Сказано это было совершенно серьезно и таким тоном, что Джеймс готов был полжизни отдать, лишь бы еще раз услышать те же самые слова.

Все было просто и понятно. Незачем искать судьбу где-то далеко, бывает достаточно внимательно посмотреть по сторонам. Вот она – рядом. Человек, с которым ты шел в бой, которому доверяешь как самому себе. Девушка, с которой дрался плечом к плечу, прикрывал огнем и делился аккумуляторами, пищевыми концентратами и патронами. Кому как, а Джеймсу Лаумеру этого было достаточно.

Они беседовали до самого рассвета, досадуя про себя, что нельзя снять броню. Утром с первыми лучами красного солнца в динамиках прозвучал бодрый голос лейтенанта Робина:

- Рота подъем! Приготовиться к погрузке на катер – хрипловатый, уставший голос ротного звучал для бойцов волшебной музыкой. Прокашлявшись, лейтенант добавил – фельдфебель Лаумер, доложить о готовности взвода, проверить отделение тяжелого оружия – после боя лейтенант первым делом свел уцелевшие расчеты гранатометов и пулеметов в отдельное подразделение.

- Есть, лейтенант!

- Старший лейтенант – хмыкнул ротный – приказ пришел час назад.

- Поздравляю, командир!

- И тебя, Джеймс, с фельдфебелем. Оклад повышен с момента присвоения звания.

Отдохнувшие за ночь бойцы поднимались на ноги и первым делом проверяли свое оружие. Фельдфебели и сержанты переформировывали роту, разбивали бойцов на взводы и отделения согласно нового расписания. В штабе решили, что один взвод можно и нужно расформировать, пусть лучше будут два, но полноценных вместо трех некомплектных. Уже через десять минут рота снова была нормальной боеспособной, пусть и сильно потрепанной частью.

Вскоре пришла «Медуза». Выгрузившиеся из катера бойцы арабской дивизии заняли позиции вдоль берега реки. Рота старшего лейтенанта Робина наоборот погрузилась. Обычная смена частей на фронте. Первым делом в грузовой отсек загнали оба уцелевших в сражении «Скунса», следом грузились люди.

- Нас отводят на отдых – сообщил радостную весть ротный, одновременно на компы взводных и командиров отделений были сброшены новые карты.

- Джеймс, - Пауль Робин переключился на закрытый канал – там будут палатки. У тебя двухместная. Не теряй времени.

- Спасибо, командир, - кивнул новоиспеченный фельдфебель – а как Вы узнали?

- Случайно подслушал, перепутал линии связи. Не тушуйся. Жду, когда на свадьбу пригласишь, всех наших из Гаагского.

- Нас четверо осталось – помрачнел Лаумер – еще Адольф Эйке и Марсель Бюси уцелели.

- Знаю. Не забудь ребят. Адольф тебя дважды спасал. Гномов плазмой отсек.

Надежды на хороший отдых оправдались частично. Командование подарило роте всего шесть часов жизни в тылу. Но и этого хватило, или почти хватило. В военном лагере людей ждал обед. Не концентраты в таблетках, а привычная еда на тарелках, с настоящим вкусом. Там же Робин получил еще два свежих отделения, скомплектованных из тыловиков и механиков. Так что теперь в роте было два полноценных взвода, штатной численности.

Естественно Джеймс и Мария почти все подаренное им судьбой время провели вместе. Недолгие и такие сладостные мгновения близости. Фронтовая любовь. О ней много сказано, но все неправда. Ибо понять, почувствовать, представить любовь на грани жизни и смерти может только тот, кто сам ее пережил, а он не будет выкладывать свои чувства на всеобщее обозрение. Слова здесь бесполезны, это надо пережить.

- Боевая тревога! Построение через пять минут на плацу. Полная готовность! Командирам взводов проверить людей и доложить – набатом гремит команда.

Все хорошее заканчивается. Короткий отдых мгновенно ушел в прошлое. Построение. Обход строя. Проверка снаряжения. Посадка в катер. Взлет. В воздухе рота получила новый приказ, карты, коды связи с соседями и короткий информационный пакет по обстановке на участке. Стандартная задача: закрепиться в заданном квадрате, подготовить позиции. Быть готовыми пропустить через свои порядки отступающие подразделения. Держать оборону. В случае необходимости, при получении нового приказа, нанести фланговый удар. В качестве поддержки придается дивизион САУ.

