Правда, такое может случиться и на скале, рядом с родной и горячо любимой школой, но во-первых, там места достаточно безлюдные, чтобы можно было не опасаться залетных магов, лишь своих, а во-вторых — я, как-никак, все еще числюсь учеником, и сходу атаковать меня свои же маги не должны. А там, как знать, может, я к тому моменту приготовлю особенно хитрую и мощную печать, с помощью которой и мага можно смертельно удивить. Я уже убивал третьеранговых адептов, будучи на ранг ниже: маги, конечно, противники в разы неудобнее, но если ударить по площади, да заранее приготовленными заклинаниями…

Но лучше — достичь нового ранга самому, разобраться, что эта ступень вообще дает, и встретить возможных противников, уже будучи магом. Увы, но я сейчас даже на четверть не продвинулся к новой ступени. Не уверен, что смогу достичь ее раньше, чем через год-другой: описываемые техники выходят у меня через раз, несмотря на всю концентрацию и приложенные усилия. Смешно предполагать, что неофит сможет стать магом меньше, чем за год после открытия искры… но адептом третьего ранга я ведь стал! Значит, и такое возможно. Как минимум, можно ускорить продвижение по рангу: я в этом уверен точно. Осталось добыть информацию по этим способам, дойти до них самому, или выспросить у Апелиуса. Третий вариант откидываем, остается еще два. И я больше склоняюсь к самостоятельному изучению, благо, есть одна идея по продвижению в ранге, которую стоит проверить. В столице магов нет, так что спросить или купить информацию не у кого. В родную школу не хочется, да и свиток медитации мне там не продали бы, не то, что информацию о быстром наращивании силы…

Выкинув из головы размышления о будущем, я составил план на день. Во-первых, нужно заглянуть к Алхимикам: я задержался в столице потому, что мне нужны ингредиенты для парных телепортов, которые я планирую построить на скале и в Басхуре: от города до столицы всего часов двенадцать неспешного конного хода, или три часа, если бежать со скоростью адепта, медитировать на бегу и взлетать по мере заполнения искры. Дороги здесь далекие от прямых, и полет здорово помогает сокращать путь через сопки и следы битвы сильнейших магов, которые тракты обходят. Забавно, но даже артефакты телепортации в иных местах не так полезны, как полет. Особенно при перемещении через глухие чащобы, где дальше десяти метров ничего не увидишь.

Алхимикам я уже заплатил за все ингредиенты и за срочность заказа, и сегодня утром должен прибыть гонец с моим товаром. Второе, чем следует заняться — поиском одного знакомого адепта. В местном книжном магазине, торгующим магическими книгами для практиков, я увидел очень знакомую книгу: копию ее вручал мне Иллюр. Занявшись маленьким расследованием, я обнаружил, что из столицы торчат уши соученика. Пока попытки найти адепта не приносили значимых плодов: в местной библиотеке для аристократов я не нашел ни новых книг, ни намека на существование щедрого спонсора, контакты с местной аристократической верхушкой нужно еще налаживать, а это дело долгое, но можно навесить местную типографию. Надеюсь, адепт пока в столице: внешность практика, три дня назад продавшего книгу за копейки в серебре, сходилась с Иллюром, да и немногословность продавца библиотекарь отметил.

Кстати, в той же книжной лавке я расшифровал найденную в руинах книгу и записи на полях. Ничего интересного там не было: какая-то бухгалтерская книга деревеньки, существовавшей лет двести назад. На полях — пометки с напоминанием себе самому, что стоит купить.

Я спустился на первый этаж, в комнату обслуги, и дал медяк служанке. Спустя пять минут та принесла мне тазик с ледяной водой для умывания и остывший завтрак: я умылся, поел. Дорогой тулуп приятной тяжестью лег на плечи, я запрыгнул в щегольские сапоги, захватил шапку и вышел на улицу, на проторенную сквозь снег дорожку. В кошеле на поясе звенели старты и черныши — все, что осталось у меня после продажи в здешних магазинах ненужных артефактов и закупки зелий. Я смотрел на кутающихся в лохмотья нищих и под звон монеток я размышлял, что бы делал на Ильмсхуре, появись у меня вдруг сопоставимые деньги?

