Леди Малфой уехала восемнадцатого июня, на следующий день после годовщины смерти своего первого супруга. За прошедшие шесть лет она, наверное, всё же смогла примириться со своей утратой. В той или иной мере. Во всяком случае, выдержала эти восемь дней здесь. И даже смогла что-то себе доказать.

Что – она и сама не знала.

О том, как Оскар Кляр и Маргарита Семёнова так и не добрались до Петрозаводского шоссе, а Прекрасный Принц в ночь июньского полнолуния(1) снова посетил Васильковку, Гермионе стало известно только через несколько лет…

_________________

1) В 2008-м году ночь с 18 на 19 июня.

В середине лета Гермиона сильно поругалась с дочерью.

Всему виной прокля́тый старик Наземникус Флетчер, о котором наследница Тёмного Лорда успела уже миллион раз забыть. Делать этого, на самом деле, не следовало, и Гермиона, можно сказать, второй раз наступила на одни и те же грабли. Но теперь куда более ощутимо.

Тревогу поднял портрет Гекаты Малфой, миниатюрной бледной красавицы, ставшей супругой Дагона Малфоя в третьей четверти позапрошлого века. Сейчас её портрет в полный рост висел в малой гостиной на втором этаже – летом Гермиона проводила там много времени, ибо гостиная выходила на большую, увитую ползучим плющом веранду, где можно было спокойно курить, не мешая домочадцам. Как-то раз Геката завела с нынешней хозяйкой поместья осторожный разговор и высказала мнение, что маленькой леди Етте не следовало бы так часто общаться «с этим мерзким призраком».

Сразу Гермиона даже не поняла, о чём она говорит. В поместье не было привидений.

– Он обитает тут совсем недавно, не многим более десяти лет, – возразила Геката, – и действительно никогда не показывается. В основном обретается в подземельях, однако там нет картин, и… – она развела руками. – Но Абаддон, – Гермиона знала, что Аббадон Малфой был сыном Гекаты и одним из предков Люциуса, – видел его с маленькой мисс, – продолжало живое изображение. – Она зачастила спускаться к нему в подземелья. Один из портретов Абаддона весит в нижнем коридоре, у входа в библиотеку. Там, дальше, есть спуск в катакомбы. Я и другие картины несколько раз видели вашу дочь с призраком в доме и мы абсолютно уверены, что она ходит туда к нему. Мисс называет его «мой привидений». И, знаете… фразы, которые она время от времени бросает в связи с ним, не говорят ни о чём хорошем.

– Но что это за призрак? – с недоумением спросила Гермиона.

– Понятия не имею о его имени. Но человека этого убил в стенах поместья мой праправнук, а привели в этот дом вы…

Гермиона должна была быть более чем просто признательна внимательности семейных портретов. Маленькое расследование, которое она провела вследствие этого разговора, дало ошеломляющие результаты.

Давно забытый призрак Наземникуса Флетчера не просто тайно обитал в подвалах дома, он не только втёрся в доверие к маленькой Генриетте и подружился с ней. Ко всему этому он ещё и старательно и обдуманно настраивал девочку против её матери.

Что самое неприятное – по большей мере правдой. Рассказывал истории о прошлом, о своей собственной кончине и не только о ней. Етта была ещё ребёнком, и он превращал свои повествования в увлекательные сказки, которые она полюбила, как неотъемлемую часть своего существования.

Вот только Етта упорно не верила в злой гений своей любимой мамочки. До того самого дня, когда её общение со старым привидением не перестало быть тайной.

Гермиона погорячилась. Её обуяла настоящая ярость, когда она подслушала очередную беседу своей дочери с Наземникусом. И когда поняла, что подобных разговоров за последний год было множество.

Да, она погорячилась тогда, в бешенстве ворвавшись в подземную комнату, освещённую лишь раскрытой волшебной разукраской, принесённой маленькой леди Саузвильт: над страницами порхали голубые звёздочки, и во мраке неясно мерцал их переливчатый свет. Уже потом Гермиона поняла, что, вторгшись в это уютное гнёздышко подобно бешеной фурии, вывалив на седую призрачную голову Наземникуса ушат угроз и проклятий, обругав Етту за отступничество и «дурацкие секреты, которые не пойми чем могли бы кончиться», а потом успешно избавив дом от распроклятого старика, она более, чем следовало, подтвердила для своей дочери всё то, что «её привидений» рассказывал в течение года.

