Вэймин Ху не спешил продолжать переговоры. Нужно было хоть немного поразмышлять над новыми вводными. Если русские разбили маньчжуров, которых в Албазине должно быть не менее двух тысяч, то это большой успех, не учитывать который просто нельзя. Кроме того, это означало, что китайцы не успели переселить с тех мест дауров, чтобы у русских было меньше ясачного населения. Переселять же племя сейчас — это враждебные действия. А что, если и вправду русским удастся договориться с маньчжурами? Тогда тот Китай, который так дорог Вэймину, исчезнет ещё быстрее.

— Я буду говорить своему императору о том, чтобы согласовать с вами боевые действия, если маньчжуры продолжат наступление, — наконец перевёл слова посланника толмач.

На самом деле, поддавшись эмоциям, китайцы столь осмелели на фоне заблуждения о незнании языка русским дипломатом, что переговорили друг с другом о том, что нужно дождаться крупного сражения между двумя врагами и первыми выбить именно русских. Албычев жёстко посмотрел на переговорщиков и раскрыл себя:

— Я знаю ваш язык, потому всё понял, что вы сказали, — ошарашил китайцев Пётр, начав, пусть и с большим акцентом, говорить на языке империи Мин. — Сейчас, после оскорбительных слов о моём народе, я склоняюсь к союзу с чжурчжэнями. Потому, если китайское войско не выступит на Ляодун в ближайшее время, мы станем считать Китай своим противником. Сил хватит, чтобы сдержать вас, а чжурчжэни добьют.

Слова Петра Албычева, казалось, вбивают гвозди в гроб Вэймина Ху… Склонять фамилию китайца было бы неприличным. Он провалил свою миссию, но постарался отыграть назад.

— Я оскорбил вас, называя варварами и дикарями. Ныне я вижу перед собой человека, хитрость которого достойна двора моего императора. Я уполномочен заключить договор и разграничить территории, — сказал китаец унылым голосом.

Вэймин был наделён группой вельмож полномочиями заключить мир. Китайцы просчитывали максимум и минимум договора. Сейчас, когда раскрываются такие обстоятельства, как немалое войско русских и их победы, приходится договариваться по самому негативному для китайцев сценарию. При этом чиновники Поднебесной рассчитывали на то, что всегда смогут отыграть назад, заявляя, что их император ничего не подписывал. Чжу Ицзюнь вообще ничего в последние лет пять не подписывал, игнорируя свои обязанности.

Но тут же какое дело? Если ты столь слаб, что не можешь отстоять свою правду, то никакой документ не оградит от поражения. Всегда можно придумать повод, чтобы забыть о договорённостях. Но, так или иначе, в Москву уже скоро отправится договор, названный «Благовещенским».

Благовещенский договор о разграничении территории с империей Мин делал Россию в случае, если маньчжурам всё-таки и в этой реальности удастся завоевать Китай, враждебной по отношении к ещё не существующей империи Цин. Однако, он становился основой для будущего продвижения русских в дипломатических отношениях с Китаем.

Река Амур полностью становилась русской. Землями императора Российской империи также считались все территории на двести ли [70–80 км] на юг от Амура, как и верхнее течение Сунгари. Мало того, Россия получала земли севернее притока Амура реки Анюй. И пусть эти земли лишь условно китайские, и там обосновались маньчжуры, но теперь у России развязаны руки, и она может строить порт и закрывать даже вход в пролив… Татарский, так на карте государя написано.

Оставалось дело за малым — отстоять свои же земли.

Придётся тяжело. Сельское хозяйство ещё более-менее развито под Благовещенском, немного у Албазина, но продвижение дальше требует много еды и иных ресурсов, так как двигать русские границы будут воины и промысловики, а не хлебопашцы. Благо в войсках предусмотрено достаточное количество рыбацких добротных сетей, как и железных капканов на зверей. Да и имеется временное разрешение, сроком на год, чтобы брать ясак с податных племён не пушниной, а едой. Так что главное — это правильное управление всей этой стихией, тогда и толк выйдет.

Но почему государь так сильно хочет строить сразу большие корабли на Амуре? Куда он хочет, чтобы русские первооткрыватели плыли? Впрочем, скоро придут иные инструкции, там всё и будет описано.

