Ядовитая кобра, угрожающая Волдеморту?

Единственная ядовитая кобра около её отца – это Нагайна.

Это её Гермионе не следует слушать? Но чем Нагайна может повредить своему господину? Если верить Милагрес, Гермионе лучше не соваться в это.

Но ведь Королевская Кобра её отца ещё ничего и не говорила ей.

Какая опасность может грозить Волдеморту от собственного Хоркрукса, от преданной ему твари?

«У неё чужое лицо, и она беспокоит тебя».

Гарри Поттер в ладах со змеями. Достало ли бы у него сил и ловкости подменить Нагайну и обмануть Волдеморта?

«Отыщи воду, которая смоет всё ненастоящее, и когда пелена иллюзии, маска обмана спадёт – кобра покажет свою истинную сущность…»

Гермиона не заметила, как взошло солнце и серое утро окутало лес.

– Пойдём, – позвала Амаранта, разрушая её оцепенение, – уже начало шестого. Пора собираться в гимназию…

* * *

Прошло три дня. Утром в субботу, во время финального квиддичного матча между Воздухом и Водой, Гермиона в одиночестве сидела в учительской, диктуя волшебному дневнику заметку о своём первом шабаше очищения от магии.

Ведьминские силы уже в полной мере вернулись к ней, и колдунья ощущала себя по-настоящему очищенной. Но слова ламии не давали покоя.

– Вода, смывающая всё ненастоящее и иллюзорное, – задумчиво повторила Гермиона вслух, невидящим взглядом уставившись в пространство. И спросила рассеянно: – Где ж такую взять?

Но в приоткрытую дверь учительской вошел Дэмьен д`Эмлес, и волшебный дневник не успел ничего ответить.

Гермиона долго размышляла над словами химерной ламии. И над тем, должна ли она предпринимать что-либо. В следующие выходные леди Малфой даже, на радость Генриетте и Адальберте, побывала в Баварии – но всезнающий призрак Милагрес так и не показался, чтобы ответить на её вопросы.

Молчал пустой портрет, который Гермиона поставила на стол в своём кабинете.

И, не решив ещё, собирается ли она что-то делать, наследница Тёмного Лорда никому не рассказывала о загадочных словах своего видения.

Узнай она наверняка, о какой кобре шла речь и раздобудь неведомую воду, – стала бы ли тогда вмешиваться? Именно этот вопрос на самом деле не давал покоя.

Для того чтобы определиться с ним, Гермиона хотела сначала вычислить «кобру». Ведь вполне могло статься, что ламия говорила аллегорично.

Не хотелось пока ни с кем советоваться, чтобы не быть вынужденной следовать высказанной рекомендации…

В гимназии начались экзамены, а уроки мадам Малфой прекратились, – и Гермиона смогла надолго оставить Румынию. Последние дни семестра выдались довольно хлопотными, и теперь, развязавшись с насущными делами, ведьма собиралась как следует пораздумать над предоставленной ей загадкой.

Но совершенно неожиданное событие отвлекло её от этого намерения.

* * *

Мобильный телефон Гермиона приобрела много лет назад, когда жила с Еттой у своих названых родителей. Вернувшись в магический мир, она очень редко пользовалась этим устройством, пребывавшим, обыкновенно, отключённым потому, что сильное магическое поле тех мест, где она почти всегда находилась, глушило сигнал, и телефон всё равно не работал.

И всё же Гермиона не избавлялась от него, прибегая к услугам современной техники для того, чтобы связываться с назваными родителями, не пугая их совами и имея возможность самой получать от них сообщения.

Именно с этой целью Гермиона время от времени включала свой телефон и прослушивала голосовую почту. И какого же было её удивление, когда в этот раз, в самом начале лета, проглядывая накопившиеся сообщения, она нашла среди посланий от мистера и миссис Грэйнджер пространную запись с совершенно незнакомого, не британского номера.

Обыкновенно Гермиона трансгрессировала в дальнюю часть парка при поместье Малфоев, чтобы проверить свою голосовую почту – там магическое поле было слабее, и спутниковый сигнал кое-как пробивался сквозь него.

Именно здесь, в воскресенье, в девять часов вечера, опустившись на старую садовую лавку, она и обнаружила неожиданное послание.

