— Как вы добыли это щупальце, молодой человек?
— Этого я не расскажу и за кристаллическое сердце, — покачал я головой.
Маг хмыкнул, покачал головой, и… ушел. Просто развернулся и ушел. Толпа к тому моменту тоже частично разошлась: стемнело, а на рынке фонарей не было.
А вот целитель остался. И обратился ко мне:
— Нильям, этот материал редкий, но не настолько, чтобы требовать за него кристаллическое сердце. В пустынях есть места, где находят останки этих чудовищ, и там гораздо больше материала, чем у тебя лежит на плаще. Единственное достоинство — твое щупальце свежее, и насыщенное энергией. Но для моих коллег важнее всего — не сам материал, а налаживание контакта с тем, кто этот материал добыл. Тот перворанговый маг, который расспрашивал тебя, этого не знает, потому попытался сбить цену.
Интересно, лжет ли он мне? В пустыне действительно может оказаться больше одной Убивающей.
— Что вы предлагаете?
Маг пожал плечами.
— А с чего ты взял, что этот материал мне вообще нужен? Мне было интересно, кто сорвал с одной из Убивающих щупальце, и я узнал. Будь здоров.
И целитель ушел тоже.
— Семь чернышей! — с улыбкой победителя потряс кошельком адепт, один из тех, кто предлагал мне деньги в самом начале.
Я вздохнул, поднял с плаща щупальце, подхватил плащ и цепочкой телепортаций свинтил из города. Лучше я артефактов понаделаю, чем продам щупальце за такую жалкую сумму. А долг закрыть и камнями душ можно, уж их-то я в пустыне набью без проблем.
Под моими ногами стелилась степь. Бесшумно летали совы, выглядывая грызунов и мелких птичек, шелестела трава, когда я перемещался.
Успокоился я только через десять минут после этого, как покинул город. И то, когда удостоверился, что за мной нет погони.
Похоже, что этот материал действительно не слишком ценится. И это хорошо, ведь вариант, в котором маги отказываются от покупки, а потом преследуют меня, гораздо печальнее.
Но всё же в следующий раз не буду грубить магу второго ранга, или недостаточно уважительно с ним разговаривать — это я определённо зря делал. Надо быть вежливее и спрятать корону в рюкзак.
Чем дальше я удалялся, тем сильнее меня одолевала усталость. Этой ночью стоит поспать. Лучше — подальше от города, чтобы сбить или затруднить возможное преследование.
Часам к двенадцати я добрался до реки с крутым обрывом. Минут пять оглядывался, выискивая следы погони или силуэты крупных хищников, но не нашел никого такого. Ладно… Буду надеяться, химера предупредит. Зверек, конечно, своенравный, но жутко верный. Потому что его прошивка не предусматривает другого отношения к хозяину.
Я воздушными лезвиями нарубил травы, сгреб её у обрыва, кинул сверху плащ, разбросал по сторонам охранные кубики и заснул. Точнее, сперва ушёл в глубокую медитацию, чтобы наполнить запасы энергии в искре, а потом позволил медитации незаметно перейти в сон.
Утро было свежим, и показывало, что стоит озаботиться насчёт переносного защитного купола: одежда насквозь промокла от росы и начинающегося дождика. Впрочем, кроме неприятного ощущения прилипающей к телу мокрой одежды, дождик никакого вреда не нёс. Простудиться я уже не могу, хотя ощущать на теле ткань прохладной одежды неприятно. Да и ткань не самого лучшего качества, как бы не начала расползаться по швам от таких испытаний — рюкзак вон, едва ли не трещит уже и нитки торчат. Надо отдать какой-нибудь крестьянке, чтобы заштопала. Или новый взять, побольше.
Я спустился к реке, разделся и отплыл подальше от берега. Покупался, взбодрился, а потом замер у илистого дна, через закрытые глаза наблюдая за рыбами. Хвать! И ладонь пробивает голову крупного сома. Отлично, завтрак я себе добыл. А химера, если побрезгует, пусть сама себе что-нибудь ловит.
На запах жареного сома химера даже не вышла: шуршала в траве, гоняла мышей. Интересно, а если химера окажется в поле одна, ночью, совы могут поступить неосмотрительно и атаковать монстрика? Я бы посмотрел на удивлённую мордочку той совы, прежде чем ею поужинают.
Позавтракав, я дежурно проверил стелы, покачал головой, наблюдая за скоростью, с которой они наполняются. А потом поверил местоположение каждой стелы нахмурился. Координаты одной из стел, которую я оставлял у города, теперь совершенно не совпадали с прошлыми. Похоже, одна из школ решила присвоить себе тяжеленную каменюку. Вопрос — какая? Стелу уносили, но не к одной из трех школ. Кто-то делает себе личную системную точку?
