Проклятье, пущенное Макнейром с лестницы, отбросило мёртвую в сторону, и она с грохотом врезалась в кованый стол.
– Наверху их нет, – крикнул Волден, минуя Беллатрису, защищавшую лестницу от устремившегося к ней Джеймса Поттера. – Цела? – спросил Макнейр, помогая Гермионе подняться, и тут же пошатнулся – высоченный седобородый старец, выросший у него за спиной будто из-под земли, вонзил между лопаток волшебника огромный кусок разбитого зеркала.
В этот момент Амикус Кэрроу обрушил на голову мёртвого Дамблдора тяжёлую кадку с раскидистой пальмой. Воскресший закачался и упал.
– Всегда мечтал это сделать, – хмыкнул Кэрроу, наклоняясь к Гермионе и быстрым движением дотрагиваясь до артерии на шее Макнейра. – Готов, – с сожалением бросил он.
В гостиной творилось что-то невообразимое. Целое полчище зомби атаковало отчаянно сопротивляющихся Пожирателей Смерти. Посреди зала с разбитой головой распростёрся Эдвин Гойл. Рядом с ним извивался пробитый шестом карниза Ремус Люпин, силящийся выдернуть своими ледяными мягкими пальцами бронзу, пригвоздившую его к полу. Гойл не шевелился в прибывающей луже крови.
Быстрым движением палочки Гермиона откинула на острый обломок взорванного стула сморщенного и жилистого домовика Кикимера, пытавшегося на том конце комнаты перегрызть горло испачканной пылью и кровью Анжелике Вэйс. Могучий удар огромного Барри Селвина размозжил эльфу голову.
На Гермиону, шатаясь, двинулся Джеймс Поттер. Джинни с рассечённым лицом кошкой кинулась к ней от стола и обхватила за ноги.
С трудом увернувшись от вазы, которую запустил высунувшийся из-за угла столовой Сириус Блэк, Гермиона рухнула на пол, прямо на коченеющий труп домовика Оза. Успела увидеть, как слишком далеко от неё мёртвая Лаванда Браун заносит за спиной не видящего её Снейпа огромный кухонный тесак… И тут пущенное в воскресшую заклятье полностью обездвижило её, а громовой голос возникшего в оконном проёме Гарри Поттера рявкнул с омерзением:
– Благодари за спасение ту, что любила тебя когда-то, пёс! Во имя неё я сохраняю твою жизнь.
Новая вспышка заклятья угодила в успевшего обернуться Снейпа и его тело вместе с осколками стекла вышвырнуло в сад, а оконный проём тут же заволокло лиловой плёнкой.
– Никто не сможет выйти из этого дома! – крикнул Гарри, спрыгивая на пол и выхватывая из-за пояса меч Гриффиндора. – Молитесь дьяволу!
И он взмахнул своей палочкой.
Невидимая волна невероятной мощи сбила с ног всех Пожирателей Смерти. Гермиона, успевшая подняться, упала, отлетев к лестнице и сильно ударившись затылком о нижние ступени. Рядом с ней сполз на пол расшибивший голову о дверной косяк Фабиан Мальсибер. Он слабо застонал, и подскочившая Лили Поттер с силой всадила в горло раненого обломок деревянной доски.
Гермиона, превозмогая вяжущую силу угодившего в неё проклятья, ударила мёртвую по коленям и повалила на пол. Заклятие Прекрасного Принца, выбравшегося по ту сторону комнаты из-под груды хлама с рассечённой переносицей, превратило тело зомби в обгорелую мякоть.
В комнате сверкнула чёрная молния, и у подножия лестницы, прямо около Гермионы, трансгрессировал Волдеморт. Беллатриса, которую проклятье Гарри отбросило вглубь гостиной, попыталась подняться и снова занять свою позицию, но на неё с воплем бросился один из мёртвых близнецов Уизли, выскочивший из кучи досок, бывших когда-то дубовым столом.
Испещрённый шрамами и рубцами зомби-Добби подскочил к ведьме с другой стороны, и своими острыми серповидными когтями она рассекла пополам его размягчённое тельце, но Джордж, а это, судя по многочисленным ожогам, был он, повалил Чёрную Вдову на пол. Верхняя половина Добби, передвигаясь на руках, словно уродливый паук, карабкалась к её шее…
Гарри послал в Волдеморта проклятье, и оно рикошетом отскочило в огромный подвесной канделябр, который с грохотом обрушился прямо на коченеющее тело Гойла и всё ещё борющегося с пригвоздившем его к полу шестом Люпина. Отразившись от потолка, проклятье угодило в спину неизвестного Гермионе Пожирателя Смерти, который задёргался, будто поражённый электрическим зарядом, и его кожа, с отвратительным шипением стала лопаться, обнажая исходящие жиром мясо.