«Ева Бенедиктовна, – вещал в трубке на русском языке дрожащий от волнения голос, – это Алексей, помощник участкового из Васильковки. Вы не подумайте, что я напрасно вас тревожу. Не знаю, как вас найти, телефон всё отключён и отключён. А я и так кучу времени потерял, пока подключал себе роуминг! Вы позвоните мне, пожалуйста, поскорее. Это очень важно».

Сообщение датировалось началом прошлой недели. Кроме него имелось СМС, уведомляющее о сорока семи пропущенных от того же абонента. Совершенно сбитая с толку, Гермиона машинально нажала обратный вызов.

– Ева Бенедиктовна! – вскричал в трубку после десятого гудка сонный, но взбудораженный голос. – Ой, дайте с мыслями собраться! Наконец-то вы позвонили! – голос стал тише и заговорил полушёпотом, – повремените минуточку, я из хаты выйду, чтоб всех не перебудить…

– Ой, ты спал, Лёшка? Который у вас час? – спохватилась ведьма.

– Первый по полуночи пошел, – с небольшой заминкой прошептал Лёша, и послышался скрип притворяемой двери, – ничего, неважно! Как я рад, что вы наконец-то позвонили!

– Лёш, ты меня несколько…

– Ой, вы не подумайте, что я за просто так! – быстро зачастила трубка. – Тут такое дело… Вот только можно ли по телефону, Ева Бенедиктовна? Ну, для вас не опасно, что я…

– Если хочешь, я могу поговорить с тобой с глазу на глаз.

– Да оно и лучше бы. Если для вас это не тяжело.

– Ты где сейчас? – спросила Гермиона.

– Да около хаты я, во дворе. Вы это… когда приедете? Или как это у вас там называется?..

– Да прямо сейчас, если ты не возражаешь.

– Что?!! О, я… я…

Гермиона улыбнулась, отключила связь и трансгрессировала.

В Васильковке было уже совсем темно, ясная звездная ночь окутала спящую деревеньку.

– Алё! – вопил на крыльце взлохмаченный Лёшка, в одних семейных трусах переминающийся с ноги на ногу. – Алё!!! Ева Бенедиктовна!

– Тише, мать разбудишь! – сердито шикнула ведьма.

Лёшка подскочил на месте, сдавленно охнул и прытко шмыгнул в дом.

Послышалась возня, и он снова показался на крыльце, обряженный в выцветшую синюю фуфайку на добрых пять размеров больше, чем ему требовалось.

– Е-ева Бенедиктовна? – неуверенно позвал Лёшка, почти поверивший во время поисков одеяния в то, что ему померещилось.

– Здесь я. Не шуми. Привет.

– З-з-здраствуйте. Ох и здóрово, верно, вот так вот где надобно появляться! – не сдержался он.

– Здóрово, здóрово, – хмыкнула ведьма. – Пошли за сарай, матушку твою разбудим. Ну, что случилось? – спросила она, когда оба устроились на покосившейся лавочке и закурили – Лёшка, впрочем, забывал затягиваться и всё смотрел на нее огромными счастливыми глазами. – Помощи магической надо?

– Мне?! – обиделся собеседник. – Да я бы никогда… за зря…

– Ну не тебе, – быстро замахала руками Гермиона, – каким-нибудь добрым людям…

– Да я только об вас и переживаю! – выдохнул Лёшка с досадой. – Стал бы я ради кого-то тайной вашей рисковать!

– Давай уже, выкладывай! – прервала его причитания Гермиона. – Заинтриговал ни на шутку.

– Да приехал тут один англичанин с переводчицей, – начал сбивчивый рассказ помощник васильковского участкового, – недели две назад. У Кареленского поселились. И всё про вас выведывает, всех замучил уже! Я сразу же вам позвонил, а мне всё «абонент недоступен». Это когда я уже роуминг себе подключил. До того вообще…

– Какой англичанин? – перебила Гермиона.

– Кляром назвался, – живо отрапортовал Лёшка.

Гермиона подняла брови.

– Он о вас что-то знает. Всё про странности вынюхивает, бабу Дарью застращал. А Гришка-поганец ему наплёл чего не следует, вот вам крест! Я его, гадину…

– Ой, Лёш, попридержи гиппогрифов! Я за тобой не успеваю!

– Простите, пожалуйста, – тут же смешался её собеседник. – Но я тут тоже всё это время сложа руки не сидел! Повыведал у этой его переводчицы. Она в нём души не чает, но болтливая стерва… Книгу он пишет.