Вспомнился Апелиус.
Увы, я не составлял карту с позицией на ней каждой стелы, но мог отслеживать расстояние до каждой из них. То, что это расстояние по отношению к одной из них менялось, меня и насторожило.
Стела у Басхура, кто же такой отчаяный тебя решил уволочь?
Не пойти к артефакту я не мог. Мне было любопытно, кто такой умный, к тому же, предупреждён — вооружен. Потому я собрал вещи, кинул остатки рыбы в траву — мыши доедят — и, подозвав недовольную химеру, двинулся наперерез к стеле. Благо, ее перемещали не телепортацией, как я в свое время, а похоже, погрузили на повозку. Наверное, боятся, что телепортация вызовет детонацию устройства — выжженные на поверхности стелы защитные знаки намекали, что перемещение стелы и другие магические воздействия на нее могут влечь за собой сюрприз.
Степь сменилось лесом, потом — тайгой, и лес меня изрядно замедлил: среди деревьев уже не попрыгаешь до горизонта. Я перемещался, пугая белок и птиц. Химера, которой телепортация не нравилась из-за перепада высот, скрежетала, каждый раз плюхаясь на брюшко или лапки. По мнению химеры, лучше было бы перемещаться пешком. Пожав плечами, я разрешил ей двигаться за местами, куда я телепортируюсь: все равно будет добегать до них быстрее меня. Главное — не потерять зверушку в лесу, потому что тайга — коварна, здесь не то, что химеры — люди теряются и друг друга не слышат, хотя вроде бы рядом шли.
Поднявшись на сопку, я подозвал химеру, и перескочил на вершину следующего холма. Оттуда — на следующий, потом — в степь, и наконец подобрался почти вплотную к стеле. Семь километров — не расстояние. Я уже сопоставил движение повозки и вычислил дорогу, по которой она пройдет.
Повинуясь моей команде и аккуратно выливаемой под дерн бао, травы принялись расти: аккурат настолько, чтобы скрыть меня и рюкзак, и разрастись по окрестностям, чтобы заслонившее меня зеленое пятно не слишком бросалось в глаза. Дорога проходит в пятиста метрах от меня, за кустами, так что разглядеть хотя бы форму хулиганов смогу, а больше мне и не нужно. Устроился я в ложбинке и заранее присмотрел места, куда нужно прыгать — за микроскопическим лесочком, или к небольшому ключу. С дороги эти места не должны просматриваться, так что, если меня и заметят, успею телепортироваться, а то и дважды. Заранее подогнул ноги, чтобы телепортацией не отчекрыжило, рюкзак притянул поближе к себе и химере наказал сидеть рядом.
Спустя пятнадцать минут я услышал веселые голоса, а потом показалась и крестьянская телега, которую тянул бык.
Удивительно. Кто бы мог подумать…
Я узнал форму практиков — она принадлежала школе Змеи. Самих практиков узнал тоже: Микоз — тот самый маг, знакомый мне по пустыне, и двое его адептов. И еще маг с адептом, но уже не знакомые мне. А еще — на предплечье каждого практика красовался браслет. На одном артефакте я даже увидел неаккуратно затертые пятна крови — с предыдущими хозяевами браслетов Змеи не церемонились. Несколько артефактов лежали на повозке.
Поймав себя за тем, что сжимаю кулаки, я расслабился. Какое мне дело до тех, кто оказался недостаточно силен и не смог себя защитить? "Адепт умер, да здравствует маг". Так даже лучше: больше будет энергии в стеле, быстрее будет заполняться, да…
Похоже, зря я рассказал Змею про усиливающие артефакты. Тогда это казалось неплохим решением, но тогда я не знал про лекаря и не подозревал, чем чревато резкое усиление от стел.
А значит, придется прятать браслет и больше с ним не заходить на территорию школы Змеи. Я и так не уверен, что мы с ними останемся друзьями после того, как они узнали про артефакты. Хочется верить, что не все потеряно, и я смогу посещать их лекаря, но проверять это я стану лишь в самом крайнем случае. И то, стоит поговорить с той же школой возле подземелья насчет аренды их лекаря — вот ни разу не поверю, что короли и прочие виконты не имеют шанса нанять лекаря-мага для излечения своих болячек и в целом продления срока жизни. А там, где могут они, и для меня открывается лазейка. Даже больше, чем лазейка, потому что у меня есть возможность добыть то же ядро души, которым могу оплатить несколько часовых сеансов лечения.