Ничего бы не делал, наверное. Никогда больше ничего не делал бы. Улетел бы с планеты, оплатил чистку организма, вплоть до генетической. Купил бы себе новые органы, поселился в коттедже на планете — заповеднике, оплатил пожизненную доставку еды. Может, взял бы с собой кого-нибудь покрасивее: за возможность сбежать с Ильсхура восемь из десяти женщин согласились бы на пожизненное рабство на нетронутой планете. Конечно, официально рабства там не было, но лишь официально. По факту, каждый из живущих на Ильмсхуре был рабом. Рабство — это работать с четырнадцати до сорока пяти лет, в надежде потом пожить год-другой на выплатах заслуженному пенсионеру и тихо сгнить, выплюнув легкие. Стоит ли говорить, что до пенсии доживали не все даже из моей группы, работающей в системах защиты и исключительно в условно безопасных зонах?

То есть, максимум, что я мог бы приобрести в том мире — лишь малая часть того, что я могу позволить себе сейчас.

И сейчас мне это как раз и не нужно. Перед носом висит морковка в виде большей силы: возможности летать уже не двадцать секунд, а покуда хватит терпения. Возможность озеленить пустыню — действительно серьезное дело, легендарное дело! Что ты там не думал обо мне Апелиус, я не против совершать великие поступки. Только силы приложу не к захватам империй, а к действительно важным делам. Важным лично мне.

А в качестве стрекала к морковке идет Апелиус. Старик пока самый главный претендент для личного врага. Да, я могу погибнуть от рук обезумевшего мага четвертого — пятого уровня, который накроет огненным валом пару королевств и кусок пустыни в придачу. Но зачем ему это делать? Бояться могущественных магов — это как обычному человеку бояться сосульки, которая может упасть на голову. А вот архимаг — рядом, в одном королевстве. Гораздо ближе, чем надо.

Вывеска магазина Стальных Алхимиков виднелась издалека: на кованой вывеске сверкала на тусклом зимнем солнце ступка и брусок металла.

Я дошёл до входа, постучал носками ботинок в дверной косяк, стряхивая снег с обуви, и потянул на себя массивную дверь.

Внутри натоплено — сочно трещит камин, плюется искрами. Посреди зала стоят друг напротив друга обтянутые кожей диваны, между ними — стеклянный столик: показатель статуса, как диваны, вывеска, стойки из красного дерева, стоящие вдоль стен. Я скользнул взглядом по стойкам, но ничего нового не увидел: те же самые зелья, толченые травы, порошки, используемые в ковке металлов, зельеварные инструменты и прочее, что и вчера, и неделю назад находилось здесь.

Стоящий за прилавком хозяин лавки — благообразный седой дедушка с собранными в пучок волосами, изучал лежащую на прилавке книгу и щёлкал семечки. Кивнув мне, старичок произнёс долгожданное:

— Простите, молодой человек, ваш товар ещё не прибыл. Сожалею. Попробуйте прийти завтра.

После чего сплюнул шелуху в кулак и уставился в книгу, совершенно не обращая внимания на меня.

— Это в каком смысле? — я оглядел лавку, прикидывая, что здесь такого можно разбить, чтобы меня начали воспринимать не за мебель, а за человека, за клиента, оплатившего заказ.

— Снегопад, — рассеянно отозвался старикан, не отвлекаясь от книги. — Сожалею.

— Когда я отдавал деньги, мы с вами заключили договор, и одна копия с вашей печатью и подписью лежит у меня дома. Там, насколько я помню, не было разговора о снегопадах. В перечень причин, допустимых для опоздания заказа, входила смерть курьера, стихийное бедствие и еще какие-то мелочи, на снегопад совершенно непохожие.

Знаменуя конец фразы, раздался звон разбившегося флакона — зелье очищения сосудов растеклось по полу. Осколки захрустели под моей подошвой, я медленно направился к следующей стойке.

Старик наконец захлопнул и отложил книгу:

— Чего вы от меня хотите?! Вы думаете, я достану вам заказ из-под прилавка? Ваш вандализм совершенно точно не принесет вам товары!