Торговец выслушал длиннющий заказ, тяжко вздохнул и, ворча, принялся выставлять на прилавок названные предметы.

— А денег у тебя на такие траты хватит, малец?

Вместо ответа я выставил на стекло прилавка стопку чернышей, в которой было аккурат столько монет, сколько нужно. Последние деньги… Хотя, будь у меня больше чернышей, я бы дополнил список покупок. Неизвестно, что будет через ту же неделю: возможно, предстоит генеральное сражение с противником, в котором наша школа выиграет, а может, все будем заперты внутри барьера, окруженного противником. Пока еще разрешают пользоваться телепортом, но кто знает, сколько это продлится? Школьный телепорт требует дорогих расходников, запасы которых конечны. Все покинуть школу точно не смогут.

Нужно поскорее доделать артефакты и взять какое-нибудь задание: если их вообще еще выдают — школа отрезана от мира. Я еще не настолько уверовал в силу Утренней звезды, чтобы полагаться на мнение адепта, который говорит "все будет нормально", но вместе с тем собирает вещички.

На последний старт — действительно самую последнюю монету — я накупил разнообразные деревянные ванночки для составов. Всё, можно считать себя нищим адептом второго ранга. Стартов в ближайшее время я заработать точно не смогу. Можно подойти к распорядителю арены и попросить записать себя на бой, но вряд ли сейчас ведутся бои — в перерывах можду тренировками архимага я ходил в столовую и слышал, школа увеличила награды за ресурсы и за головы вражеских лазутчиков: думаю, теперь людям не до кровавых побоищ, каждый отряд хочет заработать. Да и не уверен я, что стоит пытать счастья на арене — в моих целях как можно быстрее унести свою тушку из школы, а бой на арене может подпортить целостность этой тушки.

Я сгреб покупки в рюкзак и потащил их в лабораторию в садах. Смешно подумать — лабораторию, которую туда поставили для выращивания новых сортов растений, я ни разу не использовал по назначению. Даже производство пилюль не сильно тянет на профильный эксперимент.

В лаборатории первым делом сварил яд, потом выпарил всю жидкость, и аккуратно засыпал в ступку черные кристаллы со дна котелка. А после — растолок кристаллы в пыль и засыпал ядовитый порошок в крохотную стеклянную пробирку, которую спрятал в пояс. В случае предательства Апелиуса разобью или открою пробирку, и ветром развею порошок по всему императору. Я специально не интересовался темой ядов при Апелиусе, кроме как во время подбора подходящего для атаки Филиса. Но как раз при штудировании рецептов ядов и описания их действия кое-что в памяти отложилось.

Я сварил составы для обработки кожи, кости, приготовил специальный лак для покрытия камня души, настроил ритуальный столик для периодических зачарований. Затем вспомнил и мысленно повторил последовательность действий, и принялся за работу.

Составы кипели, темнели, светлели — каждый варился строго по рецепту и менял цвет на положенные им цвета. Возле каждого котелка стояли песочные часы, отмеряя часы и минуты. Полноценного заклинания с часами, таймером и звуковым оповещением со мной уже нет, нужно привыкать работать самостоятельно.

Первая партия составов получилась без проблем, но вышла она средненькой по качеству — в одном я недосыпал соли, в другой добавил мало снежного мха, или наоборот, добавил слишком много ингредиентов и состав слегка изменил свойства. В общем, я избавился от первых результатов, сполоснул котелки и переделал работу, добившись лучших результатов. И на всякий случай записал в тетрадку лучшее соотношение ингредиентов.

Дело спорилось. Составы медленно остывали в специальных ванночках, внутри которых я выжег руны и наполнил их бао. Такой неказистый поделки хватит максимум на час — дерево было самым обычным, и для удержания энергии не предназначенным, но мне и часа хватит с запасом.

