— Со Строгоновым-то? Так во хмели он сетовал на то, что лишился по твоей вине много, что мыслил ранее мне предлагать трон. Но после сказал, что с тобой зело много получается и Строгоновы останутся в силе и будут опорой для тебя, — обиженным тоном говорил Скопин и я почему-то ему верил. — Ну а письмо… я его получил перед Боярской Думой, прочитал, да. Так дядька же пишет то, что хотел бы возвернуться в Россию, что унижен он там и устал делать то, что хотят шведы. Еще скудно кормят, держат под замком. Хоть в монастырь, но вернуться. Али обещает собрать людей и отправится на Восток, но под твоей рукой. На что угодно согласен, но не рабом у шведов.

Это я поспешил, явно. Хотя на поверхности были факты про письмо, да то, что Строгонов именно к Скопину отправился пьянствовать по приезду. Да, во хмели чего только не скажешь, но и разговор можно же выдернуть из контекста. А так, как беседа с Максимом Строгоновым пересказана Михаилом, выглядит вполне логично. При этом соледобытчик и промышленник похожее говорил и ранее. С Максимкой проведут беседу. Ну а перед Скопиным нужно как-то… не извиниться, конечно, но «сахарок» дать.

— Я же тебя с рождением дочки не поздравил! — как будто спохватился я. — Лучшее зеркало ей дарю. Завтра привезут. А еще… у меня сын, у тебя дочь…

— Спаси Христос, государь! Я за тебя до конца. А за дары благодарю! Ну а про дочь… — замялся Скопин-Шуйский.

Эта заминка выглядела смешно. Иной прожженный интриган уцепился бы в мои слова о вероятной женитьбы клещами и каждый месяц напоминал. А этот молодой папаша, еще не понял, что значит быть главой клана, пусть этот клан всего-то ты, да некоторая близкая родня мамы. Пусть возьмет пару уроков у своего тестя Василия Петровича Головина.

— Много воды может утечь, но я слово сказал. Видел я твою дочку, красавица… да у таких родителей иного не может быть, — я улыбался, стараясь убрать неловкость моих обвинений.

Породниться со Скопиными? Да, это, как мне кажется, отличная идея. Или я озвучиваю мысли Ксении? Моя ведьмочка и внушить мне может свое мнение. Но все же логично. Я… мягко сказать, персонаж спорный. Принятый обществом, но все равно могу стать персоной не царской. Надеюсь, что это будет только у историков отдаленного будущего. Годуновы? Это уже хорошо. Речь тут не столько о клановости и землях, а о родословной. Были Годуновы царями, так или иначе, но были. Ну а следующий шаг — породниться с самым знатным боярином. Итого: мой внук более остальных имеет прав на престол, даже, если меня назовут самозванцем.

Сам себя не узнаю. Стратег, блин! Думаю уже на два поколения вперед. Наверное, так и надо во всем.

Полоцк

14 февраля 1609 года

Морозы стояли жуткие. Если январь радовал комфортной и красивой снежной погодой, то с началом февраля птицы замерзали на лету. Поэтому задачи, которые стояли перед Юрием Дмитриевичем Хворостининым были не сложные, а на грани преступного авантюризма.

Чуть ли не треть личного состава вынуждено занималась не своими непосредственными обязанностями, а борьбой за выживаемость. Собирались дрова, разжигались большие костры, возле которых оттаивали воины и сушились бревна для разведения новых источников тепла. Это благо, что при подготовке к походу, командование расщедрилось и выдало стратегический запас: теплые тулупы, сапоги, с мехом внутри, которые шли для командиров, шерстяные портянки, пимы [валенки], хотя последние быстро намокали и их приходилось часто сушить. Так что русское воинство, не переставая жевать лук с чесноком и клюкву, справлялось с морозами… почти. Обморожения все равно случались.

Задачи, которые были поставлены командованием заключались в осуществлении полной блокады шведской группировки войск в Полоцке и его окрестностях. Первым этапом операции было лишение шведов любых поставок, как еды, так и фуража, оружия, дров, одежды. Сразу же, с приходом Хворостинина, у северных соседей отжали их склады в Великих Луках и в Опочке. Шведы как раз собирались сами оставлять свои складские помещения. Видимо, чуяли, что над ними нависает меч. Хотя, все же логично: они заключают мирное соглашение с Речью Посполитой, от чего становятся если не врагами, то предавшими союзниками. А какие это союзники, если предали?

