Люциус, когда они бывали наедине, и Генриетта – вот всё, что наполняло жизнь молодой ведьмы тем, что теперь она принимала за подлинное счастье.
За Еттой следила гувернантка, мадам Рэйджисон, что давало её матери приятную возможность выступать балующей и приходящей на помощь стороной. Но она не так уж много времени могла проводить со своим ребёнком – из-за преподавания, да и обязательных светских развлечений. Дочь Лорда Волдеморта и супруга Люциуса Малфоя не имела права просиживать всё своё свободное время в детской.
И с годами каким-то безликим стало всё, что делала Гермиона под маской приветливости и радушия.
Нельзя носить внутри пламя протеста, но постоянно выполнять то, что велит долг – это пламя или вырывается наружу, или потухает. Нельзя постоянно желать душой того, чего делать не можешь – это сводит с ума.
И ты просто перестаешь желать.
Когда долго носишь маску, под ней уже ничего не остаётся…
Так получаются достойные «статс-дамы», светские леди – они безупречно воспитаны, их поведение идеально, они – гордость супругов и отцов. Замёрзшие статуи – совершенные и безликие.
Такой прожила свою жизнь бабушка Гермионы Друэлла Блэк, такой долгие годы была её тётя Нарцисса. Величественными статуями становились все многочисленные мадам Малфой – Марселина Крауч, Аврория Мелифлуа, Лилит Забини, Геката Бурке… Такой суждено было стать Астории Гринграсс, но судьба попыталась внести свои строгие коррективы.
И Кадмина Гонт-Блэк тоже уверено обращалась в безукоризненную леди Малфой. Она не противилась этому и не замечала опасности. Просто существовала – а жить мешали условности, отсутствие близких друзей и два тугих обруча, крепко сковавших замерзающее сердце, не дающих ему загореться вновь.
…На ярко освещённых ступенях магической школы гулял холодный осенний ветер. Слева от входа о чём-то беседовали старик Филч и Северус Снейп. На подъездной аллее поблёскивал большой серебристый лимузин, около которого дожидалась с задумчивым видом одетая в элегантный траур Вэйс. Гермиона вытащила из сумки пачку маггловских сигарет и направилась к ней.
– Никогда не могла понять этой дружбы, – кивнув в сторону прощающихся мужчин, заметила Анжелика, когда Гермиона остановилась рядом и закурила, – это было для меня загадкой ещё в годы учёбы.
– В школе я считала, что они друг друга стоят, – пожала плечами Гермиона.
– Северус и этот старый сквиб?!
– Когда я училась, они легко отождествлялись, – хмыкнула леди Малфой. – Две грозы несчастных студентов.
– Но это были совершенно различные угрозы, – возразила Вэйс. Гермиона знала, что её нынешняя коллега тоже окончила Хогвартс и даже ещё училась на седьмом курсе Гриффиндора, когда сама Гермиона поступила в школу. Правда, она её совершенно не помнила – но тем не менее Анжелика Вэйс знала Снейпа таким же, каким сохранила память Гермионы в студенческие годы.
Снейп нынешний тем временем простился со стариком-смотрителем и направился к машине, а тот своей шаркающей походкой поковылял в замок. Вэйс открыла серебристую дверцу, Гермиона выкинула недокуренную сигарету.
– Эванеско! – велел Снейп, на ходу указывая на окурок палочкой. – Негоже сорить, – с усмешкой попенял он.
Все трое устроились в машине. Салон был довольно необыкновенный: внутри небольшой лимузин оказался куда просторнее, чем можно было предположить – небольшая комната, окружённая мягкими диванами, со столиком в центре и двумя рядами занавешенных окон. С высокого потолка свисала отделанная серебром люстра, полная свечей – и даже во время хода их язычки почти не шевелились, так дивно был заколдован этот уникальный транспорт.
Спутники устроились внутри, и лимузин тронулся. По территории Хогвартса он ехал с обыкновенной для маггловского автомобиля скоростью, но потом разогнался и полетел сквозь пространство, наподобие «Ночного Рыцаря» вспугивая преграды на своём пути.
– Откройте тайну, Северус, что вы нашли в этом престарелом сквибе? – подала голос Анжелика Вэйс, когда они миновали ограду школы и помчались в сторону Даркпаверхауса. – Мне всегда было странно видеть вас вместе.
