А пешие бродяги? Этим еще хуже, шансов на выживание почти нет. Рельсовый транспорт не работает, магистрали были перебиты точечными ударами еще при подготовке плацдарма перед высадкой. Флаером не улететь. Сегодня это транспорт для самоубийц. Зенитчики хвастались, что ночью завалили несколько сотен вражеских тяжелых беспилотников и малых самолетов. Теперь полковнику Зинину стало понятно, что это были за цели. Остается гномам пешком топать, а до фронта сто тридцать километров по-прямой. На дворе морозец, зима. Остановиться на ночлег негде, все поселки и хутора заняты людьми. Считается что искусственное сооружение на современной войне это лучшая маскировка.

Вид колонны беженцев вызвал из глубин памяти подобную же картинку. Гладкая как стекло лента термопласта, сверкает белизной дорожная разметка, вдоль дороги лесозащитная полоса. Над головой чистое безоблачное, ярко-голубое небо. В вышине парят птицы. Но не это привлекает взгляд. По дороге бредут люди. Серая, побитая пылью колонна тянется насколько хватает взгляда. Мужчины, женщины, дети, беда всех согнала с места. Две девушки, еще подростки, ведут под руки седовласого, сгорбленного старика.

Слышится скрип колес, топот ног, плач детей. Глаз замечает домашних киберов, наспех переоборудованных под автоматические кары. Беженцы идут не останавливаясь, на лицах тревога, изредка люди бросают короткие затравленные взгляды в небо, как будто ждут от туда беды. Разговоров не слышно, все молчат, поглощенные своим горем. Над толпой ощутимо довлеет невидимое и от того еще более страшное ощущение несчастья, непоправимой беды, только что пережитого людьми ужаса.

Да, именно так все и было на видеокадрах переданных с Гамбрии, планеты оккупированной Чужими. Что стало со всеми этими людьми? Ролик был снят, после того как ушел последний транспорт и на орбите безраздельно царили коатлианские истребители.

Эти эвакуироваться не успели. Куда они шли? Неизвестно. Бои на Гамбрии длились целых полгода. Сопротивление продолжалось, даже после уничтожения армейских группировок и потери всех укрепрайонов. Вряд ли кто выжил. Коатлианцы и айкары убивали всех, не разбирали между бойцами и гражданскими. По косвенным данным, по последним передачам с планеты, лагерей военнопленных у врагов не было. Попавших к ним в руки людей использовали для биологических опытов или травили газами.

Вот другой ролик. Встающее над городом грязно-серое дымное облако, набегающая на человека стена разрывов. Яркие вспышки, клубы дыма и пыли, летящие во все стороны обломки, черные клочки, рассыпающиеся на глазах дома. Это было на планете Руана. Накрытый орбитальной бомбардировкой город.

Планетарные силы обороны отбили атаку, совместно с подошедшим китайским флотом отогнали гномьи эскадры и намотали на гусеницы танков вражеские десанты. Сражение шло пять дней. Победа досталась дорогой ценой. На Руане погибло почти 10 миллионов человек, пятая часть населения. В большинстве мирные жители: женщины, дети, старики. Мужчин успели мобилизовать и вывезти в военные лагеря.

Воспоминания, скупая военная видеохроника, рассказы друзей, сухие строчки отчетов, полковник Зинин все это знал, знал и помнил. Электромагнитная винтовка сама собой прыгнула в руки, тихий щелчок предохранителя, загоревшиеся мягким зеленным светом индикаторы. Магазин полон, заряд на максимуме. Полоснуть от пуза, веером, чтоб всем досталось. Кровь за кровь. Смерть за смерть – основной закон жизни. Иного не дано. Скосить гномов длинной очередью, чтоб некому было бомбить наши планеты, убивать наших детей.

И опять Ростиславу что-то помешало, заставило остановиться в последний момент и опустить, готовый выплеснуть смертоносный ливень рельсовик. Уж больно стайки беженцев не вязались с образом Врага.

- Ладно. Пусть пока живут – процедил сквозь зубы Ростислав – пуля для них слишком гуманно – добавил он порядка ради. Сам же чувствовал, понимал, что не желает этим существам ничего плохого, хорошего он им тоже не желал. Просто не мог себя заставить стрелять в безоружных.

Делать здесь больше было нечего. Зинин повернулся и быстрым шагом двинулся в направлении своей ремонтной роты. Ребята должны были уже закончить разгрузку, пора работу принимать.

