Тут же и оставшиеся Буйносовы были готовы присоединиться, прибыв из своих вотчин, опять же дарованных Шуйским, с боевыми холопами. Пока все сидят по норам, но ведь два-три дня и могут собрать воинственных прихлебателей. Ниточки, могут вести и к роду Нащекиных. В Тверь, где гнездо Нащекиных, я отправил человека, чтобы поспрашивал, да разузнал, как там дела обстоят. И представители этого рода, как и другие не слишком знатные, но «работяги» — сейчас та самая либо опора для государства, либо причина слома системы. Елец, Тобольск, Сольвычегорск, Пермь — в этих городах первыми воеводами представители Нащекиных, в иных регионах России, есть люди, связанные с родом, которые служат вторыми воеводами.

Такая же ситуация с Волынскими, которые на Юге отрабатывают.

И это не слишком знатные роды, но системообразующие. Очень не хотелось бы, чтобы они вошли в сговор и стали моими врагами. Тогда и не знаю, на кого опираться. Да, складывается команда, те же Ляпуновы могут стать некоторой опорой, но… революционной, резко меняющей расклады.

Долгоруких арестовал, сейчас пока идет разбирательство, без дыбы. Если не будет адекватных ответов, почему три полка, да с приданными им пятью пушками, в Вологде… займут место рядом с паном Гансевским.

Из всех панов, только он не стал извиняться, мало того, прилюдно оскорбил. Вот так, сам попросился на прием, а после назвал вором, безродным хлопом и так далее. Свое мнение посол Сигизмунда изменит, обязательно, так как будет посажен на кол сразу после того, как я отправлю Головина назад, в Новгород. Перед смертью у Гонсевского будет время, но не долго, осознать свою неправоту. А Головин пусть не видит, как я с поляком обойдусь, чтобы не давать лишних козырей шведам. Подумают, что я окончательно разругался с Речью Посполитой, так давить начнут.

Может, я и слон в посудной лавке, и веду себя неправильно. А как надо было? Собрать представителей наиболее знатных родов, объявить им, что я стану действовать только, исключительно, по их указке? Что могут брать себе те чины и должности, которые захотят? Так поступить? Пусть в соответствии с местническими книгами разделят посты и титулы, не взирая на личные качества, навыки, умения, таланты и не спрашивая меня?

Ну, это же путь в никуда! У каждого человека есть свои психофизические особенности и склонности. Можно ли поставить Пожарского Дмитрия Михайловича, к примеру, директором театра, или что-то вроде министра культуры? Смешно, этот человек может хорошо выполнять функции воеводы.

Так что продолжу воевать, продолжу лить кровь, если потребуется. Этот процесс, кстати, весьма прибыльный. От конфискации имущества только у Басмановых и Шуйских я пополнил казну почти на двести десять тысяч рублей серебром, не считая стоимости земель, усадеб, поместий и вотчин. Милославские, Трубецкие и иные, кто не бежал к разбойникам, готовы к отправке в Сибирь. Двадцать процентов от их имущества я разрешаю взять с собой, как и нанять людей. Есть риск, что где-нибудь на Байкале объявится княжество, а какой деятель из некогда славных семейств скажет, что он де, государь. Но это маловероятно, так как без метрополии, то есть моей воли, выжить будет сложно, а я смогу выслать обоз в поддержку, если будет толк в освоении земель.

Так что бурлит от новостей Москва, я сижу в Кремле, словно в осаде, под постоянной охраной не менее пяти сотен воинов, как наемников, так и стрельцов, с которыми начинал свой путь из Тулы. Ломается система, надеюсь, на много меньшей кровью, чем в это же время в той истории, которая уже не должна повториться. И пусть я стану Грозным, Душегубцем, еще как назовут, но порядок наведу. А при порядке и жизнь станет налаживаться.

Москва

26 августа 1606 года

Пришел сеунч, вернее, сразу два. Победы в двух операциях. Казалось, радоваться нужно, но что-то веселье не приходило.

Даже из показаний людей, которые привезли благие вести, несмотря на то, что мне лили в уши о героизме и исключительном профессионализме, было понятно, что не все гладко. Победы — они могут быть разными. Можно выигрывать сражения с надрывом и быстро сточить армию, чего я и опасался. И так ощущается нехватка обученных бойцов, даже столь скверно обученных, как стрельцы.

