Передовое охранение сбито сходу. Несколько уцелевших коатлианцев пытаются бежать. К нескладным фигуркам вражеских солдат тянутся очереди пулеметов и электромагнитных винтовок, пули протыкают броню на вылет, рвут на части хрупкую плоть.
Один из танков останавливается, за машиной тянется лента разорванной гусеницы. Подбит? Нет, «Минотавр» продолжает вести огонь с места, гвоздит вражеские позиции своей пушкой. Из надгусеничных контейнеров выскакивают паукообразные киберы и деловито суетятся вокруг машины, тянут гусеницу, срезают изодранные снарядами щитки.
Полковник Зинин переключил экран на видеосигнал с танка командира роты. Прыгающее изображение, набегающая на экран снежная целина. Черные и серые пятна, выглядывающих из-под снега валунов. Взгляд цепляется за воронки и глубокие проплешины, словно шрамы, покрывающие землю. Движение справа, из-за валуна выглядывает труба гранатомета. Башня поворачивается, видеокамера фиксирует целящегося в танк коатлианца. Миг и все впереди заливает яркое пламя. Затем оно гаснет, обзор закрывают белые клубы пара. Так вблизи выглядит удар плазмогана «Смерч». Что там случилось с вражеским стрелком не видно, да это и не важно – там, где плавится камень, кипит сталь, испаряется земля, ничто живое не выживает.
- Почему «Навь» не включили? – орет Ростислав, только сейчас до него дошло, что танки идут в атаку с неработающим комплексом невидимости.
- Чтоб свою пехоту не передавить – излишне резко отвечает Хидэки Ояма. Комбату сейчас не до придирок командира, он занят координацией работы группировки.
- Врубить невидимость!!! Расстреляю нах!
- Пехота боится! – кричит в ответ майор Ояма, в его голосе проскальзывают истеричные нотки – когда пойдем перед людьми, врубим.
- Как боятся?! – искренне изумился Ростислав – это же боевая часть!
- Я не знаю, откуда нам этих обезьян прислали! Они раньше только с пехотными танками работали, боятся перед невидимыми машинами идти, норовят в землю зарыться.
- Проклятье! В следующий раз включайте «Навь», и наплевать на пехоту – полковник немного успокаивается.
Огонь вражеской артиллерии стих. Первые два прицельных залпа «Чертополохов» достигли своей цели. Выжившие артустановки гномов вынуждены маневрировать, отходить на запасные позиции. Минутная передышка, позволившая людям продвинуться немного вперед.
Танковая рота на левом фланге остановилась, наткнувшись на минное поле. С беспилотника хорошо были видны мелкие оспинки, покрывшие пространство между холмами и глубоким каньоном. Котхи успели применить дистанционное минирование. Хорошо ротный вовремя пустил перед своими машинами воздушного разведчика. Плотность установки мин была потрясающей, все поле гады густо засеяли. Получив доклад ротного, комбат немедленно распорядился отойти и поддержать огнем и маневром атаку в центре. Времени на разминирование не было. Время вообще шло со знаком «минус».
Зато на правом фланге танкисты легко сломили сопротивление противника. Реденькая пехотная цепь гномов и батарея противотанков не успели ничего сделать. Вражеские противотанковые самоходки были вовремя обнаружены и расстреляны с дальней дистанции. Как после боя показали записи приборов и видеокамер, противник сделал несколько выстрелов, но все снаряды либо прошли мимо несущихся хаотичным зигзагом «Минотавров», либо были встречены плотными пучками картечи танковых активных противоснарядных комплексов.
Дальше рассказывать нечего. Пока основные силы имитировали, и весьма успешно, атаку в лоб, фланговая группа зашла противнику в тыл. Почти оторвавшиеся от своей пехоты, танки шли с включенной невидимостью. Казалось, это плывут над полем мерцающие сгустки тумана. Но из этого тумана летят снаряды и иногда выплескиваются сгустки плазмы.
Вот и противник. Пехотное прикрытие открывает огонь. То тут, то там заметны тусклые вспышки гранатометов. Это мелочи. Это не страшно, равно как и пулеметный огонь. Ракеты сравнительно легко сбиваются противоснарядными мортирками. Огонь атакующей танковой роты страшен. Четыре бронемашины, прикрывавшие солдат мелкокалиберными скорострелками и ракетами, почти мгновенно вспыхнули пронзенные 85-мм снарядами.
