А потом я вспомнил кое-что, и добавил:

— Если хочешь, иди на юг, в королевство Игалия пятого. Там хорошо, море там. На морском побережье, за речкой Черемшой, есть рыбацкий посёлок: найди там Митяя, скажи, что от Нильяма. Поставят тебе времянку, а за лето и дом выстроят. Заодно и мир повидаешь.

— Спасибо, конечно, но...

— Ладно, не спеши отказываться. Главное — имей в виду, что в мире есть место, где ты найдёшь свой угол.

Хотя с таким экстравагантный видом старичку любые дороги открыты: обычный люд, который его до смерти не знал, будет считать старика за адепта или мага, и не тронет. А против магов и адептов, если атакуют, поможет спрятаный в груди щит и пятёрка в каждой характеристике. Если не упадёт на колени и не будет вымаливать жизнь, пока тратится ресурс щита, выживет. Но дед не производит впечатление магобоязненного человека.

— Старушка моя эти цветы садила, — вдруг кивнул он на ромашки. А потом удивил меня: коснулся зеленым пальцем стебля ромашки, и корень пустил новые побеги. На систему старик не воздействовал: он как-то изменил энергию, хранящуюся в накопителях, что я поместил в его теле, и использовал ее. Примерно то же самое делаю и я, когда пользуюсь даром друида.

Старик на такую нехитрую манипуляцию потратил заряд одного накопителя из четырех, и после воздействия выглядел... несвежим, скажем так. Насыщенный салатовый цвет кожуры малость побледнел.

— Знаешь, я думаю, что моё предназначение — сделать этот мир лучше, — вяло проговорил старик. — Жизнь я прожил бесцельно, ничего после себя не оставил. Может, после смерти смогу пожить правильно.

— Да я против разве? Делай. Только давай-ка поаккуратнее с улучшениями, без рывков. Давай я тебе расскажу про энергию в накопителях, которая и двигает твое тело. Расскажу, где их можно купить, и как копить. Если уж тратить получается, то и накапливать сможешь.

Спустя неделю и еще одного дракона я попробовал повторить эксперимент, подгадав смерть адепта в Пустыне, но его душу поймать не получилось. То есть, она, эта душа, была, но потом куда-то пропала.

После этого я проверил данные системы, и опешил. За все время было девять умерших людей, из них система поймала лишь три души. Куда ушла большая часть? Не здесь ли прячется загадка про некий выбор, о котором говорил старик?

Сколько не ломал голову, что за выбор дается умершим, так ничего и не надумал. Зато протестировал, как работает поглощение опыта. Первым подопытным стал обычный селянин, живущий охотой и огородом, как Гибил когда-то. Система, скушав мужика, добавила специальность "охотник", выделила навык расстановки силков, причем — что меня приятно удивило — скомпоновала знания по размещению силков и петлей в виде пакета данных, и добавила процент изучения навыка. То есть, выполнил какие-то действия, система проверила качественность, и допустила тебя до следующего упражнения. Или не допустила. Никаких "я выбрал этот навык, и теперь умею со ста метров попадать в глаз бегущей мыши". Обучаешься по видеоурокам из памяти, слушаешь объяснения, осваиваешь науку и применяешь. Не слишком удобно для пользователя — я ведь мог вкладывать знания прямо в головы. Но кто захочет учиться, если есть возможность за секунды принять пережеванные знания? Потому я никакого выбора не давал. Мне не нужны штампованные специалисты, я хочу обеспечить мир мастерами своего дела. Разве что себе буду копировать самые лучшие навыки. Но это — другое, себе можно.

Пожалуй, теперь можно ставить системе самостоятельность в переваривании людских душ, и выборе превалирующих навыков для изъятия.

А сам я пока займусь стелами, что остались в Утренней звезде и у школы Змеи. Нужно отсечь все попытки последовать своим путём по моим следам — система будет одна и везде.

Я надел доспехи и телепортировался в пустыню, к стенам крепости Змей. Там, в тени стены, я присел в позу лотоса и закрыл глаза, сосредотачиваясь на управлении растениями.