Так что шведы не успели опустошить свои склады и вывезти достаточно немало всякого, в том числе и награбленного в Речи Посполитой. Россия до недавнего времени разрешала шведским войскам бродить по своей территории, так как у союзников не было прямого сообщения со своими, или временно, своими, землями в Полоцке, Витебске и окрестностях. Теперь усиленный псковский гарнизон, как и прибывшее пятнадцатитысячное войско Хворостинина закрывали границу и ставили в весьма неудобное положение шведские войска Якоба Делагарди.

— Боярин наказной воевода! — в дом, где расположился Хворостинин вбежал его посыльный.

Штаб армии, если можно так называть, когда штабов еще не создали, располагался в Великих Луках. Не то, чтобы командующий опасался морозов и отсиживался в тепле, нет, служба была поставлена вахтовым методом и командующий уже дважды выезжал к войскам. Часть войска дежурила на дорогах и у Полоцка, часть отогревалась, чтобы сменить своих сослуживцев. Сложнее приходилось пушкарям, которые безвылазно сидели у Полоцка, так как нужна была вся артиллерия, чтобы у шведов не возникло желания идти на прорыв. А так, вполне хватало восьми тысяч, чтобы сдержать шведов от глупости. Да и куда на прорыв? В польскую Ригу? Или к русскому Пскову?

— Чего врываешься, оглашенный? Али плетей твой горб давно не ведал? — разозлился Хворостинин.

Воевода вообще стал раздражительным в последние месяцы. Смоленский воевода Шеин все-таки вынудил вступить в местнический спор, в котором, даже при посредничестве государя, выиграть не реально. Государь-император не сможет пойти на подлог и принять совершенно не обоснованное местническими книгами решение.

А Шеин, видимо, провоцирует царя разобраться хоть с кем, пусть и с Хворостининым. Юрий Дмитриевич был уверен, что стал разменной фигурой в интригах смоленского воеводы, или, может быть кого еще, кто выступает вместе с Шеином.

Что же получится? Хворостинин проигрывает спор, Шеин с него стребует земли, или серебра, государю, за суд, так же нужно откуп дать и немалый, чтобы не оскорбить… По миру наказной воевода не пойдет, но несколько ослабнет и в богатстве, и в авторитете. А Шеин, повязанный с государем одним делом — разграблением его, Хворостинина, может продвинуться ближе к царю.

А может быть и другой эффект от этого спора. Брат Иван Дмитриевич Хворостинин, служивший воеводой в Астрахани осерчает и чего-нибудь, да вытворит.

— Ну, говори, ужо, коль пришел! — после продолжительной паузы, повелел наказной воевода.

— Так шведы, боярин-воевода, просять переговоров. Тебя приглашають в Полоцк, — сказал вестовой.

— Нет, — то не дело, мне бегать по морозам. Желают говорить, так пусчай и приезжают! Не досуг мне, — Хворостинин демонстративно отвернулся.

Конечно же, дело было не в том, что воевода не хочет ехать в Полоцк по холоду, а в том, чтобы показать, кто именно будет диктовать условия мира.

Через семь дней шведская делегация прибыла в Великие Луки. Недовольная прибыла, с обморожениями конечностей у некоторых воинов. Ну так теплой одежды шведы не дождались, перехватили войска Хворостинина все обозы с ней. Хотя, какая там теплая одежда?.. Шерстяные шведские жаки каппы, или феллтрои [куртки, пальто, сюртуки] не выдерживали морозов. А пальскаппов [шуба] или тулупов, у шведов оказалось не так и много, лишь на один русский полк и хватит.

— Как это понимать, господин воевода? — Делагарди начал разговор с нападок.

— О, ты речешь на русском языке? Добре, — Хворостинин попытался улыбнуться, но получалось лишь кривляние.

Юрий Дмитриевич готовился к встрече, волновался. Это же сейчас он, словно сам государь, должен принимать решения. А брать на себя ответственность Хворостинин не то, чтобы не любил, он обладал другим складом ума и характера. Исполнить все в лучшем виде? Да! Даже принять решение на оперативном или, но редко, на тактическом, уровне мог, но вот так, встречать полновластного представителя шведского короля? Или может? Он кто? В смысле, Хворостинин? Не кто иной, как представитель государя, при этом на своей земле и в своем праве. Так почему бы не действовать исключительно уперто и на тот результат, который ждут? Тогда и переговоры станут проще. Остается только упереться.