Гарри сунул в ножны на поясе меч и странным движением потёр правой ладонью левую руку, в которой сжимал волшебную палочку. За его спиной с лёгким шелестом обрисовались в воздухе плотнеющие силуэты: Волден Макнейр, Эдвин Гойл, Элджи Трэвэрс, Маркус Джагсон, Эбен Яксли, Фабиан Мальсибер, двое неизвестных Гермионе мужчин и женщина с будто изъеденным кислотой лицом и выжженными глазами, все в мантиях Пожирателей Смерти. Рядом с ними обретали плоть четыре воскресших коротышки-домовика: Оз, Формоз, Меньроз и Кикимер.
Все вновь прибывшие с того света кинулись в стороны, устремляя к ещё живым Пожирателям Смерти свои мягкие ледяные руки.
Волдеморт что-то прошептал и огромный кусок вывалившегося потолка взметнулся с пола, со страшной силой ударив Гарри по пальцам левой руки. Тот взревел, срывая размозжённое кольцо. Камень, на котором раньше был только один зубчатый разлом посередине, вдоль линии, обозначающей Старшую палочку на выгравированном символе даров Смерти, истёрся в труху.
Тут же все зомби, и старые, из тех, что ещё оставались в комнате, и новые, только что призванные, застыли, кто как был, и стали медленно превращаться в дым. Гарри Поттер взвыл от ярости.
Гермиона тем временем отползла к входной двери и попыталась подняться – всё тело саднило, проклятье, поразившее её, покалывало кожу и мешало свободно двигаться.
Очередной смертоносный луч, пущенный Гарри, Волдеморт отразил в стену почти около своей дочери. Она отшатнулась и упала в пыль, а камни стали рушиться, но в образовавшемся проёме блеснуло натянутое марево магического поля, окутавшего дом и запечатавшего всех, кто был внутри.
С разных сторон в Гарри полетели сразу несколько заклятий, и золотые стрелы, блеснувшие в ответ на это перед ним в воздухе и ринувшиеся в стороны, вонзились в стены. Одна попала в руку Долохова, прибив его запястье к полу, ещё одна – в левую грудь Анжелики Вэйс, и ведьма, захрипев, повалилась на спину. Выросшая за спиной Гарри Алекто Кэрроу размахнулась огромной секирой, украшавшей раньше стену малой гостиной, но сталь ударилась о мощный барьер, и в ту же секунду нападавшую поразило сиреневое проклятье, пущенное Волдемортом и отбросившее её к противоположной стене.
– Я сказал не причинять ему вреда! – рявкнул Тёмный Лорд.
Резким взмахом палочки Гарри отразил затейливое волшебство, которым атаковал его Герман Крэбб, и тот, сам поражённый собственным заклятием, повалился в оцепенении на пол.
– Ну, довольно! – гаркнул после этого Гарри.
С этими словами он внезапно резко присел на корточки, закрыл голову и тут же стремительно вскочил, раскинув руки, в одной из которых сжимал волшебную палочку, а в другой – меч Годрика Гриффиндора.
Жгучая боль опалила правую руку Гермионы. Она резко дёрнулась, с ужасом понимая, что её волшебная палочка обратилась в пепел. Протяжный вой наполнил разрушенные комнаты – все, кого видела ведьма, сотрясали обожжённые руки. Только Лорд Волдеморт всё ещё стоял, сжимая целую Старшую палочку, и посылал в Гарри одно за другим какие-то проклятия.
Лишить палочек стольких опытных колдунов, да ещё и разом – сколько сил нужно было положить на такое невообразимое волшебство?! А Гарри продолжает борьбу, как ни в чём ни бывало; без особого видимого труда отражает все направленные на него атаки!
Они обречены. В смертном бою Волдеморт будет вынужден убить его или погибнуть.
Если он может хотя бы его убить… Чтобы воссоздать ещё более сильным там, наверху, в комнате Етты. И пасть от руки собственной внучки, захваченной этим беспощадным демоном…
Потерявшие оружие Пожиратели Смерти заметались, стараясь забиться в укрытия. Роули уполз куда-то в угол столовой, Руквуд и Струпьяр юркнули за сорванную с петель кухонную дверь. Судорожно дёрнулся на полу слева от разрушенного провала бокового коридора умирающий Рабастан Лестрейндж. Гермиона заметила, как Амикус подполз к бесчувственной сестре и как выбрался из-под горы щебня весь перемазанный кровью и побелкой Прекрасный Принц.
