Справившись с минутной слабостью Пауль невинным голосом поинтересовался у Шейлы не входит ли ее жених в число активистов «зеленых»? Сестра от неожиданности широко распахнула свои ярко-синие глазища и моментально бросилась в яростную контратаку. Шейла негодующим тоном отмела все нападки на своего благоверного и заявила, что меньше всего ожидала такого от родного брата. Предположить, что она может связать свою жизнь с клиническим идиотом и чокнутым неудачником?!

Сработало. Через минуту молодые люди увлеченно спорили о современной политической моде. Если точка зрения на движение экологистов у всех сходилась – прямая дорога обратно на пальму, то с пацифистами не все было так просто. Эллис относилась к пацифистам спокойно, считала это просто временным увлечением не нашедших себя в жизни юношей. Дескать, со временем опыта у них прибавится, а оптимизма убавится. Шейла в свою очередь считала их людьми, работающими на вражеские спецслужбы. Пауль же занял нейтральную позицию и скрупулезно подсчитывал плюсы и минусы этого движения. Только в одном позиции всех троих сходились – полное неприятие идей пацифизма для себя лично.

Последний день отпуска выдался дождливым. Вот и все – думал Пауль – пришло время прощаться. Сегодня он покидал родной дом, надолго. Неожиданно Паулю показалось, что все это уже было и еще повторится не один раз. Потерявшаяся в потоке времени сцена. Прощальные объятья и поцелуи в щеку. Бесполезные напутствия и пожелания беречь себя. Суета, сует, все суета.

Пожав руку отца, обняв мать и сестру, потрепав вихры братишки, Пауль закрыл за собой дверь. На улице было сыро, дул пронизывающий ветер с моря, с неба сыпало мелкой противной моросью. Ничего, это ненадолго, скоро дождь останется только в воспоминаниях, на инопланетных полигонах и на армейских астростанциях дождя не бывает.

Подняв воротник плаща, молодой человек быстрым шагом, не оборачиваясь, поспешил к своему флаеру. Завтра в восемь утра надо быть в Мюнхене, в штабе европейских вооруженных сил, там его ждут. Это завтра, а сегодня есть еще одно дело. Дорога в Мюнхен проходила через Эдинбург.

Эллис ждала Пауля дома. Нежный поцелуй, тень беспокойства и надежды в милых сердцу глазах, разрывающаяся от чувств грудная клетка – как это знакомо! Весь вечер они провели вдвоем. Легкий ужин при свечах, тихая музыка, льющаяся из динамиков проигрывателя, стыдливо затемненные окна. Ночью молодые люди почти не сомкнули глаз. Стремились насытиться друг другом, дать и получить то, что на что им не хватило времени.

Рано утром Пауль навсегда покинул Остров. Флаер, стартовав с места, сразу вырвался в верхний горизонт, и, подчиняясь автопилоту, взял кратчайший курс на Мюнхен. Эллис в свою очередь закрыв дверь за любимым освежилась в душе, привела себя в порядок и вернулась в постель. Раннее утро – еще можно ухватить пару часов сна.

В отличие от Пауля, Эллис прекрасно понимала: несмотря на обещания, следующей встречи не будет. Человек Пауль Робин хороший, надежный, и добьется многого, женщины такие вещи чувствуют, но это не ее судьба. Хотелось бы конечно связать свою жизнь с этим человеком. Пауль главное надежен как скала, с ним спокойно. Другое дело - нельзя тратить бесценную молодость на ожидание: вернется ли? Есть ли шанс, реальный шанс дождаться военного когда идет война? А если вернется, придет ли? Нет, надо быть прагматичной. В современном мире нет места героиням средневековых романов.

Чем плох отпуск, так это то, что в мирной жизни забываешь элементарные вещи. Перед глазами на лицевом щитке шлема нагло горит красным индикатор заряда аккумулятора. Прямое подтверждение приведенной выше сентенции. Разрядился гад! Забыл проверить заряд перед выходом, он и подвел. Интересно, хватит второго аккумулятора до возвращения в жилой блок, или нет?

Должно на сутки хватить. Но кто это чертово командование знает?! Сколько они будут батальон по полигону гонять? Джеймс ругал себя, на чем свет стоит, чувствуя, как уши наливаются предательским багрянцем. Позор если придется просить у лейтенанта запаску. Позор, если заряд кончится и перед глазами ребят «окаменеешь». Такие проколы надолго запоминаются.

