— Чего? — Даже растерялся я. Нет, должно же быть какое-то уважение к человеку, который тебя из глубин опасности вытащил. Ведь должно же быть? Видимо, нет.

— Я ошибался насчет этого пацана. Удали ему нижние ребра, — непонятно зачем попросил Апелиус.

— Ты обещал не претендовать на добычу, — терпеливо повторил Эрам. — Ты мне должен, и я хочу получить от этого похода абсолютно все, что ты добудешь.

— Это — мои глипсы, — терпеливо попытался объяснить я. — Пойманные мной или для меня.

— Это — добыча.

Определенно виконт либо не желает меня слушать и понимать, либо беднягу контузило. В любом случае, делать я с этим ничего не стал: подключился Киров и как маленькому ребенку втолковал Рсаеву, что без моих сознательных усилий этой добычи не было бы, и раз я отдаю свой кусок общего пирога виконту, имею право на утешительный приз. Эрам перечить главе отряда не стал, но глазами меня сверлил. Неблагодарный засранец. Надо придумать рецепт слабительного, работающего от контакта с кожей и вернуть виконту его меч. Благо, есть мысли по поводу какого-нибудь меча тяжелее и массивнее, который можно укрепить цепочками рун.

Пока Эрам пыжился на меня, а я думал о мечах, лучник, первым определивший матку, споро вскрыл монстра каким-то особым, очень ярко светящимся в энергетическом плане маленьким ножичком.

— Охренеть! — ахнул лучник, лезвием стрелы выковыривая из монстра крупный, испачканный зеленой жижей камень сферической формы.

— Что там? — лениво поинтересовался Киров. — Никогда ядра не видел?

— Здесь их два!

Командира пробрало: пацан напрягся и коршуном подлетел к ковыряющемуся лучнику, который действительно выковыривал второе ядро.

— Мне она не показалась сильной настолько, — задумчиво сказал Киров. — Да, было напряжно, но с ядерными всегда напряжно...

Вот теперь, на фоне сказанного Эрамом, мне придется очень аккуратно объяснить, что я не против одного из ядер. И не спровоцировать пацанов.

— Парни! — позвал я пацанов. — Мне нужна эта штука.

Естественно, сразу посыпались ответы:

— А больше ничего тебе не нужно?

— Вообще-то тайкуны кончились, и теперь мы и без тебя можем выйти с ущелья! Кстати, как ты их видел?

— У наглости должны быть границы, Нильям, — веско уронил Киров.

— Я не говорю, что претендую на эту вещь. Я хотел поговорить по поводу покупки или обмена ядра на что-нибудь.

— Слишком дорогая вещь. Такие редко продаются за черныши, и мы не планируем опрометчиво менять ядро прокачанного чудовища на обычные энергонакопители в форме монет. Извини.

Я лишь покачал плечами. Не получилось, так не получилось. Слишком шикарно бы вышло получить в один день и глипсов, и ядро. Кстати о глипсах.

Я упаковал двух по клеткам, подхватил пустую клеть и вышел в ущелье.

— Вот бы научиться снимать сливки с каждого монстра, — мысленно посетовал я, осмотрев пестрый ковер из живности.

— Это тяжкий труд, пацан, — ответил Апелиус. — Сколько тут видов всякой хтони: десять, больше? Заметь: большинство монстров разные, даже если вид один. Есть серые глипсы, есть черные, а есть с огромными кожистыми складками на крыльях и мордой столь звериной, что не знаешь, глипс это, или мелкий летающий медведь. Пустынное излучение заставляет существ мутировать. Вот если сосредоточишься на костях монстров, с них можешь снять сливки: это тебе не печень, желчь и прочее. И вообще у тебя другая задача сейчас — смотри, вон тот глипс шевелится! Вместе с пойманными в камень третьим будет. Заклинание рапортует, что у него есть камень души!

— Где шевеление? — со скепсисом в голосе спросил я, но к замершему глипсу подошел.

— Есть шевеление или нет — какая разница? Главное, что он жив!

Едва я подошел на расстояние взмаха крыла, монстрик ожил и попытался царапнуть меня когтем. В моем восприятии движение было невероятно медленным, и я легко уклонился. Но не могу не отметить — инстинкты у этих существ есть. Но не мозги.