Куда страшнее оказались развернувшие свои башни в направлении наших тяжелые артиллерийские установки. Целых три. Они успели выйти из-под обстрела «Чертополохами» и развернулись на тыловых позициях. Выстрелы звучат почти одновременно. Тяжелая увенчанная массивной приплюснутой башней туша «Минотавра М» замирает. Система невидимости отрубается, не выдержав удара, и танк предстает во всей своей грозной убийственной красе. Кажется, он даже не поврежден, только в борту появилось маленькое отверстие с плавлеными краями. Люки распахиваются, и из подбитого танка выскакиваются три фигуры, падают в снег, затем вскакивают и бегут к своим.
К этому моменту из трех вражеских установок две успокоены навеки прямыми попаданиями. Мехвод третьей машины успел дать задний ход, самоходка скрылась в глубокой ложбине. Снаряды танков прошли мимо. Рассчитанные на настильный огонь пушки не могут достать противника в укрытии. Коатлианец огрызается навесным. Точность его стрельбы потрясающая. Еще один «Минотавр» закрутился на месте, разматывая за собой обе левые гусеницы.
Экипаж не спешит покинуть машину, повреждения незначительны. Парни перевели огонь на подобравшуюся слишком близко вражескую пехоту, гасят ее огнем зенитных скорострелок. Вдруг на боку башни расцветает огненный ослепительно белый цветок, два взрыва слились воедино: реактивный снаряд и встречная направленная детонация блока динамической защиты.
Башня плавно поворачивается, и на удачливого стрелка изливается целая река плазмы. Вскипает, пузырится земля, летят комья грязи и расплавленные, застывающие в воздухе капли. В трех сотнях метров от танка образуется целый ров, с гладкими похожими на стекло стенками.
Еще десять тяжелых, свинцовых, растянутых секунд, и на ложбину с коатлианской самоходкой обрушивается град тяжелых снарядов. Получив целеуказание от танков, САУ-122 одним залпом добили проклятого гнома. Грохот взрывов, в небо летят камни, искореженное железо, над землей поднимается и исчезает за стеной дыма массивная угловатая башня с длинным орудийным стволом.
«Минотавры» давят гусеницами вражескую пехоту, добивают последних вражеских солдат. Подоспевшая черная бронепехота довершает дело. Дерутся легионеры яростно и без жалости. Все прекрасно знают – в плен к гномам лучше не попадать. Неоднократно видели на видеокадрах, что происходит с неудачниками. Жуткие вещи, бывало, от такого зрелища здоровенные мужики сознание теряли. Поэтому и сами не сдаются и коатлианцев не жалеют.
Вражеские позиции на склонах и у подножия холмов перепаханы снарядами вдоль и поперек. Сопротивление сломлено. Бронепехота вылавливает последних выживших после обстрела котхов. Видеокамера беспристрастно фиксирует, как из воронки выбирается гном, с полосками офицера на руках, застывает, увидев наставленные на него электромагнитные винтовки. Кажется, гном почти по человечески пытается втянуть голову в плечи и бросает на землю ручной пулемет. Секундная задержка. Автоматная очередь впивается гному в грудь. Выпущенные почти в упор пули прошивают броню насквозь. Чудовищный удар. Коатлианец, взмахнув руками, летит обратно в воронку.
Поле боя превращается в бойню. Пленных негры не берут. Это зачисткой называется. Это ради собственного выживания, чтоб не получить ракету в затылок или пулю в спину. Обычное дело в галактической войне. Все знают, что на той стороне людей нет, только нелюдь.
Расправившись с заслоном, группа майора Оямы не мешкая, двигается дальше. Вперед! Только вперед и без задержек. Подбитый танк пришлось эвакуировать. Хорошо – ходовая не пострадала. Ремонтники подогнали к машине тяжелый тягач, зацепили танк тросами. Могучий «Кохинор» взревел мотором и медленно потащил танк в тыл. Охранение им не выделялось. Гномов за спиной точно нет, а через десяток километров подранка будет ждать грузовая «Медуза».
