— Ну, как впечатления, молодой человек — приветствовал его Виктор Андреевич, с видимым сожалением оторвавшись от книги.

— Весьма не плохо. Хорошо погуляли.

— Вы вовремя проснулись, Успели выспаться?

— Вроде часок поспал, вернулся только под утро. У Вас в городе столько достопримечательностей — на лице Всеслава мелькнуло скабрезное выражение.

— Да, — с пониманием ответил Виктор Андреевич — у нас много возможностей для развлечения, Дима до сих пор спит.

— О, легок на помине! — дверь открылась, впуская слегка опухшего со сна Дмитрия.

— Здрасте, привет папа, доброе утро мама, здорово Всеслав. Ты куда вчера подевался?

— Стало скучно, решил прогуляться по улицам, посмотреть город — ответил тот, с усилием оторвавшись о яичницы с беконом.

— И как? Посмотрел?

— О чем речь — пожал плечами Всеслав — после кондиционированного воздуха на руднике приятно просто подышать ночной свежестью, развеяться.

— То же самое, говорит и Сергей — добавил Рогожин старший.

— Впрочем, Дмитрий, ты не забыл? Ровно в девять нас ждут.

Тир представлял собой массивное приземистое серое здание, напоминавшее средневековый замок. Внутренняя отделка была соответствующей. Полумрак, царивший в холле, высокие потолки, широкие лестницы из нарочно грубо обработанного камня. Несколько регистрационных компов, сиротливо притулившихся в углу портили общую картину.

Все уже были в сборе. Хендрикс радостно поздоровался с вошедшими Дмитрием и Всеславом. На его лице светилась жизнелюбивая улыбка, словно он пришел на дружескую вечеринку, а не на поединок с боевым оружием. Вчерашний араб с гордым, решительным видом прохаживался среди своих земляков. Не смотря на невозмутимое выражение лица, в его движениях проскальзывала нервозность. Наконец, ровно в 9 00 из расположенных под потолком динамиков раздался трубный рев, живо напомнивший Всеславу сцену рыцарского турнира из исторических фильмов. Грубый механический голос проревел: «Вильям Хендрикс офицер крейсерского флота и Бенадир Халек бизнесмен войдите в зал чести и решите свой спор в поединке».

С противным визгом открылись большие ворота, оббитые ржавым железом, и дуэлянты молча шагнули внутрь. Зрители направились на второй этаж. Здесь, к изумлению Всеслава ожидавшего увидеть просто навесную галерею, выполненную в том же архаичном средневековом стиле, находился огромный, во всю стену, экран, на который собиралось и компилировалось изображение с видеокамер в дуэльном зале. Кроме того, было полдюжины индивидуальных мониторов, для желающих самостоятельно наблюдать за перипетиями схватки с избранных ракурсов.

Дуэльный зал представлял собой просторное помещение со стенами из бронепластолита, заполненное хаотическим нагромождением каменных глыб. У противоположных стен были небольшие возвышения, позволявшие дуэлянтам увидеть друг друга в начальный момент поединка. Еще раз прозвучали трубы, и на возвышения вышли Хендрикс и Халек. Они были в стандартных армейских комбинезонах цвета хаки и с пистолетами в руках.

Всеслав занял отдельный монитор и навел камеру на Хендрикса. Вилли стоял в обманчивой расслабленной позе со спокойным безмятежным выражением лица. Но, несмотря на обманчивую внешность, чувствовалось, что он в любой миг готов взорваться в молниеносной атаке. В момент удара гонга его буквально сдуло с места, только на стене, там, где он только что стоял, вспыхнули разрывы двух пуль выпущенных Халеком. В прыжке Хендрикс успел выстрелить на вскидку и, перекатившись, замер за гранитным блоком. Через пару секунд выглянул из-за укрытия и, выпустив несколько пуль в сторону противника, рванул вперед, нырнув за бесформенную кучу камней в тот самый момент, когда Бенадир Халек открыл прицельный огонь. Пули прошли мимо, только несколько каменных осколков ударили Вилли по спине. Немного выждав, Хендрикс повторил тот же маневр. Было видно, что противники стремятся сократить дистанцию до минимума.

