Адар снова выругался, растер ладонями щеки, и мрачно уставился на меня. Во взгляде неофита появилась совсем не неофитская хищность. Меня оценили, как в первый день знакомства, взвесили и с сожалением признали, что даже в ослабленном состоянии я сильнее, чем два бычка-неофита, да и сопутствующие проблемы окажутся больше, чем несколько чернышей. Адар отвел взгляд.

— Ладно… Ладно. Я поговорю с человеком, который заказал доставку корня, а после этого найду тебя. Идет?

— Хорошо, — согласился я, — Кстати, проконсультируешь меня по одному вопросу? За практиками в школе следят? Через заклинания там, или иначе?

— Следят только за неофитами, через амулеты, через них же фиксируют прорывы на следующий ранг. О другом не слышал. К тому же, если бы руководство следило за нашими действиями, к чему тогда адепты, патрулирующие коридоры?

— Оперативно ловить сбежавшие эксперименты, например. Кстати, у меня еще просьба, — я открыл мешочек и вынул оттуда четыре старта, — Ты говорил, что можешь достать и доставить что угодно. Сможешь обменять на серебро и доставить это семейству Тернеров? Деревенька "Корявая", во владениях барона Плюман Бирга. Королевство Благорин.

— За два старта — могу. Через два месяца тебе привезут письмо от родных, в качестве доказательства передачи.

Я без слов достал еще два старта и передал Адару монеты. Мог бы и больше, но боюсь, что жадность у посыльного возобладает над разумом. К тому же, старт в деревне монета немалая, а на четыре и вовсе можно год семью кормить. Мать пацана заслуживает денег: она с момента исчезновения мужа работала с утра до ночи, чтобы в семье ничего не развалилось, кроме неё самой.

— Кстати, я очень не люблю, когда мою семью берут в заложники или шантажируют меня возможностью доставленных им проблем.

— Да ты чего, я бы никогда!..

— Я на всякий случай сказал.

Лектора пришлось поискать, а потом минут пять ждать окончания лекции. Я вымотался до изнеможения, пока тащил сверток из комнаты. А потом еще пришлось бежать за Тифоном Мясником, обливаясь потом.

Мы завернули в коридор, где я прежде ни разу не был: здесь были комнаты наставников. По обеим сторонам коридора, на царском расстоянии друг от друга, находились позолоченные двери, надущие в комнаты наставников. Выходит, у ведущих лекции адептов третьего ранга есть свои привилегии.

Тифон зашел к себе, и спустя минуту вынес запыленный жезл.

— Вижу, не новый, — пробормотал я, — А почему жезл?

— Отличия от посоха разве что в размерах, этот носить удобнее. Смотри, сюда, в рукоятку, подаешь бао и мысленно изо всех сил задаешь направление полета кислотного шара. А насчет того, что не новый, ты прав. Но и не старый: мои ученики за сутки такие делают, — кивнул лектор на жезл, — Разумеется, у меня их целый склад. Все же, молодой человек, советую вам пройти курс моих лекций, после него сможете такие поделки сами клепать.

— А что насчет гримуара? — поинтересовался я.

— Его за кость не сделаешь, так что здесь ничем не могу помочь.

— Можете рассказать, для чего эта книга вообще нужна?

— Слабый гримуар копирует любой ритуал или простое заклинание, типа кислотного шара. Сильный — абсолютно любое заклинание, но такой даже я себе пока позволить не могу.

Ага, значит, вопрос за тысячу стартов. Плохо, столько с Адара и пилюль не поднимешь.

— Спецы, открывшие секреты изготовления древних артефактов, могут клепать поделки, которые вмещают в себя до трех заклинаний любой сложности, — продолжал адепт, — Но тебе и одного будет много — тот же небесный гнев тебя высушит в первые секунды своего формирования. Обычно артефакт создают для быстрой активации ритуалов, чтобы не расчерчивать руны и фигуры, или чтобы иметь в запасе заклинание другого аспекта. В принципе, все. Не смею вас задерживать.

Я попрощался, закрепил жезл на поясе и пошел за зельями. В первую очередь выпью три восстанавливающих, потом прописанный целителем комплекс. И закуплюсь сразу на неделю вперед, чтобы не чувствовать себя слабым, медленным, обычным человеком.

