Лимбос устроился неплохо. Маг второго ранга огородил от чудовищ кусочек пустыни, где вырастил себе сад в разы лучше прежнего, и даже доставил туда двух рабынь направленным телепортом. Обычные люди не протянут и месяца в настолько энергонасыщенной зоне, но могущественных практиков никогда не волновали жизни простых людей.
Лимбос мог поселиться и в Болотах, и в Розарии, но практик уже привык к пустыне. Вот наскучит ему она за пару десятков лет, тогда можно будет поселиться в ином аномальном месте, и двигаться от одного к другому.
Травы сменились песками. Пошли первые низенькие барханы, которые все увеличивались в размерах. Спустя семь минут за магом поднялось облако пыли: песчаная буря, вызываемая местным чудовищем. Едва почувствовав касание чужого разума, Лимбос активировал артефакт левитации и быстро взлетел, двигаясь вертикально вверх на такое расстояние, что воздух стал казаться не таким плотным, и почти не насыщал легкие. Только дураки стремятся уйти в сторону, знающие люди летят вверх.
Тем не менее, спустя минуту Лимбос обнаружил — его нестерпимо тянет к земле. Появилась твердая уверенность, что в накопителе артефакта почти не осталось энергии, и если он не спустится, то разобьется. Хотя по ощущениям, энергии хватало. Лимбос боролся с непослушными руками, одергивал пальцы, тянущиеся к артефакту. Монстр не мог поглощать энергию на большом расстоянии, но раньше он и разумом дотягиваться до таких высот не мог…
Битва разумов шла минут семь, за время которой Лимбос вспотел и, едва не отключив артефакт, все-же смог подняться еще выше, куда монстр уже не дотягивался. После этого пыльное облако удалилось прочь.
Лимбос снизился. Магу второго ранга было нехорошо: лоб покрылся испариной, а ладони дрожали. Противостояние на чужом поле всегда давалось друиду непросто.
— На столь сильного монстра я еще не натыкался, — выдохнул практик. — Кажется, раньше этот кусок пустыни принадлежал менее могучей твари…
В просторном кабинете ратуши города Лурскона беседовали двое: юноша с серьезным взглядом и мужчина преклонных лет, который, пусть и выглядел старше, не знал, куда деть глаза.
Оба сидели за столом, друг напротив друга, но если Апелиус наклонился над столом, будто давя на собеседника, то химеролог наоборот — откинулся и вжался в удобное кресло, будто пытаясь отползти от собеседника.
— При всем уважении, я так и не понял, как работает ваша химерология, — ровным тоном сказал Апелиус.
— Э-э… Ну как бы…
— Вы можете сделать мое тело внутренней копией другого человека? — осведомился архимаг. — И я спрашиваю не про расположение внутренних органов, а про состав тела, состав крови: полную идентичность… то есть, полную копию. Допустим, есть артефакт, который узнает своего хозяина по составу крови. Можно ли его обмануть с помощью химерологии?
— Ну-у… — химеролог промокнул вспотевший лоб платочком. Ладони дрожали. — Позвольте, я объясню, как сам понимаю?.. Химерология работает так: чужую конечность я могу приживить человеку, и она будет работать… А про состав крови, тела… э-э… Я не знаю, не понимаю ваш вопрос. Не понимаю, на каких принципах будет работать такой артефакт.
Апелиус вздохнул. Похоже, придется искать мага-химеролога, и работать с ним. Сложность как раз в том, что маги на территорию Лурскона заходить не хотели: слишком уж архимаг укрепил город, чересчур много навязал печатей на свои артефакты и ощущался, как внеранговый монстр в теле адепта второго ранга. Апелиус же не слишком желал встречаться с ними все своей территории. Издержки осторожности обеих сторон.
— Имея кусочек чужой плоти, вы можете из него вырастить человека? — задал Апелиус другой вопрос.
— Вы имеете в виду воссоздание чужого тела? Да, это возможно, хоть на процесс и уйдут месяцы. Но я справлюсь.
— А если за процесс возьмется маг?
— Я ни разу не ассистировал магу в таких процессах и не смогу вам сказать сроки, но маг точно выполнит ваше задание быстрее.