Первым делом я создал защитный артефакт, но немного отступил от предоставленной Апелиусом рецептуры. Если архимаг предоставил мне описание конструирования защитного браслета, то я, здраво рассудив, что данная дедом защита будет бесполезна против него же, изменил форму артефакта, делая его максимально компактным, без ущерба для площади: заключил камень души в середину круга из кожи и костей с сотнями рун. Теперь он похож на маленькое блюдце с крохотным камнем души внутри. Микропечати я тоже слегка изменил, следуя паранойе: убрал печати физической защиты и добавил на их место печати энергетические. От копья и шипов я лучше увернусь, чем просажу ресурс защиты, а от заклинаний, температурных атак и прочего лучше иметь дополнительную защиту. Да и теперь Апелиус не сможет использовать против этого артефакта подобранный именно под него ключ из печатей.

А через сутки работы, когда артефакт был готов, я дошел до Тима. У меня была просьба к химерологу, но увы — дверь Шахтера была закрыта, а на стук мужик не открывал. Пришлось тратить время на поиск другого химеролога и на объяснение, что именно я хочу сделать и что готов за это отдать. Увы, как с Тимом в этот раз не получилось, и за вживление в моё тело артефакта размером в треть ладони пришлось изрядно переплатить. Что меня особенно злило, так это отсутствие стартов и нормальных, понимающих нас, бедняков, химерологов. В конце концов, мужичок с жиденькими мужеложскими усиками и таким же характером согласился взять за работу поистине грабительскую цену — три больших банки с рунными порошками, оставшимися у меня с тех времен, когда я не мог выжигать руны чистой энергией. И даже этого ему показалось мало — когда мастер выполнил работу, он попытался проехаться по моей честности.

— Не думай, что про артефакт никто не узнает, — паскудно ухмыльнулся адепт. — Теперь я знаю, как ты побеждаешь на арене, сопляк. Я в прошлый твой поединок полтора черныша…

Дальше я не слушал. У нас на пороге война, и париться насчёт аренды и возможных кляуз — последнее дело.

— Да причем здесь арена? — перебил я мужика. — Артефакт мне для иного нужен: отражать предательские атаки, или, допустим, атаковать какого-нибудь адепта — химеролога и не беспокоиться о его встречном, предсмертном ударе. Кстати, уточню: я забью артефакт тебе в глотку, если у меня возникнет сепсис или иная нехорошая дрянь.

Мастер исправлять ничего не стал, но побледнел и заткнулся. Вот и ладно.

Я поводил рукой, но вживленный под кожу на правой груди артефакт абсолютно никак не ощущался и не выделялся внешне. Надеюсь, заклинание старикана не умеет вычислять вживленные артефакты весом в несколько граммов по измененной на миллиметр походке.

Свой защитный браслет я оставил — перед Апелиусом лучше засветить атакующий артефакт, чтобы дед думал, что все время я потратил на него. В идеале сделать бы еще и защитный браслет по всем архимаговым правилам, чтобы подкожный артефакт играл как защита последнего шанса, но ингредиентов на подобное у меня уже не осталось. Да и времени мало — я уже сутки не спал, и планирую не спать еще столько же, работая над атакующим артефактом.

Выжег на ванночке другие руны и принялся за другой состав. Первую попытку я закосячил — жидкость потемнела слишком рано — значит, стоит ослабить температуру. Ингров хватало на вторую попытку, поэтому я сразу принялся варить второй состав. Кинул в ванночку деревянную основу для жезла, уже разрисованную выжженными рунами, залил кипящим составом и принялся обрабатывать камень души. В качестве атакующего заклинания я выбрал свой луч — усиленный настолько, насколько позволяло пропитанное укрепляющим составом дерево, скорость выведения бао через артефакт и камень души.

И наконец, после двух суток работы, большую часть которой занимала варка составов и выжигание микроскопических рун, артефакт в виде короткого жезла с камнем души в вершине оказался готов.

Я поплелся в комнату и рухнул на кровать — спать хотелось неимоверно.

В дверь постучали, когда я уже засыпал. Особенно пакостным оказался сам принцип, по которому кто-то долбился в комнату — стучали не рукой или ногой, а будто клевали мелкими уколами саму защиту — вроде и безвредно, но дрожащее в комнате бао привлекает внимание. Уснуть под такую дрожь точно не выйдет — ощущение, будто царапают осколком стекла по стеклу.