– О Великая Моргана! Что она сделала?!

– К счастью, она только говорила. Но и того могло быть довольно… Всему есть предел, за которым свояченица не свояченица…

– Ты меня пугаешь, Джинни, – мрачно прищурилась Гермиона. – Вообще-то, она потеряла сына.

– Вообще-то, её сын сам нарвался.

– Она же в этом не виновата!

– Кто знает. Ты защищаешь Драко Малфоя?! – подняла брови младшая Уизли.

– Нет. Драко Малфоя я ненавижу. Если бы я только могла воскресить его и убить заново… Но я не виню никого, кроме него самого.

– Не волнуйся, остальные хорошо устроились. Нарцисса и надеяться не могла на такое счастье. Кажется, у неё что-то было с Северусом в молодости... Кто бы мог подумать!

Гермиона улыбнулась, но вдруг поняла, что не хочет пересказывать Джинни историю своей тёти.

– О чём ты хотела со мной поговорить? – вместо этого спросила она, прикуривая новую сигарету.

Джинни неожиданно стушевалась.

– Я… Да… Давай не сегодня. Ты меня совсем сбила с мысли.

– Ты нервничаешь, – отметила Гермиона.

– Я? Тебе кажется. – Рыжая ведьма резким жестом поправила на лице очки.

– Джинни, что случилось?

– Да правда же, всё в порядке. Давай-ка спать. Сегодня был такой трудный день. Я пойду в свою комнату. – Джинни поселили в гостевой. – Тут прохладно… Спокойной ночи. Поцелуй от меня малышку, – быстро выпалила она.

И поспешила поскорее убраться, оставив Гермиону с едва прикуренной сигаретой на террасе в полной растерянности.

Утром Джинни сослалась на плохое самочувствие, не стала завтракать и осталась в постели. Почти не спавшая ночью от бесконечных догадок и сомнений Гермиона явилась в гостевую комнату с самыми серьёзными намерениями. При её появлении молодая ведьма поспешно надела тёмные очки. Вот уж не рад будешь собственным нововведениям!

– Немедленно выкладывай! – вместо приветствия потребовала Гермиона и сложила руки на груди. – Ты лишила сна кормящую мать!

– Слушай, я плохо себя чувствую…

– Брось эту чушь! – возмутилась наследница Тёмного Лорда. – Волшебные сказки я почитаю потом сама.

– Меня правда тошнит, – захныкала Джинни, – честное слово. Зачем я вообще так всё подала?.. Теперь ты не отцепишься, придумаешь невесть что, будешь засыпать меня вопросами, – она застонала, откидываясь на подушку. И тут же поправила съехавшие очки.

– Ладно-ладно, – замахала руками Гермиона, – но ты так себя ведёшь, что… О чём я должна думать?!

– Вообще не надо думать, – пробормотала она. – Мерлин, какая я идиотка.

– Да что же случилось?!

Джинни затравленно съёжилась.

– Гермио-о-она! – раздалось из гостиной. – Гермиона! Робби пришёл!

– Иду! – с досадой отозвалась ведьма. – Я не прощаюсь, – строго добавила она, задерживая взгляд на подруге.

– Угу, – проворчала Джинни. Вид у неё был довольно несчастный.

* * *

– Что, болтали всю ночь? – участливо спросил Робби, когда Гермиона вышла в гостиную.

– С чего ты взял?

– Выглядишь скверно, – честно признался парень, – синяки под глазами…

– Просто не могла уснуть.

– То есть ты не в настроении? А я-то думал вытащить вас с Виржинией в город.

– У неё что-то с желудком. Хотя, возможно, вечером.

– O’key. Я вот что хотел сказать: матушка после Пасхи отчаливает к тётушке Мэйблл. Я устраиваю вечеринку у нас дома. Ты, разумеется, приглашена. Бери с собой подругу. Идёт?

– Конечно, Робби. Спасибо тебе. Скажи мне честно, когда ты успеваешь работать?

– Всё под контролем, – отмахнулся он, – я привык везде успевать.

– Нужна помощь с вечеринкой? – на всякий случай спросила Гермиона.

– Не-а, – усмехнулся парень.

– А чаем тебя напоить?

– Напои. Можешь даже угостить кексом.

– Экий у нас гость непритязательный, – рассмеялась волшебница, и они пошли на кухню, где ещё завтракали мистер и миссис Грэйнджер.