Пару минут они настороженно выжидали, стараясь обнаружить врага в каменном лабиринте. Наконец Халек рывком промчался метров пятьдесят отделявшие его от высокой пирамидообразной конструкции, находившейся всего сорока метрах от позиции Хендрикса. Вилли слишком поздно заметил этот маневр, и выпущенные им пули прошли мимо цели. Дуэль затягивалась. В поединке встретились серьезные противники, не уступавшие друг другу.

Хендрикс медленно полз между камнями, отступая и одновременно обходя Халека с фланга. Араб тем временем как кошка пробрался в тыл позиции Хендрикса и бросился вперед, намереваясь расстрелять со спины ничего не подозревающего противника, но там уже ни кого не было. Он замер на месте с поднятым пистолетом в руке, напряженно вслушиваясь в тишину. Резко обернулся и остановился на полпути, увидев перед собой спокойно стоявшего прислонившись к каменной плите врага.

Первая пуля попала точно в правую руку. Взрыв отбросил Бенадира на несколько метров. Он рухнул на землю, истошно крича и прижимая к груди брызжущие кровью лохмотья недавно бывшие его рукой. Следующие две разрывные пули попали в ноги, дробя кости и разбрасывая по сторонам рваные ошметья живой плоти. Араб больше не кричал, он только тихо поскуливал, его широко раскрытые глаза, не отрываясь, смотрели на приближающийся ствол пистолета. Последняя пуля «Удар милосердия» разнесла ему голову.

Всеслав потрясенно мотая головой, оторвался от монитора. Он многое повидал в жизни, в том числе и кровь, но такая циничная немотивированная жестокость шокировала. Это просто не стыковалось с жизнерадостным, доброжелательным образом Вилли Хендрикса. Видимо что-то в нем сидело, глубоко на самом дне подсознания, какой-то след, душевная рана, и сегодня это вырвалось наружу, заставив превратить попавшегося под руку араба в кровавое месиво.

«Вилли, Вилли, надо тебя копнуть по глубже, докопаться до самых темных уголков твоей грешной души и, как следует, взять за жабры. Вилли, ты мне нужен и я найду подходящий крючок» — думал Всеслав, отрешенно смотря в спину уходящему Хендриксу. Его размышления бесцеремонным хлопком по спине прервал Дюбок:

— Пошли, Вилли сегодня угощает.

— Да, после такого, надо как следует выпить — Всеслав нехотя оторвался от монитора.

На выходе из здания Всеслав задержался, внимательно разглядывая широкоформатную голографическую рекламу гладиаторских боев. В Астроленде существовало и такое развлечение. Наконец, когда друзья Всеслава уже начали терять терпение, из дверей тира вышла троица арабов товарищей погибшего Халека. Всеслав бросил последний взгляд на рекламный щит и побежал догонять компанию. Он успел, как следует разглядеть арабов, садившихся в большую восьмиместную машину темно-синего цвета, запоминая характерные черты всех троих.

— Ни когда в жизни не видел гладиаторских боев — с довольной улыбкой бросил он в ответ на недоумевающий взгляд Дмитрия — надо заглянуть.

— Быстрее, ребята нас ждут.

Через несколько секунд флаер взмыл в небо и полетел вдогонку за машиной Хендрикса.

Компания расположилась в маленьком уютном полутемном ресторанчике. Хендрикс заказал пиво и немудреную закуску: орешки, креветки, сухарики. После второй кружки атмосфера начала оживляться. Но разговоры крутились только вокруг утренней дуэли. Все чувствовали необходимость напиться, выговориться и забыть кровавые ошметья, оставшиеся от несчастного араба. Всеслав молча пил пиво и смотрел на самодовольную физиономию Хендрикса, снисходительно выслушивавшего хвалебные комментарии своих друзей. На конец он грохнул пустой кружкой по столу и с хмельными нотками в голосе заявил:

— Что мы все о драке и о драке. Кокнул Вилли чумазого, и правильно сделал. Но нельзя же все время только об этом.

— Но извини, Всеслав, не каждый же день бывает такое — расхохотался Дюбок — в последнее время дуэли бывают все реже и реже.

— Я помню, еще, когда в школе учился, в день бывало по 15–20 поединков. И это только в Спейстауне — заметил Джон Ливенс, оторвавшись от блюда с креветками — а сейчас… Две три дуэли в неделю, не больше.