– Разумеется. Я знаю эту книжку наизусть.

– Когда я увидел символ Гриндельвальда в послании-ребусе Дамблдора, я наконец-то напал на след. Этот знак там, в легенде, повествующей пусть и о сказочном, но о возникновении Старшей палочки! Более того! Это сообщение Дамблдор адресовал Поттеру. Я уже говорил тебе о том, что Гарри Поттер – потомок рода Певереллов. Так вот, многие из самых упорных искателей Старшей палочки уверены в том, что три брата из легенды – трое братьев Певереллов, Антиох, Кадм и Игнотус: они и были первыми владельцами даров Смерти. Игнотус Певерелл, единственный, доживший до старости в соответствии с легендой, похоронен на старом кладбище Годриковой Впадины, и на его надгробном камне тоже высечен этот символ.

Всё это я узнал после того, как книга Дамблдора натолкнула меня на этот след. Но, разумеется, сначала я занялся тогда не легендой, а реальностью. Тем, кто высек символ даров Смерти на каменной стене, чтобы исчезнуть и вернуться непобедимым.

– Великий Мерлин! – подскочила Гермиона, которую эта история гипнотизировала, подобно маятнику волшебных часов. – Ведь вскоре после того, как ты просмотрел мою книгу, из Нурменгарда бежал Гриндельвальд!

– Бежал – слишком сильно сказано, – хмыкнул Тёмный Лорд. – Мои люди похитили его. Но старик Геллерт оказался крепким орешком. Единственное, что мне удалось узнать от этого пройдохи, – палочка была украдена им у Йордана Грегоровича. Это производитель волшебных палочек из Софии, один из самых лучших в Восточной Европе. Но то, откуда палочка попала к Гриндельвальду, волновало меня в последнюю очередь. Ибо он лишился её. И всё тонкое искусство твоей матери не смогло заставить упрямца признаться, куда девалась Старшая палочка после. Этот старик смеялся в лицо боли, в его бурлящей крови растворялась Сыворотка правды, заклятье Империус опадало туманом к его ногам. Геллерт Гриндельвальд был достойным соперником, даже лишённый всего и сломленный своим прошедшим. Но через полгода Белла вымотала его. Старик умер.

Однако не выдал своей тайны.

Другой старик молчал, надменно полагая, что всё ещё правит бал в нашей с ним игре. Он признал своё поражение четыре года назад, когда Гарри Поттер открыто показал, к чему его привели махинации Дамблдора. И тот сдался. Покаялся. И молил меня остановить сотворённого им монстра.

Я попросил Дамблдора поумерить пафос и напомнил ему о Старшей палочке. Он думал неделю.

– И?.. – взволнованно спросила Гермиона. У неё часто застучало сердце.

Тёмный Лорд молчал какое-то время, непроницаемо глядя в глаза своей дочери, а потом встал из-за стола и положил перед ней длинную тёмно-бордовую палочку с резной ручкой на старинный манер – так делали много веков назад. Рукоятка оканчивалась огромным голубым турмалином, а в треугольниках полуистёртой арабески посередине древка можно было различить едва заметные кружки и вертикальные полоски – крошечные символы даров Смерти.

Турмалин сверкнул в солнечном блике из окна. У Гермионы перехватило дыхание.

– Эту палочку, руководствуясь указаниями Дамблдора, я вынул из его могилы в Хогвартсе, – тихо сказал Волдеморт, отходя в сторону.

– Разве она не сгорела вместе с телом? – заворожёно глядя на стол, спросила Гермиона.

Волдеморт покачал головой.

– Согласно тайной воле покойного, отмеченной отдельным пунктом в его завещании, на прощальной церемонии только инсценировали традиционное для волшебников погребение, – пояснил он. – Дамблдор завещал похоронить себя согласно обрядам большинства современных магглов, и только иссушить мёртвое тело старинным заклинанием, которое применяли в прошлом, обрабатывая тела почивших, кудесники древнего Египта. Дамблдора всегда винили в чрезмерной любви к магглам и считали эксцентричным во всём – потому его завет никого не удивил. А на самом деле этот человек хотел оградить мир от преступлений, клубящихся вокруг Старшей палочки, но, в то же время, не осмелился способствовать её уничтожению.

