– Апата – в греческой мифологии богиня обмана, – заговорил вместо Габриэль Люпин, и все взоры обратились к нему. – Нефела – богиня туч, богиня-облако, – продолжал волшебник, – она способна принимать чужой облик. Астрея – богиня справедливости, защитница правды.

– Ты б’гольше не должна возв’гащаться туда! – вскрикнула Флёр. – Мы сп’гячем тебя в Ир’гландии вместе с Эмпаирами и Се’гафен! – Флёр лихорадочно оглядела окаменевшие лица собравшихся. – Он ’гже убьёт её! – срывающимся голосом выкрикнула она.

– Зато мама перестанет проклинать меня, – с грустной улыбкой произнесла Габриэль. – Ну, Ангелочек, прекрати! – потрепала она сестру по волосам. – Я как раз считаю, что это тебе, Мари-Виктуар и Дóминик следует перебраться в Ирландию. Он не убьёт меня, – после паузы добавила она будничным тоном, – это слишком просто. Волдеморт грозился превратить Астрею в Эйлитию, – закончила она и отвела взгляд в сторону.

Почти все воззрились на побледневшего Люпина, и только седобородый неизвестный Гермионе волшебник в очках охнул, а какая-то тучная дама присвистнула.

– Эйлития, – запинаясь, пробормотал стареющий оборотень, – это греческая богиня деторождения, богиня, которая зажигает огонь материнства в душе каждой женщины.

Повисла гробовая тишина.

– Мы подумаем об этом, если это произойдёт, – первой заговорила Габриэль. – Где там моя настойка для роста волос? И когда следует ожидать Лоло?

– Услуги Лоранс понадобятся вам приблизительно через две недели, – сообщила знакомая с греческой мифологией тучная дама, протягивая Габриэль кубок с резко пахнущим настоем.

– Вот и отлично. – Ведьма залпом осушила его и запустила пальцы в волосы так, что Гермиона едва успела отскочить в сторону. – Ангелочек, прекрати паниковать! И перебирайся лучше в Ирландию.

– Quelle sotte créature(2)! – прошептала Флёр.

– Нам нужны новые люди, – громко сказал тем временем долго молчавший Кингсли Бруствер. – Как бы то ни было, мисс Делакур стала приносить слишком мало сведений. К тому же практически неизвестно, что происходит в Чёрной Гимназии. Чарльз…

Предводитель Ордена Феникса посмотрел на Чарли Уизли, который вдруг вскинулся, сверкнув глазами.

– Нет! – с негодованием отчеканил он. – Никогда в жизни я не стану втягивать в это Ами! Мы миллион раз говорили об этом! Со мной делайте всё, что хотите, но Ами я подвергать опасности не буду!

– Чарльз, – мягко вмешался в спор Люпин, – с тех пор, как твой брат нас оставил, ситуация с гимназией Волдеморта постоянно ухудшается. Полная изоляция. Ты же понимаешь…

– Ами я втягивать в это не стану! – ударил кулаком по спинке стула Чарли.

– Фред – мерзкий гоблин, трусливый, как Лунный Телец(3)! – вскипела неожиданно Габриэль. – Я просила не поминать его имени в моём присутствии никогда!

– Но ведь я и не… – попытался защититься Люпин.

– Молчите, юная леди! – перебил Грюм. – Вы и так рисковали всем, когда пошли выговаривать ему свои претензии, не слив мысли и не откорректировав память! Так что теперь не вам поднимать эту тему!

– Волдеморта не было! – ощетинилась Габриэль. – А этому ублюдку я должна была всё сказать! Должна была!

– Оставь её, Аластор, – взмолился Артур Уизли, – девочке столькое приходится выносить…

– Посмотрел бы, что б она вынесла, попадись со всеми своими воспоминаниями Волдеморту! – гаркнул Грюм. – Как дети малые… – Он смерил грозным взглядом Чарли Уизли.

– Эта тема не обсуждается, – отрезал тот, скрестив руки на груди.

– Моя се’гстра рискует жиз’гнью ка’гждый день! – вдруг вскочила на ноги Флёр. – А т’гы защищаешь эту девчонку, будто на ней к’глином сошёлся свет! Тогда как она могла б’гы приносить пользу! Эго’гист!

