Отвратительно и жестоко.
Сметая всё на своём пути. На что ещё окажется способным Гарри Поттер для достижения цели? Алиру он не знал – пускай. Но убить старого верного Добби, который, судя по всему, столько лет прожил с ним бок о бок, верный и преданный, со своей смешной моралью, со своими убеждениями… С этими огромными честными глазами, полными любви к своему герою.
Герою…
Что будет дальше? Что угрожает Генриетте сейчас?..
"И поверь: это будет совсем не лёгкая смерть для маленькой грязной ведьмы!"
– Зачем ему твой кулон? – нарушила вязкую, полную кошмарных мыслей тишину Джинни Уизли.
– Это Хоркрукс Papá, – глухо ответила Гермиона, не отводя взгляда от пола, – трансфигурированная диадема Кандиды Когтевран. Я ношу его на шее со дня своего восемнадцатилетия. Papá считал это место надёжным.
– Нужно немедленно сообщить милорду.
– Что?!!
Оцепенение спало с Гермионы мгновенно, её будто окатили ледяной водой. Сидя на полу, волшебница вскинула на Джинни непонимающий взгляд и невольно сжала палочку. Подруга выглядела очень решительно.
– Ты же не собираешься идти на поводу у этого маньяка?! – спросила она, свирепо сверкая глазами. – Он рехнулся и, кажется, способен на всё! Только милорд сможет быстро разрешить…
– Джинни, он же убьёт её, – прошептала Гермиона, со страшной ясностью осознавая леденящую справедливость своих слов. – Он убьёт мою дочь. Нашу Етту.
– Неизвестно, что будет, следуй мы его указаниям! – упрямо заявила Джинни.
– Если мы будем заключать Непреложный Обет, можно оговорить условия.
– Он может обмануть нас!
– Значит, нужно очень внимательно проводить ритуал.
– Неужели ты хочешь отдать ему кулон?!
Они встретились взглядами. Джинни зло стиснула зубы.
– Он убьёт Генриетту, – упрямо повторила ведьма.
– Нельзя, чтобы очередной Хоркрукс милорда попал к Гарри! – оборвала её младшая Уизли, заламывая руки. – Он и так получил медальон Слизерина!
– Что?! – вытаращила глаза наследница Тёмного Лорда.
– Это было давно, – нехотя сообщила Джинни. – Прошлой осенью. Ты как раз родила Генриетту, тебя решили не волновать.
– Но где он взял его? – недоумённо спросила Гермиона.
Джинни скривилась.
– Не знаю почему, но милорд спрятал медальон в могиле Лили Поттер, – мрачно ответила она и отвернулась к окну. – Может, считал, что Гарри никогда не станет тревожить останки матери. Как бы то ни было, осенью магический мир был потрясён неслыханным актом вандализма на могиле Лили и Джеймса Поттеров. Останки миссис Поттер кто-то извлёк из земли, изуродовал и бросил прямо там, на кладбище. Ты же знаешь, тела магглорожденных волшебников не принято сжигать, их хоронят приближённо к католическим обычаям, в гробах, – на лице молодой ведьмы живо отразилось всё, что она думает по поводу подобного варварства. – То, что осталось от неё за эти годы, вытащили наружу, перелопатили и бросили поверх разорённой могилы. О том, что случилось на кладбище Годриковой Впадины осенью, писали все газеты – просто тебе было не до того. Разумеется, о пропаже из могилы Хоркрукса почти никому не известно.
Потрясённая Гермиона обратилась к своей памяти. Вести о том, что медальон найден, она получила на седьмом курсе Хогвартса, незадолго до убийства злосчастного Хвоста. Это было в начале ноября 1997 года. Примерно в то же время, наверное, Тёмный Лорд должен был определиться с новым местом для хранения медальона. Выбор более чем странный. С другой стороны… Это было бы очень символично. Кто, как не Лили Поттер круто изменил жизнь и судьбу Лорда Волдеморта? Повернул её в совершенно иное русло – и, в конце концов, сделал Тёмного Лорда таким, каким он стал. При чём сотворил всё это именно своей гибелью. Своей жертвой. Могила Лили Поттер была действительно знаковым местом для того, кто так склонен к символизму в размещении осколков своей души. И всё бы хорошо, если бы Гарри в конце концов до всего не догадался! Почему, химерова кладка, просто не выкинуть Хоркруксы на дно Всемирного Океана?! Туда, где никто и никогда не додумается их искать, да и при желании найти не сможет? Кому нужна эта дешёвая романтика?!