- Полковник Зинин, Вас вызывает штаб – ожила командная линия.

- Полковник Зинин слушает.

- Мимо Вашей зоны ответственности проходят колонны беженцев. Не препятствуйте им покидать город и не стреляйте без необходимости – усталым голосом молвил дежурный офицер.

- Понял. Я их видел. Опасности не представляют – Зинин чувствовал себя не в своей тарелке, может, поэтому и не обратил сразу внимания на один нюанс – Подождите. Горожане видели, где располагаются наши базы и узлы снабжения. Если доберутся до своих - все выложат и пальцем покажут.

- У меня приказ, довести до сведения всех командиров: местных не трогать! – штабной офицер начал выходить из себя. Накопленная усталость, сегодня всем пришлось поработать.

- Полковник Зинин, - в динамиках прозвучал знакомый голос Буркалова. Говорил комбриг по-русски – вижу твою отметку. Уже успел оценить на обстановку?

- Взглянул – естественно на карте значок компа гермокостюма полковника Зинина горел почти рядом с колонной беженцев. Не имея картинки с места, Буркалов, читавший личное дело своего командира танкового полка, мог подумать все что угодно.

- Пусть уходят, нашим врагам лишняя головная боль: разбирать где мы, а где ихние обыватели.

- У меня времени нет на всякую мелочевку и ни одного лишнего человека, чтоб охоту устраивать – рассказывать о внезапном приступе гуманизма и ксенофилии Ростислав естественно не собирался.

- У меня тоже, ни одного свободного бойца – согласился комбриг – ты знаешь, что в городе полмиллиона особей? Всех за день не переловить. Обратил внимание на дикую плотность застройки? Муравейник натуральный. Тебе нужны партизаны за спиной?

- Все понял, господин генерал-майор, пусть сами бегут.

Убедившись, что комполка не собирается устраивать танковое ралли по черепам, Буркалов отключился. Такая у человека работа, он один за весь плацдарм отвечает.

Уже подходя к площади, Ростислав получил сообщение о стычке на восточном участке обороны. Группа коатлианцев до батальона бронепехоты при поддержке легких бронемашин и артиллерии попыталась попробовать на зуб позиции 71-й дивизии Черного Легиона. Атака была отбита силами африканских легионеров. Вражеская группировка под неусыпным надзором из космоса и с беспилотников. Сейчас по гномам работают дивизион «Четрополохов» и полковая артиллерия. С минуты на минуту ожидается удар космических штурмовиков. Первая стычка явно закончится не в пользу коатлианцев, здесь и спорить не о чем.

И еще одно сообщение. На комп пришла короткая записка от Славомира Прилукова: «Ростислав, держись! За пространство не беспокойся, через неделю я за тобой приду. Вернемся, посидим в том самом кабачке на набережной». В этом весь Славомир, умеет парой слов сказать многое. Дескать, не переживай: ни кто тебя здесь не бросит. Если будет надо, моя эскадра прикроет эвакуацию. Подкреплений у врага не будет, мы их еще в пространстве перехватим. Хороший Славомир мужик и не заносчивый.

Двое суток на этой проклятой планете! Это по стандартному времени, или три дня и три ночи по местному. Половину этого времени Алексей провел в воздухе. Он раньше и не подозревал, что на пилотов десантно-транспортных ботов валится столько работы. Сначала высадка, это шесть рейсов от орбиты до плацдарма и обратно. Загрузка, прыжок в гравитационный колодец планеты, приземление, выгрузка в темпе, и снова на взлет. Быстрее, быстрее и еще быстрее. Первые два рейса с бронепехотой, следующий с танками, целых два «Минотавра-М» влезло. Потом армейское хозяйство с транспортов на поверхность перебрасывали.

Старший лейтенант Чеканов за эти несколько часов понял, сколько всего приходится тащить на планету ради нескольких дней боевой работы тридцати пяти тысяч человек. Уму непостижимо! От пространных многостраничных грузовых реестров в глазах рябило. Алексей в них и не вчитывался. Какая разница, что в грузовой отсек запихивают: снаряды, воду, машины, палатки или мобильную электростанцию. На последний груз впрочем, стоило обратить внимание – три центнера изотопов на гусеничном шасси. Всего 90 тонн массы. Штука считается надежной, но если рванет – хоронить будет нечего, пепел на десятки километров развеет.