– Это всего лишь сон, – после паузы осторожно сказал Тёмный Лорд, одной рукой держа Генриетту, которая уронила своего Тото и принялась отрывать серебряную пряжку в форме змеи с дедовой мантии, а другой подводя её мать к креслу. – Все твои опасения беспочвенны, ты напрасно подняла панику; Нарцисса Малфой ничего не сделает Генриетте.

Волдеморт вынул палочку и, сотворив на полу просторный детский манеж, полный игрушек, опустил туда Генриетту. А сам сел напротив дочери за стол.

– И тебе тоже, – добавил он. – Хотя смерть сына и стала для Нарциссы страшным ударом, сейчас она занята иными переживаниями.

– Это какими же? – скептически прищурилась Гермиона. Хотелось курить. Она успокоилась, едва оказавшись в этом кабинете. Ничего не произошло, ничего не случилось: никакой невозможной беспомощности в уверенных глазах её отца, никакой безнадёжности.

– Ты многое пропустила в своём уединении, – пожал плечами Тёмный Лорд. – Нарцисса оставила мужа и живёт сейчас с Северусом Снейпом.

– Что?! – поперхнулась Гермиона, забывая даже свой кошмар.

– Ты просила не карать родителей Драко Малфоя за поступки сына, и я запретил Люциусу насильно возвращать её или разбираться с нашим общим другом.

– И он проглотил это?!

– Есть ситуации, когда особо не поплюёшься, – нехорошо улыбнулся Тёмный Лорд.

– Но как тётя решилась на такое? – всё ещё недоумевала молодая ведьма. – Мне всегда казалось, что общественное мнение значит для неё очень многое. Тем более теперь, когда её положение снова укрепилось.

– У каждого человека есть предел выдержки, Кадмина, собственные границы, переходя которые, люди уже не могут оставаться невозмутимыми. Стойкость Люциуса и стойкость его супруги оказались неравны. После смерти сына и серьёзной ссоры с мужем Нарцисса сначала уехала к молодой вдове Малфой…

– Ой, я совсем забыла о том, что Малфой был женат! – невольно перебила Гермиона.

– Женить его успели, – кивнул Тёмный Лорд. – Родители, давно озабоченные маргинальным положением отпрыска древнейшей фамилии, подготовили этот брак заранее и, едва завершилась Тёмная Революция, женили его на девочке знатного рода.

– Джинни что-то писала мне…

– История Астории Гринграсс по-своему занимательна и, безусловно, примечательна. Но мы отклоняемся от темы, а тебе, кажется, нужно спешить.

– Ах да, Робби…

– Спроси у Джэнн о юной миссис Малфой, если тебя это интересует. А её свекровь, оставив мужа, сначала поселилась со своей вдовствующей невесткой и годовалым внуком, а потом обрела утешителя. Ты сломала её невозмутимость, Кадмина. В то время Нарцисса была способна на многое. – Тёмный Лорд пристально посмотрел в глаза дочери. – То время прошло, – серьёзно сказал он. – Нарцисса Малфой круто поменяла свою жизнь, но она вновь стала собой. Она для тебя не опасна. Верь мне, я знаю, о чём говорю. Твой кошмар навеян переживаниями, вызванными неожиданным для тебя рассказом Эльзы Грэйнджер.

Гермиона опустила глаза.

– Кадмина, я не намерен делать вид, будто сожалею по этому поводу, – через несколько минут заговорил Тёмный Лорд. – Нарцисса нашла замечательное решение сложного вопроса и семью подобрала очень удачно.

– Если бы ты лгал мне, я хотя бы могла обвинять тебя в лицемерии, – горько сказала Гермиона.

– Ты всё ещё можешь считать меня жестоким.

– Но ведь это не жестокость, – мрачно возразила она. – Хладнокровие, расчётливость, осознанный эгоизм.

– Понимаю: с людьми, трезво взирающими на реальность, сложно, Кадмина, – задумчиво сказал Волдеморт. – Таких очень мало. Почти всегда можно апеллировать к тщеславию или совести. Самые тупиковые случаи – когда нельзя манипулировать даже через выгоду. Тогда остаётся только созерцать. И восхищаться. Эстетическое удовольствие. Когда чего-то не можешь побороть – наслаждайся его достоинствами.

– Это самореклама? – усмехнулась колдунья.

– Это жизненная позиция.