Это война. Здесь нет места романтике. Или есть? Есть. Любовь даже в аду бывает. Странное дело, готовя свой взвод к бою, Джеймс Лаумер уже не был уверен, что это его последняя операция. Он вдруг почувствовал, что флот за ними вернется, пусть не все, но они спасутся. Даже если на поверхность прорвется только один катер, Джеймс знал, кого он посадит на борт в первую очередь, пусть даже ради этого придется умереть. Это уже не важно, лишь бы она жила, и иногда вспоминала фельдфебеля Джеймса Лаумера.

Все это слишком напоминало бои на недоброй памяти планете Корбут. Непрекращающаяся ни на минуту бойня. Тупое перемалывание вражеских бригад и полков, тяжелые потери, тщетное ожидание резервов или хотя бы небольшой передышки. Невообразимое напряжение нервов, и повисший в воздухе незаданный вопрос: когда же это кончится? Когда у коатлианцев иссякнут силы? Или первыми выдохнемся мы?

Идут четвертые сутки с момента высадки. Четвертые сутки непрерывных боев. Мы неплохо разворотили коатлианское гнездо – размышлял полковник Зинин – противник непрерывно атакует, с остервенением бросает в бой полк за полком, бригаду за бригадой. Они не остановятся ни перед чем, лишь бы раздавить человеческий десант. Отомстить за неожиданный удар по тыловой планете, очистит поверхность от людей – вот в чем немудреная задача коатлианцев. Замысел верховного командования оправдался. Все идет по плану. Противник клюнул. Остается один вопрос: выдержим ли мы?

Жизнь идет. Вчера Ирвинг Стинвиц заглянул с инспекцией на ремонтную базу танкового полка на окраине города. Удостоверившись в том, что полк еще жив и даже может драться, начальник штаба бригады поделился с полковником Зининым новостями.

Флот, по словам Ирвинга, перехватил два крупных войсковых конвоя, шедших к этой планете. Также полтора дня назад произошло крупное эскадренное сражение. Кромлев вовремя засек приближение коатлианского флота, собрал в кулак свои рейдерские эскадры и размочалил противника к чертям собачьим. Все это не считая мелких конвоев и одиночных кораблей, перехваченных в пространстве.

Наши расчеты оказались верными, а риск оправданным. Вынужденный реагировать на появление в своем тылу сильной группировки людей, противник подтягивает силы, снимает эскадры и наземные войска с прифронтовых баз. Фронт ослабляется, коммуникации нарушены. Наш флот неплохо на вражеских линиях резвится. Кроме того, десантниками нанесен неплохой ущерб полноценной коатлианской планете.

Сыгравший роль сыра в мышеловке, «Протуберанец» выполнил свою задачу. Осталось три дня продержаться, и можно будет забирать ребят с поверхности. Легко сказать. Ростислав Зинин чувствовал, что последние дни на этой планете будут самыми тяжелыми и кровавыми. Силы группировки «Протуберанец» на исходе, а натиск гномов не ослабевает.

По данным наблюдателей и полковой разведки, ополченцев, спешно мобилизованного лазерного мяса на стороне противника пока не видно. В бой идут хорошо подготовленные и оснащенные кадровые части. Их на этой планете оказалось больше, чем рассчитывали наши штабные пни. Хорошо, флот успел выбить почти всю вражескую авиацию и заровнять под стекло крупные авиабазы. Благодаря этому с неба нас почти не беспокоят. Одной проблемой меньше. Зато других не меряно.

Есть риск не удержать плацдарм до возвращения флота. Ростислав понял это, когда ему самому пришлось вести в бой, спешно сформированный, резерв из только что отремонтированных машин. Вражеский прорыв на западном участке оказался слишком опасным. Коатлианцы почти прорвали фронт. Еще немного и…. К счастью этого не было. Удержались. Справились. Чудом блокировали прорыв и перемололи вражеский бронетанковый клин комбинированными фланговыми ударами.

После того сражения полковник передал дела заместителю и на целых восемь часов отрубился. Спал сном праведника, прямо в танке. Разумеется, неслыханная роскошь по фронтовым понятиям, но иначе нельзя. Замученный усталостью и бессонницей офицер начинает делать ошибки, он может не заметить опасность, слишком поздно уловить изменение обстановки и погубить людей. Сам Зинин всегда следил за тем, что бы его бойцы получали необходимую передышку между боями, техника вовремя ремонтировалась, а роты не испытывали недостатка в боеприпасах, энергоносителях и тыловом обеспечении.