Какое же удивление было у Федора Романова, когда он понял, осознал, что тот, кто представляется царем Димитрием, ничего не помнит о договоренностях. А ведь все просто — Филарет должен был стать патриархом, а его сын, Михаил объявлен наследником престола московского. В этих раскладах Марина, так, чтобы повеселиться, да ляхов обмануть. Без помощи польских магнатов ничего не вышло бы. Пусть бы и жил Димитрий с Маринкой Мнишек, да детки только или мертвыми рождались, или умирали во младенчестве. А через лет пять-шесть, можно чтобы умер и Димитрий.
И все было по плану, сложному, многоступенчатому. Однако вмешался Васька Шуйский. Вот куда он полез-то? Мог же стать кем-то, вроде канцлера в Литве. Романов уже хотел начать переговоры об этом с Василием Ивановичем. Но не успел, так как боярин Шуйский оказался более шустрым и устроил-таки переворот.
Что дальше делать? Сидеть и ждать, не высовываться, только так. И Романов сидел и ждал, как и те, кто был в поредевшей партии Романовых — Лыковы, Оболенские, ряд дворянских родов. Победил в итоге тот, с кем были договоренности, но… ничего. Попытки намекнуть на некоторые обстоятельства, не привели к успеху, Димитрий Иванович, как будто ничего не помнил.
Тогда Филарет не то, чтобы приказал действовать, не спешить, а пока найти возможности и подобраться к царскому престолу как можно ближе. Тот, кто назвался Димитрием окружил себя множеством телохранителей, создал систему питания, когда стало сложно отравить царя, или кого из его семейства. Невозможным было травить медленными ядами, которые нужно давать постоянно в небольших количествах. Но не так уж и невозможно отравить разовой отравой. Филарет думал так, что нужно найти человека, который был бы частью системы, то есть ближе всего к царю физически.
Первая попытка приблизится к царю, вполне удачная сперва, в итоге оказалась провальной. Шаховской согласился сотрудничать, но, как только узнал, что царь его назначил московским воеводой, сразу же поспешил отказаться от ранее взятых обязательств. Так не бывает, чтобы в деле заговора играть в игру «хочу-не хочу». Шаховского убили и остался только один человек, который мог отравить или убить государя или кого-то из его семейства.
Сам Филарет не мог и шагу ступить, встретиться к кем-то, за ним следили. В этом была главная ошибка самозванца. Его люди искали доказательства то ли участия митрополита в заговоре, то ли его предательства. Тщетно… почти. Братья Лыковы уничтожили людей, ведущих слежку перед одной важной встречей митрополита и агента от Сигизмунда. Не самого короля, но его окружения.
Пролилась кровь и Филарет понял, что он должен действовать решительно и незамедлительно. Был отдан приказ убить царька. Вот только царька не оказалось в Москве. Поэтому Филарет решил, что смерть Ксении станет хорошим уроком для того, кто назвался Димитрием. Да и сам Филарет ненавидел все годуново племя, в том числе и его дочь. Тогда у Романова не получилось скинуть Бориску, слишком уж хитер и изворотлив был Годун, вот и сталось так, что по факту сильного рода Романовых, бывших Захарьевых-Юрьевых, и не существует. Мишка только. Но он молод.
— Лыковым немедля отправиться в Москву и отмстить…- начал давать распоряжения Филарет. — Марфе готовиться и всем готовиться. Уходим… пока к ляхам.
Филарет говорил нехотя, не то, что он сильно рвался к полякам, но тут, в России, семья обречена и уже не на позор, а на физическое устранение. Несмотря на то, что Филарет и его жена приняли постриг и никогда более он не ляжет со своей любимой женщиной, Федор Никитич все еще был семьянином, отцом и мужем, который стремится спасти свою семью.
Он отправится в Вязьму, даже не в сам город, а в село рядом. Тайком поедет, словно тать, вор. Но так нужно, иначе смерть. И вот эти лежащие перед ним люди, пришедшие в ночи, чтобы убить, яркое доказательство неминуемой смерти. Еще ранее часть серебра была переправлена в Вильно, иезуиты обещали сохранить имущество Романова, если он станет новым Курбским и превратится в действенный инструмент в руках польского короля. Его провозгласят патриархом, пусть незаконно, но обещан Томас, благословение от Константинопольского патриарха. Он же расскажет всему миру, что на престоле в России не истинный Димитрий Иоаннович, но лишь самозванец.