Глава 5

Богемия. Город Гичин

15 июня 1618 года

Уже как месяц имперские войска топчутся по земле Богемии и Моравии. Не так представлял себе войну император Фердинанд. Во-первых, его войско пришлось разделить на две части, пусть одна из них и была сильно больше, чем иная. Дания… Как же взбесила она императора! Пора бы уже датчанам успокоится, жить с мыслями не агрессора а, чтобы еще больше не растерять своих территорий. Так, нет, они выказали поддержку чешским еретикам и концентрировали свои силы на границе со Священной Римской империей. Так что императору пришлось отрядить некоторые отряды для того, чтобы те стали напротив датчан и не дали им сильно вольготно и безнаказанно себя чувствовать.

Вообще, существование Евангелической Лиги сильно удивило Фердинанда и не только его. Когда стали поступать угрозы со стороны Саксонии, Брауншвейга, Голландии и других стран, император несколько растерялся. В странах католического вероисповедания пока не было такого единства и скоординированных действий, как у протестантов.

Даже решимость императора Священной Римской империи могла сойти на «нет», слишком обильно сыпались угрозы от протестантов, если бы не испанские родичи. Король Испании и Португалии Филипп III отозвался на призыв Фердинанда и вот, только три дня назад император соединился с Доном Амброджо Спинола-Дорией. Этот полководец привел двадцать пять тысяч в основном испанской пехоты, знаменитые терции.

Самым сложным было ждать подкреплений от испанцев, потому как чешские повстанцы действовали очень изобретательно и решительно. Мало того, за спинами чешских партизанских отрядов уже концентрировались войска Фридриха Пфальцского и Йиндржиха Матиаша Турна.

Чехи применяли тактику, при которой малые отряды повстанцев возникали, будто бы ниоткуда. Фердинанд входит в город, а ночью, когда его армия уже пьет и насилует, вдруг, начинается отстрел имперцев. Появляются слаженные группы, которые работают в городах и скрываются или в строениях, или вовсе растворяются среди многочисленных имперских отрядов, превращающихся в городах в банды. Среди даже командиров армии Фердинанда мало кто знал даже друг друга на уровне роты, порой, даже и полков.

Да, такие отряды чешских партизан отслеживали, людей пытали, они рассказывали, что это русские разработали такую тактику городских боев, многочисленных засад, и даже глубоких рейдов на территорию Священной Римской империи. Казалось, что нужно пойти и повесить самолично русского посла Лаврова, но тот, напротив помогал императору. Русский отряд в имперских войсках оказался одним из наиболее подготовленных к такой тактике чехов, потому несколько получилось снизить ущерб от богемцев, как только начали свою работу русские.

А еще русские очень оперативно предоставили имперцам оружие, даже пушки. Могло сложиться впечатление, что в Москве готовились заранее к войне. Еще из странного, так то, что испанцы имели укомплектованную армию, которую и послали Фердинанду. Не пришлось долго ждать.

Все равно, то, что еще зимой казалось легкой прогулкой, превращалось в затяжную и сложную войну. Но то, что он, Фердинанд теперь выиграет и заставит всех еретиков стать католиками, император не сомневался.

— Мой император! — в шатер к Фердинанду вошел облаченный в рейтарские доспехи мужчина, который сразу же склонился перед монархом.

— Вы? Мне докладывали о том, как эффективно действует ваш отряд. Сколько у вас воинов? — спросил имперетор.

— Две сотни рейтаров с русскими двуствольными пистолями, а еще две сотни конных казаков и отряд русских пюшкярьей, — отвечал… Альбрехт Венцель Эусебиус фон Валленштейн.

— Вот как? Казаки и русские? Или казаки тоже русские? Впрочем, не это важно, — Фердинанд встал, подошел к сундуку в углу своего шатра и достал оттуда увесистый мешок, скорее всего наполненный монетами. — Вы за собственные средства наняли рейторов, вооружили их. Сколько стоил наем русских артиллеристов и пушкарей, ума не приложу. У меня только один отряд в пять сотен русских мушкетеров, так они запросили оплату, словно отряд состоит из двух тысяч, не меньше.