Гермиона хмыкнула. Ей вспомнился рассказ о рождественском посещении Гарри Поттером могилы своих родителей. Что он тогда говорил? Вокруг не было снега, а земля казалась рыхлой, будто их похоронили только сейчас? И красная роза на памятнике Лили Поттер, которая так растрогала Гарри. Уж не Волдеморт ли оставил её там?..
Но иронические соображения тут же смыло новой волной леденящего ужаса. В горле пересохло, а виски сдавило, словно тяжёлым обручем.
– Понятия не имею, как Гарри вычислил расположение Хоркрукса, – продолжала между тем Джинни, – но факт налицо. Медальон пропал, а кто, кроме Гарри, мог совершить подобное? И теперь ты хочешь отдать ему очередной?
– «Хочу»?! – мгновенно рассвирепела Гермиона, вскакивая на ноги. – Да я так и пылаю желанием, Джинни! Мечтаю днями и ночами, да вот беда: не знала, где мне Гарри отыскать! И тут такая удача! Он угрожает убить мою дочь, или ты не понимаешь?!
Внизу раздался резкий и настойчивый стук в дверь. Обе ведьмы, вздрогнув, переглянулись.
– Это Робби, – уверено сказала Гермиона. – Гарри напал на меня у него дома и в его присутствии. Я побоялась моделировать память, хотела дождаться специалистов. Собственно, её и сейчас лучше не трогать. Уж тем более в таком состоянии, – она мрачно скривилась. – Я пойду, скажу ему что-то. Нельзя, чтобы он поднимал переполох и привлекал внимание к дому. Вирджиния, посмотри мне в глаза: ты не будешь ничего сообщать mon Pére до срока. Не вынуждай меня заколдовать тебя. Джинни, от этого зависит жизнь моего ребёнка!
Какое-то время младшая Уизли упрямо молчала, сверля Гермиону сверкающим взглядом. Внизу повторился настойчивый стук. Кажется, в дверь уже молотили и кулаком, и ногами.
Джинни отвела глаза.
– Обещаю.
– Это очень важно, – повторила Гермиона. – Я сейчас вернусь. Джинни. Не сделай того, о чём потом мы все будем жалеть до самой могилы.
Сероватый от волнения Робби колотил в стеклянную дверь как одержимый. Когда Гермиона отворила, он ворвался на террасу, подобно небольшому торнадо. Гермиона отступила к столу.
– С тобой всё в порядке?! – первым делом осведомился маггл, всеми силами стараясь унять в голосе дрожь, и впился жадным, непонимающим взглядом в исцелённую чарами шею своей девушки, на которой не осталось никаких следов глубокой опасной раны, так пугавшей его всё это время. Робби боялся, что возлюбленная и вовсе умрёт от потери крови. Но, к счастью, не решился звонить в "скорую помощь" после того, что увидел.
Робби был одет наспех и криво застегнул пуговицы на рубашке. Всклокоченные остатки былой шевелюры, которые немного отросли за последние недели, стояли дыбом. Глаза лихорадочно блестели, а в голове, сбивая друг друга, роились сотни разноречивых мыслей, одна невероятнее и героичнее другой.
– Нет, – глухо ответила на его вопрос Гермиона и закурила одну из валяющихся на столе сигарет. – Эта тварь украла мою дочь. И я не знаю, удастся ли мне вернуть её.
От последней фразы, слишком честного признания самой себе, захотелось закричать – кричать безостановочно, дико и безумно. Пока всё не встанет на свои места. Пока Гермиона не проснётся от этого невозможного кошмара.
Она не может потерять Генриетту. Она ни за что этого не переживёт.
Просто не сможет.
Робби замер и в ужасе воззрился на свою подругу, но потом звериным усилием воли снова взял себя в руки.
– Что это было вообще? – хрипло спросил он, облизывая пересохшие губы.
Несколько секунд Гермиона молчала, хмуро глядя в пол, а потом подняла глаза на своего приятеля.
– А это был Маленький Мальчик, Робби, – горько ответила ведьма, глубоко вдыхая крепкий сигаретный дым и устремляя невидящий взгляд на светлеющие поля за окнами террасы. – Помнишь мою сказку? Маленький Мальчик, который должен простить меня и обрезать мои косы, чтобы я могла быть с ним счастливой…