– А если то, что ты не можешь побороть, – не имеет достоинств?

– Тогда ты или плохо борешься, или просто не умеешь понять. Всё великое – достойно восхищения, всё не великое можно легко побороть.

– Великие люди – великие жертвы? – грустно усмехнулась ведьма. – И много мелких, которые просто не замечаешь?

– И великие заслуги, Кадмина. Об этом не забывай.

– Я не забываю. Просто иногда частности бьют по глазам.

– А ты просто не прячься от них. Ты это очень любишь.

– Не быть мне великой? – иронично спросила Гермиона.

– Ну почему же? У великих людей есть и свои великие же, соответственно, слабости. Всё в равновесии.

– Мне иногда кажется, что я потеряла это равновесие когда-то очень давно и с тех пор стою на голове, не понимая, почему все ведут себя странно и почему мне так неуютно самой.

– Тебе стало неуютно не поэтому, Кадмина. И ты начала задумываться об этом не оттого.

– Но ведь уже начала.

– Ты слишком деятельная натура для того образа жизни, который избрала.

– Я ращу ребёнка. Этого мало?

– Мало. Ребёнок растёт и сам. А тебе нужно жить дальше. Не в мире магглов.

– Мы уже говорили об этом. Я хочу побыть одна. Отдохнуть.

– Ты не отдыхаешь.

– Я сейчас, между прочим, с Сейшельских островов! – обиделась Гермиона.

– Ты не отдыхаешь, Кадмина. Все твои потуги расслабиться на курорте вылились в глубокий кошмарный сон, переполненный последними страхами. Кстати, если не хочешь пополнить список проблем, тебе лучше поспешить к своему магглу.

– О, Робби! – подскочила Гермиона. – Он уже, наверное, на уши поставил весь отель! Я побежала. Етта, дорогая, иди к мамочке.

– Не трансгрессируй с ребёнком. Это опасно и незаконно.

– Ваша Светлость, вы становитесь невыносимы! – расхохоталась ведьма. – Пожалуйся на меня в Отдел магического транспорта. – Она помахала Тёмному Лорду маленькой рукой дочери. – Я её контролирую, ничего не случится. Попрощайся с bon-papá, Генриетта. А где наш Тото?

Направляя палочку на свалившегося под стол плюшевого кролика, Гермиона не заметила, как вздрогнул Волдеморт от её последних слов, и как на его устах появилась странная улыбка после того, как маг понял, к чему они относились.

* * *

Робби Томпсон был возмущён. За тот не очень большой отрезок времени, когда он уже возвратился с мороженым и коктейлями, и до того, как Гермиона «нашлась», парень успел оббегать чуть ли не весь остров.

– Честное слово, я телепортировалась в Лондон, – веселилась Гермиона, с аппетитом поедая остывшую рыбу, – и потом ещё в Румынию.

– Побудь серьёзной хоть немного, Гермиона! Я тут придумал невесть что!

– Морские пираты?

– Ты специально это устроила, да?

– Ну, Робби, перестань злиться. Мне нужно было отлучиться. Действительно нужно.

– В Лондон? – саркастично прищурился он.

– И в Румынию, – кивнула ведьма.

– О боги!

* * *

В этот день им так и не удалось поплавать с аквалангами, а Робби сердился на неё за «утреннее представление» всю долгую дорогу домой. Он был твёрдо убеждён, что это – глупая шутка Гермионы. Оказавшаяся неудачной, и потому она её и не признаёт.

Ввиду локальной конфронтации отъезд с острова не был болезненным. Впрочем, после ночного кошмара с Офелией-Нарциссой, Гермиона думала только о том, как бы поскорее возвратиться к своему ребёнку. Она дважды трансгрессировала в дом Грэйнджеров – из аэропорта и из самолёта, причём в последний с трудом смогла возвратиться.

«Свежие новости! Наследница Тёмного Лорда трагически погибла, промазав мимо самолёта, и обрела вечный приют где-то на северо-востоке пустыни Сахара. Поиски тела ведутся».

– Что это ты такая весёлая? – оборвал Гермионины мысли Робби.

– Сочиняю передовицу.

– С сочинительством у тебя всё в порядке, – буркнул приятель и опять надулся.

– Робби, не будь букой. Ну что ты, как не родной? Чем мне заслужить прощение?

– Больше так не делать, – мрачно посоветовал Робби. – И признать, что это была дурацкая идея.