Значит, вот как Филис проводил ритуалы — в гримуаре явно был ритуал призыва. Я бы заполнил артефакт другим заклинанием, более полезным. Как раз перед тем, как стереть из головы деда.

Три дня назад…

Пропасть между адептами и обычными людьми гораздо шире, чем думал Нильям. Особенно между адептом третьего ранга и какими-нибудь рабами, лишенными всяческих прав.

Перед шестью связанными людьми остановился практик, укутанный в широкие плотные одежды. Хотя стоит ли считать людьми рабов? Каждый из них мог бы стать неофитом, и даже получить какое-нибудь образование, но небо вывернуло линию судьбы пленников в эту самую пустыню. И здесь их жизнь прервется, во имя лучшего, что только может быть в этом мире — науки и развития.

Адепт нередко проводил ритуалы в безлюдных местах. Горы, огромные курганы, где чахнет трава и кусты, километровые проплешины, оставшиеся после битв магов невообразимой мощи — адепт видел многое: двухметровая карта империи, которую практик возил с собой, пестрела многочисленными пометками. Адепт мог провести ритуал и в десятке километров от какого-нибудь села, но сегодняшний опыт обещал быть особенно опасным. Адепт беспокоился, что магические возмущения от ритуала могут повлиять на окружающий мир: принесение в жертву разом пяти одаренных ради того, чтобы вселить сущность в тело шестого, могло повлечь разные природные катаклизмы или резкий скачок магического фона. Если начнут вымирать деревни, или крестьянские собаки за часы мутируют в волколаков, кто-нибудь из знающих может подать в ближайшую школу запрос о проведении расследования. Выезжая на такие задания, адепты обычно работают спустя рукава, а то и вовсе не занимаются ничем другим, кроме сношания местных женщин, драк с мужиками, которым наставили рога, попоек в трактирах и употребления курительных трав, но мало ли, вдруг за дело возьмется какой-нибудь любопытный заучка и действительно накопает что-то. Адепт предпочитал осторожность слабоумию и отваге. Пустыня скроет все следы: не счесть, сколько тайн уже таят местные пески.

Покупать пришлось всего трех рабов из шести. Четвертого крестьянина адепт поймал при сборе ягод, еще двое пленников так же не стоили Филису ни гроша: их отсеяли на первом же этапе при отборе в школу магов — слишком низкий уровень магического потенциала. Подростков пришлось возить с собой больше двух месяцев, пока практик искал других одаренных.

— Держи монету, — приказал адепт трясущемуся от страха пацану, — Впитай из нее энергию.

— Н-не б-буду…

Филис небрежным взмахом руки остановил слугу в латах, что хотел припугнуть пацана. Слуга послушно замер у повозки, стоящей возле каменных столбов — за которыми не рекомендовалось заниматься манипуляциями с бао.

Хлесткая пощечина адепта отбросила подростка на спину. Из носа пацана хлынула кровь, пленник заскулил от боли. Рядом с ногой в песок врезался шар кислоты и расплескался по сторонам мелкими жгучими каплями. Несколько крапинок попали на лохмотья парня, но адепту было плевать.

— Между "не буду", и "не хочу" — огромная разница, — равнодушно сказал Филис, — Для сегодняшнего эксперимента мне нужны неофиты, так что либо вы сами сделаете, что я скажу, либо придется забить вас до такого состояния, молодой человек, что вы приметесь молить меня дать вам старт. Между прочим, за пробуждение искры иные подростки обязаны год работать на магическую школу, вам же шанс выдался бесплатно.

Играть в героя никто не стал: люди поочередно впитывали энергию и становились неофитами. Впрочем, радости от первой взятой ступени магической иерархии никто почему-то не показал.

Филис достал из-под одежды огромный гримуар и активировал лежащее на обложке заклятие. Книга поднялась на уровне глаз, страницы зашелестели и раскрылись на нужном заклинании. Практик подал на страницы бао, активируя цепочку рун, и вокруг пленников выросли невидимые, но очень крепкие стены. Шестого пленника — находящуюся в центре толпы девчонку, окружили дополнительные стены. Филип не выбирал её специально, просто девчонка сидела по центру группы. Теперь она станет сосудом для существа, что придет из иного мира.