Я замотал подранка в его собственные крылья и засунул в клетку.

Следующие полтора дня прошли максимально спокойно и скучно: мы бродили по пустыне и забирали из тайников адептов лежащие там контейнеры с травами и редкие ингредиенты, которые они не забрали прежде, помещая их в рюкзаки, прямо на россыпи камней душ.

Похоже, мы выбили всех монстров в этом крохотном кусочке пустыни, потому что на нас особо никто больше не выходил.

За эти полтора дня я узнал, за какими тварями имеет смысл охотиться, сколько добычи в среднем приносит команда (сколько унесет) и как ее делят (весьма справедливо — тридцать процентов командиру, остальное делится на оставшихся), куда сбывают (в торговые ряды встает кто-то из команды, а если материал редкий, как те же ядра, можно напрямую к Тифону дверь с ноги открыть в любое время дня и ночи, лектор поймет и простит).

Возвращение выдалось тоже максимально скучным, но я не был расстроен: в клетках шевелились три глипса, да и пару костей, принадлежащих твари с ядром, я прикарманил, потому что разделкой туши твари никто не собирался заморачиваться.

— Спасибо, пацаны, — вздохнул я и признался, не покривив душой. — Приятно провел время.

К Пау Лимбосу я пошел сразу, как зашел в здание школы: сгрузил принадлежащую команде ношу, отклонил предложение сразу же уйти во второй рейд и зашагал в сады.

Наставника в беседке не было, но едва я подошел к ней, под ноги бросилась тропинка. И в этот раз я уловил некое едва уловимое ощущение от воздействия наставника: будто я — полуслепой охотник, перед лицом которого ночью пронеслась огромная птица, но все, что он заметил — дуновение воздуха от крыла. Ну и ладно. Главное, мои навыки растут: раньше я и не мог заметить магию наставника.

Тропинка вела от беседки в сторону, противоположную лаборатории и складу. Я был раньше в этой части садов — что говорить, я облазил каждый метр этого чудесного места! — но в прошлый раз здесь не было огромного холма с пологой стороной, в которой был выкопан, или сделан туннель, ведущий под землю. И тропинка вела именно к нему.

Я спустился вниз по утоптанным земляным ступеням и попал в своеобразную "прихожую", размерами два на три метра. Мои ноги по щиколотку проваливались в мох, а из потолка росли причудливо изогнутые корни, держащие магические светильники. Наставник стоял рядом с деревянным проемом, закрытым плетями свисающего плюща: очевидно, дальше меня пускать не собираются. А жаль, я бы не отказался увидеть лабораторию своего наставника.

Пау Лимбос обрадовался мне, как неожиданно найденному в загашнике артефакту.

— О-о! Очень вовремя, благодарю! — сказал наставник, принимая клетки с глипсами. — Надеюсь, эти трое станут последними.

— Последними для чего? — спросил я. Архимаг промолчал, никак не комментируя приступ моего любопытства, но думаю, Апелиусу тоже интересно знать ответ. Я не боюсь отповеди за любопытство: и так уже связан с Пау Лимбосом по уши: о самом большом моем секрете знает собственный учитель, пообещавший собственной ученице перерождение в деревянного человека. Здесь уж не до стеснения.

— О, хорошо, что ты спросил. Одобряю полезное любопытство. Видишь ли, Нильям, я ищу возможности шагнуть на следующий ранг, — охотно сказал Пау Лимбос. — Если пути неофита и адепта можно представить как проторенный широкий тракт, то путь мага — это самостоятельный путь сквозь трясину, по которой снуют различные твари, мечтающие сожрать неосторожных дурачков.

Да я и неофита знаю, вокруг которой носилась тварь, норовящая сожрать девчонку.

Между тем, маг продолжал:

— Для магов нет методичек по развитию, по своей топи каждый бредет сам. Можно обмениваться знаниями со своими же однопрофильными приятелями, если таких заведешь, но будь осмотрительнее: на каждой следующей ступени сидит все меньше практиков, и они крайне не хотят, чтобы на их ступень поднялся кто-нибудь еще. Опасаться тебе нечего: настоящая власть и мощь начинается лишь с уровня мага, ученик. Но будучи магом, ты должен нащупать тропку своего развития самостоятельно.