— Мы еще вернемся в Московское царство господами, — подбодрил своих людей Филарет, а после посмотрел на Степана Лыкова и позвал его отойти.
Брат Степана, Иван, благодаря протекции одного из ближних к царю людей, устроился телохранителем государя. Ему и предстояло сделать больно тому, кто посмел называться Димитрием Иоанновичем, если самого самозванца пока сложно достать и тот разъезжает неведомо где, оставив свою дочь и жену дома.
— Скажи брату, чтобы сделал то, о чем условились! — приказал Романов Степану Лыкову.
Глава 15
Москва
12 декабря 1606 года
Ермолай Иванович Державин держал за руку свою супругу Ефросинью Митрофановну Лютову.
Услышав такие имена, русский человек в начале XVII века поклонился бы, так на всякий случай, ибо незнатных людей не станут звать по отчеству. Далеко не все дворяне или боярские дети именовались «на вич», а тут даже баба получила дозволение зваться по отчеству. Впрочем, кто рядом с царем, пусть слуга, или кухарка — это уже уважаемый человек в своей среде. Если же государь разговаривает с этими слугами, то и в более статусном обществе даже кухарка может быть принята.
Два с половиной месяца назад родилась не только новая семья, но и перспектива создать дворянский род. С черт не шутит — может и боярский. Государь ценил Ермолая Ивановича, поставил его головным над телохранителями, ну а его жена заправляла на кухне, гоняя и в хвост и в гриву кухарок и иных слуг. И откуда все берется? Вроде бы еще не так давно Ефросинья Митрофановна была Фроськой, а тут, гляди — цельная боярышня, судя по повелительному тону и требовательности к порядку.
И не только молодые были приближены к государю, но и тесть Еремы — Митрофан Лютов. Оружейник смог выполнить государев заказ на сельскохозяйственный инвентарь и расширить производство, беря под свое начало мастеров не только Тулы, но и Каширы. Гражданская война и дважды стояние войск Димитрия Иоанновича в этих городах, не способствовало развитию ремесла. Некоторые мастера уже готовились уходить в другие регионы, но Лютов дал работу, дал серебра, предоставил гарантии защиты и поддержки от самого государя. Порой нужно просто создать условия для того, чтобы мастера работали, а не отвлекались на дрязги, бытовые вопросы, проблемы безопасности. И тогда результат может превзойти любые ожидания.
— Ну! Ну ты что?.. — Фрося одергивала шаловливые руки Еремы, который прижал свою любимую жену к стенке на кухарском продуктовом складе.
— Никого же нет, — целовал Ермолай супругу в плечи, прекрасно зная, что от этого действия, женщина становился более податливее. — И не грех то, я муж твой и требую.
— Требует он!! — улыбалась Фрося, задирая подол своего сарафана. — Кот мартовский. Все не насытишься.
Улыбка Ермолая была способна разорвать рот, столь широка она была, когда мужчина спешно расшнуровывал свои шаровары.
— И не отвлекай меня более! — строго потребовала Ефросинья, одергивая сарафан через некоторое время после того, как его задирала. — Сколько ж можно? В ночи, по утру…
— Бабки говорят, что скоро нельзя будет, когда пузо расти станет, — привел оправдание своей повышенной сексуальной активности Ермолай.
— Ага! И ты на год вперед решил это… пресытится, — отвечала женщина.
Тон Ефросиньи вроде бы и был строгий и требовательный, но глаза сияли счастьем. Что для женщины может быть важнее, чем являться желанной для своего любимого мужчины. Да пусть хоть каждый час вот так забегает и тут, хоть и на мешках с мукой…
— Ой! Ну вот! Вся в муке! И не отряхнуть! Отчего хотя бы на гречу не положил? — сокрушалась Фрося, пытаясь почистить свой сарафан.