После исчезновения призрака Етта насочиняла самых диких ужасов о его судьбе, сообразуясь с угрозами Гермионы, выкрикнутыми в освещенном голубым мерцанием подземелье, с его рассказами и со своей собственной фантазией.

«Старый привидений» был её другом, добрым и безобидным дедушкой, с которым поступили несправедливо и жестоко. Причём трижды. Убив его, запретив ему являться на глаза и вот теперь, сотворив с несчастным что-то ещё более страшное, чем обыкновенная смерть.

Етта устроила страшную истерику: она не хотела и слушать оправданий матери, кричала, что «её привидений» во всём был прав, что мама «плохая, плохая, плохая», что она не хочет её видеть, что боится её, что Гермиона ей больше не мать.

Дети падки на громкие фразы. Но леди Малфой, не ожидавшая таких выпадов, разозлилась и тоже стала кричать в ответ. Что-то о неблагодарности и глупости, и чтобы Етта сейчас же извинилась, или пусть идёт к себе и не выходит оттуда, пока не поймёт, насколько была неправа.

Девочка проявила неожиданные упрямство и принципиальность.

Разругалась ещё и с Рут, которая пыталась её вразумить.

И категорически отказалась просить прощения.

Так остался у Етты во всём поместье один друг – домовой эльф Оз, постоянно занятый по хозяйству. А ссора затянулась на целую неделю.

Маленькая мисс Саузвильт уже «твёрдо решила» уйти из дома и жить у бабушки Берты, когда в поместье Малфоев из Италии прибыли погостить старая тётушка Люциуса Амфисбена со своей воспитанницей. Это отвлекло Етту от решительных действий. Новая атмосфера, воцарившаяся вокруг, требовала обязательного присутствия любого уважающего себя ребёнка пяти с половиной лет. Ведь начало происходить столько необычного и интересного!

Амфисбена Соррентино была младшей сестрой отца Гермиониного супруга Абраксаса Малфоя и являлась существом в своём роде уникальным. Буквально. Она была первой за много поколений девочкой, родившейся в семье Малфоев.

В далёком 1955-м году девятнадцатилетняя Амфисбена вышла замуж за престарелого итальянского колдуна Оберто Соррентино, незадолго до того похоронившего свою первую жену. Новую молодую супругу он оставил вдовой через два года, так и не одарив ребёнком.

Но от первого брака у Оберто была дочь Дзеффирина, впрочем, давно замужняя и живущая на родине Амфисбены, в Британии, со своим супругом Роджером Валуа. Их сын Гилберт женился на юной Гермиониной тётушке, мисс Риджине, дочери Альфарда Блэка и Ансильведы Флинт.

Судьба миссис Валуа выпала более чем тяжёлая. Сначала от неё отвернулись предки по отцовской линии из-за того, что папаша в минуту блажи решил завещать её вздорному кузену Сириусу часть своего состояния. Он не обидел этим Риджину материально, но и она, и её мать лишились всяческой поддержки со стороны Блэков. Правда, Риджина была уже замужем за Гилбертом Валуа, что несколько спасало её положение в обществе.

Первая дочь миссис Валуа Дэлла трагически погибла в возрасте одиннадцати лет. Через полтора года Риджина родила вторую дочь, Элен. Но ей не суждено было сполна утешиться этим ребёнком – миссис Валуа начала чахнуть, её рассудок помутился, и она скончалась через пять лет.

Гилберт искренне полагал, что от его супруги только одни сплошные неприятности. Сначала этот скандал с её отцом, раздутый семейством Блэк; затем отсутствие сына, продолжателя его фамилии; потом гибель первой дочери и рождение очередной девочки. За сим Риджине взбрело в голову сойти с ума, а потом она наконец-то возымела совесть и умерла, дав ему возможность спокойно жениться вторично. Он взял в супруги едва не ставшую старой девой Уиллу Уизли, дочь одного из братьев Артура, и теперь воспитывал долгожданных сыновей, близнецов Роджера и Рональда.