порядки танковым частям коатлианцев.

Под ногами людей поскрипывает слежавшийся, черный от копоти и пыли снег. Ветер жалобно воет в развалинах коатлианского поселка. По земле метет поземка, переметает черную ленту идущего мимо руин шоссе. Темень. Сквозь разрывы в тучах проглядывают тусклые звезды.

Лучи поисковых прожекторов шарят по склонам окружающих долину холмов, выхватывают из темноты поблескивающие черным антрацитом граненые борта «Медуз». Катеров много, больше десятка. Вокруг импровизированных посадочных площадок и на внешнем периметре стоят тяжелые приземистые танки, рядом с ними угловатые махины самоходных артиллерийских установок. Иногда луч натыкается на скошенный борт бронетранспортера, ракетную башню зенитной установки или площадку гусеничного грузовика.

Эвакуация идет полным ходом. Бойцы деловито, без суеты загоняют в чрева катеров боевые машины. Сами медленно, слишком медленно поднимаются по грузовым пандусам и занимают транспортные гнезда вдоль бортов. Со стороны кажется, что люди и не торопятся покидать эту планету. Не видно привычной для погрузки суеты и оживления. Люди работают по инерции, без огонька. При этом никто не оглядывается назад. Нет, просто все слишком устали за последние дни.

На линиях связи звучат короткие указания и уточнения: кому и в какой катер грузиться. В основном по-английски, но внимательный человек может выявить в разноголосице командной линии русские, арабские, итальянские или испанские слова и выражения. Иногда проскальзывают непривычные фразы на афро-инглише и негритянских языках.

Здесь все вместе, Все в одном строю, армия не делит людей на касты и разряды. На погрузке кадровые профессиональные подразделения развитых стран и наемные черно-зеленые Легионы равны между собой. Война имеет обыкновение уравнивать людей, и отсеивает отбросы отнюдь не по цвету кожи.

Чуть в стороне в тени «Медузы» стоит грузовой краулер. На площадке сидят четверо бойцов в грязно-бежевых покрытых свежими царапинами и вмятинами бронескафандрах. У одного из бойцов на плечах видны знаки различия старшего лейтенанта.

- Нас только трое осталось – глухо звучит голос Пауля Робина – только трое из Гаагского, да еще капрал Ли.

- Вырвались же, - усмехается в ответ Адольф Эйке. Капрал при этих словах любовно поглаживает кожух своего плазмогана.

- Война закончится, как демобилизуемся, так сразу улетаем на Фрейленд – мечтательно произносит Джеймс Лаумер.

- Вместе с Марией? – уточняет Пауль и не дождавшись ответ добавляет – удачи вам, ребята. На Земле нормальному человеку делать нечего.

- Командир, поехали с нами – предлагает Джеймс – ты же не вечно служить будешь. На новом мире крепкие руки и здравая голова всегда в цене, быстро освоишься.

- Сразу после войны уеду. Со всеми вместе. Если решили Фрейленд, значит будет Фрейленд. Мне только в Шотландию на пару дней заскочить, и с первым же лайнером на Периферию и с концами. Адольф, а ты?

Все трое повернулись к капралу.

- А что я? Я как все. Демобилизуемся, и вместе полетим жизнь налаживать. Недолго еще, наверное, осталось. Скоро все кончится – оптимистично заявил Эйке. С ним все были согласны. Они хотели в это верить, им нужна была скорейшая победа и долгожданный приказ о демобилизации.

В действительности Галактическая эскадра после рейда международного флота Кромлева шла еще восемь долгих лет. Победа обошлась ценой в десятки миллионов жизней людей и догонов.