* * *

Робби всё не уходил, дотянул до обеда и остался угоститься фирменным пирогом миссис Грэйнджер. Джинни просидела целый час в ванной, а потом заявила, что ей лучше, и весело провела время с приятелями. Робби, легонько щёлкнув младшую Уизли по ободку тёмных очков, окрестил её и себя «Терминаторами», а Гермиону почему-то стал называть Сарой – волшебницы так и не поняли, к чему это он.

После ухода приятеля Гермиона хлопотала с ребёнком, потом приехал с работы папа и привёз новые шторы в гостевую комнату для Джинни. Вешали их всей семьей, причём Джинни, рвавшаяся помогать, чуть не свалилась с табуретки от внезапного головокружения. Миссис Грэйнджер долго охала, и рыжую ведьму насильно освободили ото всех «высотных работ».

После победы над шторами был ужин, а после ужина сели смотреть телевизор, и Гермиона здорово повеселилась, наблюдая за подругой, которая, в свою очередь, решила предложить Волдеморту устраивать в гимназии «портретные спектакли» – организовать «театральный кружок» среди скучающих изображений с картин в Даркпаверхаусе и выдавать им интересные сценарии для постановок.

– Можно специально рисовать картины-декорации, даже менять их! – с горящими глазами тараторила ведьма. – Это можно перенести из гимназии во весь магический мир! Представь, какая это замечательная идея! Можно прописывать сценарии на полотна, чтобы изображения имели возможность разучивать роли без руководства волшебников! Я уверена, они увлекутся этой идеей! Представляешь, какой можно сделать размах?..

Мистер и миссис Грэйнджер слушали Джинни с улыбками удивления и всё силились понять из спутанных объяснений двух колдуний принцип, по которому оживают волшебные портреты.

Дискуссию прервала Генриетта, огласив дом надрывным рёвом, и ещё долго не хотела засыпать после кормления. В общем, поговорить с Джинни Гермиона смогла только поздно вечером, когда все уже улеглись спать. Рыжая ведьма, правда, пыталась сделать вид, что уснула, пока Гермиона баюкала Етту, но её манёвр не удался. Поднятая со спасительного ложа и укутанная в длинный махровый халат, партизанка была выведена во двор практически под конвоем, воплотившемся в суровом образе Гермионы.

Перед тем, как выйти на улицу, Джинни сняла солнцезащитные очки и положила их на стол. Гермиона приняла это за капитуляцию и испытала облегчение, внезапно и быстро сменившееся тревогой. Что такого столь сильно не хотела, но должна была сказать её подруга?

Они вышли в сад. Погода сильно переменилась: о вчерашнем северном ветре не осталось и памяти, в потеплевшем воздухе пахло весной. Гермиона устроилась на ступенях крыльца, Джинни осталась стоять. Прохладный апрельский ветер теребил полы её халата и распущенные рыжие волосы. Ведьма молчала.

– Джиневра Молли Кэтлин Уизли! – грозно сказала Гермиона, прикрывая под сердитостью беспокойство и доставая сигарету. – Немедленно выкладывай всё!

– Хорошо-хорошо, – обречённо кивнула её собеседница, – ты только не кричи, ладно?– Младшая Уизли отвернулась, вглядываясь в ночной мрак, и умолкла, но Гермиона стала настойчиво покашливать. – Сейчас… – досадливо пообещала Джинни. – Хорошо. Во-первых, я приехала к тебе не только на каникулы, если ты, конечно, не против.

– Оставайся сколько хочешь, – удивилась Гермиона, поднимая брови, – но как же гимназия?

– Я больше не работаю преподавателем. Я уволилась.

– Ты поругалась с Papá?!

– Нет, что ты! – вздрогнула Джинни. Она стояла к ней спиной, сцепив сзади руки, и немного раскачивалась. – Что ты, напротив…

– Но почему тогда…

– Гермиона, – ведьма глубоко вдохнула, – я жду ребёнка.

– Что?! От кого?!

– Ты только не злись и выслушай меня до конца, – голос Джинни немного дрожал.

– Почему я должна злиться?! Ты что, – Гермиона усмехнулась внезапной догадке, – залетела от Люциуса?

– При чём здесь Люциус?! – досадливо обернувшись, всплеснула руками Джинни. Потом снова устремила взгляд в сад. – Я его вообще уже сто лет не видела.

– Но почему я могла бы разозлиться?.. Погоди, ты собралась рожать?