– У нас похожие судьбы, – откликнулся Снейп, едва заметно прищурившись, и тень усмешки легла на его бескровные губы.
– C Филчем?! – удивилась Гермиона. – Это, интересно, чем?
– Оба – отшельники, Кадмина, – задумчиво, как будто нехотя пояснил собеседник. – Вынужденные отшельники магического общества. – Он удобнее устроился на сидении. – Филч с детства занимал положение, на котором я и сам находился многие годы. Это помогло нам сблизиться ещё в годы моего студенчества, в период, когда у вашего покорного слуги вовсе не было друзей. Я сохранил за это признательность.
– Ого! – хмыкнула Вэйс. – Это чем же вы покорили хогвартского цербера в столь юном возрасте?! Чтобы Филч – да подружился со студентом!
– Говорю же: мы во многом похожи, – развёл руками Снейп. – Я в те годы был одинок. Филч был одинок всю жизнь. Впрочем, у него, по крайней мере, была мать. Какая-никакая, но родственная душа рядом.
– Что-то я никогда не слышала о миссис Филч, – удивилась Гермиона. – Что с ней случилось? Давно она умерла?
– Мать Филча жива, – возразил Снейп со странной усмешкой, – к тому же обе вы слышали о ней.
– Вы ошибаетесь, Северус, – покачала головой Анжелика, – я о ней ничего не знаю.
Снейп хмыкнул.
– Что? – заметила это Гермиона. – Ну, расскажи же нам о миссис Филч, раз уж начал.
– Это длинная история.
– До гимназии больше получаса езды, – пожала плечами Вэйс, – времени хватит.
– Что ж, – Снейп устремил задумчивый взгляд за окно на калейдоскоп сменяющихся видов, – хотите услышать о мытарствах старины Аргуса? Мне придётся начать издалека, раз уж вы так настаиваете на удовлетворении праздного любопытства…
С растущим интересом Гермиона выслушала историю хогвартского смотрителя, которая оказалась более чем занимательной.
Рассказ Снейпа сводился к следующему:
Отец Аргуса Фобос Филч был потомком древнего и уважаемого магического рода относительной чистоты и знатности. И всё в его жизни могло бы сложиться хорошо, но в молодости он совершил роковую ошибку, женившись на ветреной магглорожденной колдунье Нэнси Берри. Через год в результате этого брака на свет и появился Аргус. А когда тому не исполнилось и двух, миссис Филч внезапно заявила, что мужа больше не любит и жить с ним далее не намерена. И в результате громкого скандала добилась развода.
Это было в двадцатых годах прошлого века – история вышла грандиозная. Она стала отвратительным испытанием для мистера Филча, но Фобос с честью выдержал его и не сломался. Он отпустил Нэнси, поставив ей единственное условие: наследник остаётся с ним и будет считать, что мать трагически скончалась. А Нэнси должна покинуть Соединённое Королевство.
Миссис Филч любила своего сына, но вынуждена была принять условия бывшего супруга, ибо тот проявил непреклонность. Однако ей удалось вымолить для себя право видеться с сыном время от времени, не открывая, кем она является на самом деле.
Фобос обеспечил Нэнси возможность уехать, и она поселилась где-то в США. Сам же он через несколько лет занял пост преподавателя заклинаний в школе чародейства и волшебства «Хогвартс»; вся эта некрасивая история с разводом стала забываться, Фобос опять становился уважаемым человеком.
Тем временем Нэнси вышла замуж за американского маггла Стивена Норриса и даже родила тому двоих дочерей.
Несколько раз в год Нэнси Норрис приезжала в Англию к своему сыну, привозила ему гостинцы – и мальчик знал её, как странную добрую даму, миссис Норрис, которая живёт далеко-далеко, но за что-то очень его любит.
Аргус рос, но как-то не проявлял магических способностей. Сначала это особо никого не волновало. Но вот подошло время поступления в школу, а его не занесли в списки. Профессор Филч сделал всё возможное, чтобы вымолить место студента для своего сына. Волшебная Шляпа, скрепя и кряхтя, определила его в Пуффендуй. Это было в 1937 году, и Аргус Филч, к слову, попал на одну параллель с Минервой МакГонагалл и Вальбургой Блэк.