– Довольно того, что делаю я! – вскипел Чарли. – Весь мир не обязан рисковать ради Ордена Феникса!

– Не р’гади О’гдена, а р’гади людей!

– Флёр, дорогая, – попытался утихомирить супругу Билл.

– Ост’гавь меня! Все дума’гют только о себ’ге!

– Когда это я не выполнял своего долга?! – взбеленился Чарли, тоже вскакивая на ноги.

– Пожалуйста, успокойтесь, – беспомощно пробормотал Люпин.

– Мо’гчите! – накинулась и на него Флёр. – Ва’гша жена такая же эго’гистка, как и он! – взбешённая ведьма указала изящным пальчиком на Чарли. Лицо же её утратило всякую привлекательность – оно заострилось, приобретая подлинные черты вейлы.

– Дора не эгоистка! – ощерился Люпин. – Она…

– Что?! Что о’гна сде’гала для О’гдена Феникса?!

– Довольно и того, что она позволяет мне участвовать во всём этом, – ледяным тоном оборвал тот.

– Прекратите свару!!! – зычно крикнул Кингсли Бруствер, и все мгновенно притихли. Чарли и Флёр опустились на свои места. – Голосите, как домовики на кухне! Наше дело – добровольная жертва. Я приношу свои извинения, Чарльз. Более мы не будем возвращаться к вопросу о посвящении домнишоары Нэсмизидас в Орден Феникса. Простите.

На лицах многих собравшихся отразилось недовольство, а Флёр демонстративно отвернулась в сторону.

Что было дальше, Гермиона так и не узнала – портал знакомо рванул её вверх, унося прочь из нового штаба Ордена Феникса на атласную подушечку в трансгрессионном кругу кабинета Тэо.

________________________________

1) Моя милая крошка (франц.).

2) Ну и дурочка! (франц.)

3) «Очень пугливое существо, которое вылезает из своей норы только при полной луне…» (с)

Дж.К.Роулинг «Фантастические твари и где они обитают».

Вы были ли когда-нибудь в аду?

В постели демона, в чумных когтях порока?

Бывало, засыпали на краю

У самой бездны – чёрной и глубокой?

Смотрела ль вам в глаза с оскалом смерть,

Лаская ваше тело без стесненья?

Вам приходилось сжать в кулак стальную плеть

И улыбаться рвущим плоть мученьям?

Травить себя обманом страшной лжи,

Самой запутывать безжалостные сети?

И каждый раз всё снова в бой идти –

Не думая о будущем ответе?

Вы пировали ли среди гиен,

Смеялись, заливаясь, вместе с ними?

И отдавали ли себя без страха в плен

Исчадий ада, разделяя пищу с ними?

Вы видели ль людей, которых тьма

Боится, содрогаясь в полнолунье?

Вам приходилось ли сходить с ума

Среди теней безликих и безумных?

Оставить дом, родных – из детства в ад

Вам доводилось ли ступить, с судьбой играя?

Прослыть продажной стервой,

Ею стать – без принужденья честь свою терзая?

И засыпали ль вы, не чая уже глаз

Открыть когда-либо, но вновь открыв – пугаясь?

Вам приходилось с бесами играть,

И с дьяволом брататься, содрогаясь?

Вас целовали черти и шуты?

Вас одевали на рассвете мрака слуги?

Среди разнузданной развратом пустоты

Вы оставались ли на ложе Вельзевула?

Сатиры вас таскали по лесам

В бескрайних оргиях, где небо проклинают?

Нечистые ласкали вас уста?

Сейчас вас лжи отец не обнимает?

Он не впускает когти в вашу плоть?

Не распускает ваши волосы бесстыдно?

На вас не выжжено ещё клеймо,

Друзья не прокляли, и худший – не отринул?

Отец и мать не кличут шлюхой вас,

Вам вслед камней и оскорблений – не бросают?

Увольте, милый друг, вам не понять,

Чем зеркало мое меня пугает…

*От действительного к возможному (лат.).

______________________________________________

– Это не она!

Гермиона ворвалась к Амаранте в спальню, словно небольшой торнадо.