— Хорошо… — довольно протянул архимаг. — А если я добуду чужую руку, ее можно приживить мне? И каков процент изменений, которые можно провести над человеком?
— При пересадке органа или конечности, не важно, чужой или воссозданной по материалам из монстра, и человек, и конечность меняются, становятся единым и целостным. Но иным, чем были. А насчет изменений, если я правильно понимаю ваш запрос, бесконечно себя изменять не выйдет: при пересадке выше десятой, повышаются шансы, что организм начнет отвергать орган. Или акцептор вдруг почувствует тягу к сырому человеческому мясу и жизни поближе к центру пустыни.
Апелиус хмыкнул и откинулся на спинку стула.
— Спасибо за беседу, вон ваши монеты, — архимаг кивнул на лежащий на столе мешочек. Химеролог кивнул, цапнул шнурок и, не пересчитывая, едва ли не опрометью бросился из Лурскона.
— Похоже, изменить генетический код под Нильяма и собрать сливки со стел не выйдет… — пробормотал Апелиус. — Еще одна проблема.
Дела у архимага в последнее время шли не слишком хорошо. Нет, город развивался, артели росли, поля возделывались, а леса пилились, более того — архимаг сумел найти мага-артефактора и предложить ему заказ на изготовление точной копии стелы. И артефактор даже ответил, что сможет этот заказ выполнить.
Вот только Апелиуса не отпускало ощущение текущего сквозь пальцы времени. Слишком медленно все происходит.
Кристаллического сердца, нужного артефакта для выполнения заказа, не было ни в открытой, ни в закрытой продаже, ни на всевозможных черных рынках, ни у перекупщиков. Никто даже не брался его добывать, хотя в мире существовали тысячи магов, которые могли одолеть монстров подобного ранга. Вот только проблема в том, что монеты практиков такой силы уже не интересовали, а готовых артефактов сопоставимой стоимости у Апелиуса не было. Как и уверенности, что его не кинут после заключения сделки, или не атакуют, чтобы забрать артефакт.
Но даже если архимаг сможет за ближайшее время достать необходимые материалы, даже если ему сделают артефакт, работающий, как нужно, возникает другая проблема: Нильяма за это время школы прокачают так, что его никто и никогда не догонит. Маленького хитреца требовалось придушить раньше, когда под руку подворачивались шансы. А теперь тот бежит по пути развития со скоростью гоночного болида в мире, где не существует никаких машин. И даже уничтожить стелы — тупиковый вариант, потому что после этого Апелиусом заинтересуются руководители школ, неслабые маги. Тот же Лицеус Синебород, маг четвертого ранга, будь он неладен.
Апелиус недавно едва не пересекся с этим чудовищем в человеческом обличии. Тот навещал скалу, где обнаружили стелу — переместился туда без всяких порталов, без висящих в воздухе рун и печатей. Просто шагнул откуда-то и возник у скалы.
Архимаг как раз отходил оттуда, когда ощутил спиной взгляд сверхсущества. Его внимание давило, прижимало к земле, и Апелиус едва нашел в себе силы активировать жезл телепортации, чтобы уйти из зоны видимости. Причем его специально не искали — скорее всего, маг случайно скользнул взглядом по его спине, а Апелиус уже мысленно готовился к смерти. Хорошо, что в Лурсконе уже столько печатей, что город не возьмет маг и третьего ранга, да и император, пока он в этих стенах, практически неуязвим, и невероятно силен: три бригады с артефактными стрелялами работают посменно, добывая камни душ из пустынных монстров, и в материалах для печатей недостатка нет.
— Значит, вариант развивать навыки поводыря големов с помощью личной стелы — прекрасно и вполне осуществимо, но это не идеальное решение, — задумчиво произнес Апелиус.
У архимага была идея… Нет — у него было море вариантов, что делать в такой ситуации. Можно сказать руководству школы, что на самом деле происходит со стелами. Можно переместиться на другой край мира и попробовать создать свои стелы там, забирая половину добытой энергии, но это — жизнь на новом месте с нуля, без города, обустроенного под защиту архимага, и без ручного короля: другими словами — это плохой вариант. А еще можно поймать и убить Нильяма. Или… Или сделать то, чего не вышло при перемещении в этот мир. Вытеснить душу и занять тело. Идеальное тело мага первого ранга.