Он получил этот уникальный артефакт, когда в 1945-м году одолел в бою Геллерта Гриндельвальда. Ты ведь знаешь, что волшебные палочки обретают нового хозяина, завещанные по наследству, в результате победы в поединке, обезоруживания или убийства владельца, а также в ходе обряда Дарения. Дамблдор победил Гриндельвальда и пользовался этой палочкой без малого пятьдесят лет. Величайший волшебник современности.

Повисла пауза. В камине потрескивал огонь. Гермиона не отрывала взора от палочки на столе своего отца. Легендарная и непобедимая. Существующая в реальности.

Это было невероятно.

Отполированная бузина переливалась в лучах зимнего солнца. Палочка внушала трепет.

– Портрет… портрет Дамблдора завещал её… тебе? – внезапно пересохшими губами спросила Гермиона через некоторое время.

– Нет, – отозвался Волдеморт, стоявший теперь против неё у стены. Это «нет» эхом осело в воздухе. Гермиона подняла глаза. – Он не мог, – продолжал её отец. – Сия палочка больше не принадлежит Альбусу Дамблдору. Вспомни, ведь он был убит.

– Северус?! – подскочила Гермиона.

– Нет, – вновь усмехнулся Тёмный Лорд, не отрывая взгляда от её глаз. – Но это была и моя первая мысль. Однако Северус не смог передать мне палочку во время обряда Дарения, который мы провели. Палочка ему не принадлежала.

– Не понимаю, – пробормотала Гермиона, – и… постой… Почему ты рассказываешь это мне… сейчас?

Несколько зловещая улыбка Тёмного Лорда стала шире.

– Резонный вопрос, ты на верном пути, моя девочка. Дамблдор был обезоружен перед тем, как Северус послал в него смертельное проклятье. Он был обезоружен Драко Малфоем.

– Что?!

– Когда я это понял, – продолжал Волдеморт, – Драко Малфой был уже мёртв. Его убила ты.

Сердце в груди Гермионы стукнуло с бешеной силой и остановилось. Дыхание замерло. Она расширенными глазами снова посмотрела на легендарную палочку Смерти, сверкающую на столе полуистёртыми гранями кристалла турмалина.

– Но ты не была хозяйкой этой вещи в течение прошедших лет, – голосом, доносившимся будто откуда-то издалека продолжал Волдеморт, а Гермиона не могла отвести взгляд от Бузинной палочки. – Несмотря на то, что Драко Малфой умер от заклинания Авада Кедавра пять с половиной лет назад, до того, как сегодня замкнулась временная петля, он был ещё жив. Твоё «я» в настоящем не владело силой Старшей палочки. Отныне – она твоя.

Словно пробитая электрическим током, Гермиона вздрогнула от слова «твоя», сказанного странным, каким-то зловещим голосом. Она вскинула взгляд от волшебной палочки на столе и успела заметить, как всего на один миг глаза Волдеморта блеснули нехорошим багрянцем, и он едва уловимо склонил голову. В углу пошевелилась, сверкнув вертикальными зрачками, огромная змея Нагайна.

Почти неосознанно Гермиона рывком схватила Старшую палочку со стола и быстро протянула Волдеморту древком вперёд, скороговоркой произнося формулу магического Дарения:

– Ныне всю свою власть от небес и земли отдаю я тебе без борьбы и крови, да свершится сей дар и в первичной воде моя власть перейдёт, как к владельцу, к тебе.

Волдеморт сделал несколько шагов и взял из её рук Бузинную палочку. Он не отрывал взгляда от её глаз, когда произносил слова, завершающие обряд:

– Принимаю твой дар без огня и борьбы, да скрепят его силы небес и земли, – уверенно проговорил маг.

Гермиона разжала пальцы. Волдеморт отступил, со странным выражением лица разглядывая Старшую палочку в своих руках.

– Ты даже не захотела её опробовать? – ласково спросил он, не поднимая взор от гладкой поверхности волшебного дерева.

– Ни к чему, – нервно сказала Гермиона. – Пусть это будет мой подарок к твоему грядущему дню рождения.

Нагайна в углу кабинета снова блеснула ледяным взглядом.

– Ступай, – всё ещё не отрывая глаз от Бузинной палочки, произнёс Волдеморт.

Почти бегом вылетая из его кабинета, Гермиона почувствовала, как холодный воздух продувает насквозь промокшую от пота мантию.