- Взвод, приготовиться к отражению танковой атаки – звучит в динамиках голос лейтенанта Робина. Вовремя всполошились, только это нам на сегодня и не хватало. Джеймс надеялся, что на этот раз командование ограничится марш-броском и маневрами на местности. Не ограничилось.

Сержант Лаумер приподнялся над краем снарядной воронки и огляделся. Ничего нового, кругом красноватая глинистая равнина. Обычный пейзаж северной части полигона «Небесный цирк». Слева на горизонте поднимается зубчатая стена, ограждающая огромную метеоритную воронку в которой и располагался полигон. Справа в трех километрах чернеют выветрелые, отполированные песком и временем базальтовые скалы. Чуть в стороне белеют купола склада или ангара. Впереди навевающая грусть равнина. Не за что взгляду зацепиться. Неприятное место, как и весь Марс, если честно.

Джеймс скосил глаз на расположившийся рядом с ним расчет станкового гранатомета. Рядовые Лабания и Сафиуллин не теряя зря времени сооружали перед собой бруствер из булыжников. Бесполезное занятие, от снаряда не защитит, только демаскирует позицию. Надо будет им после учений в казарме втык дать, если взводный раньше не успеет.

Остальные бойцы отделения Джеймса залегли между камней и в воронках в полусотне метров впереди фронтом в сотню метров. Паршивая позиция, честно сказать. Укрытий нет, одна надежда на снарядные воронки, здесь раньше артиллеристы практиковались. Позицию не удержать, это даже желторотому курсанту ясно. Артиллерии за спиной нет, минных полей впереди тоже нет. Штатным оружием танковую атаку не остановить. Надежда только на плазмоганы, по три на взвод.

- Капрал Эйке!

- Слушаю, сержант.

- Адольф, выдвигайся на полусотню шагов вперед. Большой камень видишь? – ничего другого в голову не приходило.

- Хорошо - не по-уставному отозвался Адольф Эйке. Чуть правее из канавы выскользнула серая фигура и метнулась к указанному валуну. Хороший камень, большой, человека за ним не видно. Может Адольфу повезет угостить хоть один танк зарядом плазмы в корму.

- Сержант Генри, отодвинь своих ребят на левый фланг. Маркович, ты сдвигайся направо. Лаумер, остаешься на месте – командует взводный. Интересно, что он задумал?

Лейтенант наш человек. К удовольствию Джеймса, при формировании бригады «Протуберанец» всех пятерых бойцов Гаагского полка определили в седьмую роту второго бронепехотного полка во взвод лейтенанта Робина. Тоже наш, еще в Гаагском взводом командовал. Как заметил Джеймс, командование бригады старалось комплектовать части из бойцов служивших ранее вместе. Так быстрее притирка и слаживание происходит.

- Глядеть в оба! Они идут – это уже комбат по линии  всеобщего оповещения командует.

Джеймс сначала инстинктивно нырнул на дно воронки. Затем, выругавшись про себя, подполз к бровке и осторожно выглянул. Где же танки? Или майор раньше времени тревогу поднимает?

Нет, вон они, идут толстолобые. Из ложбины или оврага в паре километров от Джеймса вынырнула серая бесплотная тень. Затем еще одна, еще и еще. Невидимость включили черти гусеничные.

- Приготовиться. Огонь не открывать – сорвалось само по себе.

Только выплюнув в микрофон команду, Джеймс Лаумер понял, что она бессмысленна. Боеприпасов все равно ни у кого нет. Специально, во избежание несчастных случаев. Учения по маневрированию под огнем и боевому слаживанию. Чтоб у них фильтра забились! Джеймс хотел было закинуть бесполезную LDS-T6 в гнездо на спине, но вовремя остановился. Не нужно. Когда рельсовик в руках, на душе спокойнее. Привычка.

- Сержант, можно я их камнями закидаю? – шутит Лабания.

- Я тебе дам – немедленно отреагировал Джеймс.

Стоп, а идея интересная.

- Ладно, разрешаю – бурчит сержант и, переключившись на командную линию, добавляет – ребята, как танк мимо пройдет, закидываем его камнями.