Я не то, чтобы придираюсь, стрельцы — хорошие воины, они пока главный мой ресурс для войны. Однако, я знал, как может действовать пехота, как уже должны уметь работать польские гайдуки, которые воевали десятью линиями и столь слаженно, что использовали все десять построений. Мы тренировались на шесть линий, по примеру армии Вильгельма Оранского. Однако, у Пожарского не получилось.

И я не виню Дмитрия Михайловича, напротив, облагодетельствую за победу. Мне нужен лояльный князь, в котором течет кровь Рюрика. Да и как можно научить стрельцов воевать по новому, если всего-то пару месяцев прошло с начала обучения? Да и учеба эта выходила ни шатко ни валко, потому как нужно еще четкое понимание у командиров, что должно получиться в итоге.

Стрелецкое войско должно существовать, и оно будет опорой, но лишь до того момента, как получится взрастить профессиональную армию, в которой не будет места ни дополнительному ремеслу, ни торговых операций, осуществляемых воинами. Стрелец же, по большей части, занят своим бытом. У него мастерская, или еще какой заработок, нет времени на обучение. И так, учитывая интенсивность боевых действий, ряд мастерских в Москве и иных городах закрылись в виду того, что владельцы на фронтах проливают кровь.

Ну, ничего, работа идет. И тут я пошел по пути Петра Великого, начал создавать гвардию, которая должна только воевать, или служить охраной для государя-императора, то есть, преданна только мне, с чьей руки будет кормиться. Будут и преображенцы и семеновцы и даже тушинцы, в виду хорошего расположения этих сел относительно Москвы.

Буквально вчера Лука отправил по пять строительных артелей в каждое из сел, чтобы предварительно построить там по три десятка домов. Строительство, как я рассчитывал, начнется с момента моего посещения этих сел, чтобы на месте решить, что и где ставить, как должен выглядеть военный городок. Пока же начнется процесс заготовки строительного материала. Строить следует только с черепицей и с печами в жилых помещениях. Для чего еще ранее сразу шести московским гончарам поступил заказ на изготовление черепицы. Их вывезли за пределы Москвы, там строятся печи для обжига, в том числе и кирпича. Что мог логически измыслить по этому направлению, я гончарам передал. С ремесленниками, вопреки логике времени, я встретился. Думаю, что прошедшая аудиенция изрядно добавила мотивации и энтузиазма гончарам. Они заверяли, что костьми лягут, но все сделают и даже больше требуемого.

А вообще то, что я делаю в области производства — это даже не полумеры, это только оперативные решения при реализации отнюдь не масштабных проектов. Строительство всего трех военных городков, да еще обустройство Немецкой слободы на Яузе — это в масштабах государства слабо, очень слабо. И как бы хотелось, по примеру Петра Великого, помахать кузнечным молотом, да на свежем воздухе, выбить пару зубов нерадивому ремесленнику, сломать трость на горбу чиновника. Но… я в осаде.

Нет, войск вокруг, которые бы шли на штурм Кремля, нет, но аресты продолжаются, бурление в столице так же имеется. Стоило только взять одного из Долгоруких, как ниточки потянулись с другим, после еще дальше. Пришлось, конечно, уже и дыбу применять, но люди без таких методов допроса не хотели идти на всеобъемлющее сотрудничество.

Должно было многое измениться. С одной стороны, я убираю недовольных, с другой же, начал интенсивно подбирать свой круг.

Прибыл Ефим Варфоломеевич Бутурлин. Я приблизил братьев Хворостиных. Иван Дмитриевич Хворостинин не успел добраться до Астрахани, как отправился обратно, узнав, что я вновь взошел на трон. Были некоторые сомнения в том, насколько может быть верен мне Юрий Дмитриевич Хворостинин, все-таки он получил назначение от Шуйского, успел обозначится в рындах моего недавнего соперника. Но эта фамилия знатная, пусть и немного в тени своего родителя и ставшая знатной благодаря ему. Я что-то вспоминал о сыновьях прославленного полководца, узнавал о них уже в этом времени и пришел к выводу, что они должны стать неплохими администраторами и организаторами военной реформы. С Романовых получилось, от чего не получится работать со мной?