Система стала настолько огромной, настолько напитанной энергией, что даже управление ее микроскопическим кусочком, радиус которого не превышает сто метров, чувствовалось, будто я дистанционно оперирую какой-то громадной машиной на фабрике. Один человек с одной стороны, и сотни тонн растительной массы, десятки миллионов единиц энергии — с другой. Я могу пожелать, и крепость за минуты разрушат быстрорастущие корни. Не знаю, каково это — управлять огромной империей, но если император испытывает хотя бы долю моих эмоций, я вполне понимаю Апелиуса и его желание обрести утраченное. Я бы тоже от такого не отказался, но теперь у меня есть кое-что покруче: система, способная захватить всю планету.

И мне не нужно разрушать крепости, не нужно перемалывать в кровавый фарш адептов и магов, что находятся внутри. Мне нужно всего лишь уничтожить стелу.

Я отдаю растениям команду, указываю направление и вливаю энергию, что содержится и копится вокруг. И корни бругвы, которую тщательно вырубали и выжигали в крепости, вновь наливаются жизнью, вновь углубляются до водоносного слоя, вновь пускают ростки. И сорняк тянется вверх, разрастается в стороны, шарит вокруг щупальцами.

В крепости кричат, заметив буйство растений, пытаются уничтожить восставший сорняк, только теперь он — часть другой, невероятно более сложной системы. Поэтому никакие попытки сжечь, заморозить, вырубить под корень или порубить в фарш воздушными заклинаниями, заковать в камень, залить кислотой и перехватить контроль не действуют.

А растения адаптируются, становятся гораздо крепче, гибче, растут быстрее. Я в режиме реального времени подстраиваюсь под атаки, стремлюсь вывести наиболее практикоустойчивый сорт сорняка.

Несмотря на шум, крики и сполохи заклинаний, охранники стелы выходить во двор не спешили. Наоборот — забаррикадировались внутри комнатушки с артефактом. Один зарастил камнем крохотное окошечко и принялся тыкать в артефакт на запястье, видимо, передавая сигнал тревоги в школу Змеи. Другой — зажег в воздухе перед собой огненный шар, готовясь запулить его в возможного противника.

Если в течение пары минут в крепость прыгнет пятёрка дежурных магов, значит, защита здесь действительно хороша. Я ведь думал, после того, как заберу кристаллическое сердце с системой и стела перестанет усиливать практиков за счёт принесённой энергии, защиту крепости и артефакта ослабят, но нет — всё оказалось на уровне.

И почему я не выбрал эту школу для поступления? Дисциплина, продуманность, неплохие артефакторы, качественно лучший подход к обучению. Думаю, у Змей мои таланты оценили бы по достоинству и нашли им лучшее применение.

Впрочем, мне ли — человеку, который создал и распространяет по миру систему, жаловаться на недостаточно хорошее место в жизни? Чёрт знает, как бы могло получиться, повернись жизнь иначе. Может, в самый первый день в школе вычислили бы мою одержимость Апелиусом, выгнали старика из головы, и я сейчас в ранге адепта трудился над артефактами, с ужасом ожидая очередного сна про Ильмсхур.

А ведь это Апелиус выбрал для меня направление мага природы. Если бы не он, кто знает, как бы повернулась моя жизнь. Это сейчас у меня есть шанс выполнить миссию по озеленению Ильмсхура. Как с тем же озеленением справился бы химеролог, пусть и самый лучший? Маг тени? Прочие маги? Да никак.

Пока практики во дворе крепости боролись с сорняками, которые являлись не больше, чем отвлекающим маневром, настоящая атака готовилась совершенно в другом месте. Под стелой набухала клякса энергии роста — самые прочные корни собирались именно там: крошили камни и готовили уничтожение стелы.

Когда пол под артефактом пошел трещинами, я телепортировался на три километра в сторону. Секунда ушла на то, чтобы корни доломали камень, и артефакт рухнул прямо в подготовленное для него гнездо с торчащими отростками прочнейших корней. И те в ту же секунду вгрызлись в камень стелы.

Для взрыва артефакта, освобождающего всю накопленную энергию, достаточно лишь поцарапать стелу как-то иначе навредить ей. Поэтому через несколько секунд после перемещения я имел возможность наблюдать со стороны огромное облако песка и пыли, поднявшееся над местом, где была крепость. Да, можно было похитить артефакт, только вот его бы искали, и искали с усердием. Кто знает, какими ресурсами обладает школа Змеи? Явно немалыми. А так, все концы — в взрыв.