…Всё это было более месяца назад, и наследница Тёмного Лорда давно перестала опасаться дивного артефакта. Сейчас, вместе со своими друзьями, она спокойно ожидала, пока наконец опустеет вечно шумная гостиная их факультета.

Но часы показывали уже половину двенадцатого, а долгожданного одиночества троица так и не получила.

Круглая комната опустела только к часу ночи, и связано это было, пожалуй, с заданным студентам третьего курса зверским сочинением по истории магии. Во всяком случае, именно они покидали гостиную последними, оставив горы толстых фолиантов на столах.

– Пора, – прошептал Гарри, вытаскивая из сумки мантию-невидимку. – Удачи нам!

– О да, – пробормотал Рон, ныряя под невидимую ткань. – А её нельзя как-то убольшить? Расшить там, я не знаю…

Под мантией втроём было невероятно тесно и неудобно, поэтому большую часть пути они проделали, неся её в руках и сверяясь с Картой Мародёров. Только в особо «людных» местах приходилось тесниться в складках невидимой материи: дважды проходили вблизи привидений и однажды – мимо блуждающего коридорами Филча.

В подземельях стоял жуткий холод – на улице только октябрь, но тут всегда температура на порядок ниже, да и личная комната Снейпа, судя по Карте, находилась на несколько ярусов глубже класса зельеварения и старого кабинета профессора.

– Смотри, Слизнорт выбрал себе комнатку повыше да потеплее, – заметил Рон, тыкая пальцем в коридор третьего этажа. – Не захотел прозябать в сырых подвалах!

– Не думаю, что в покоях Снейпа холодно. Во всяком случае, пока он там жил, явно применялась магия, – возразила Гермиона. – Пошли, последний пролёт.

Однако дверь, если верить Карте, ведущая в нужное помещение, оказалась запертой, и «Алохомора» на неё не подействовала.

– Следовало предположить, что её запечатали после всего случившегося, – заметила Гермиона. – Нужно что-то помощнее. И было бы мило, если бы тут не стояла какая-то сигнализация.

– Зачем бы?

– Мало ли. Может, боялись, что Снейп вернётся за какими-то вещами…

Пришлось потратить почти полчаса на отпирание злополучной двери. По сути, этим занималась только Гермиона – но она справилась, и троица наконец-то оказалась в тёмном и затхлом помещении.

– Люмос!

Пространство осветил тусклый свет трёх волшебных палочек.

– Рота, слушай разнарядку! – почему-то шёпотом скомандовала Гермиона, оглядываясь. – Первое: действуем быстро – вдруг сигнализация всё же есть. Помните, как нас поймала Амбридж на пятом курсе? Второе: ищем хорошо. Здесь множество личных вещей Снейпа, но чем ближе к нему будет та, которую мы возьмём, тем более вероятен удачный результат.

– Вперёд, – кивнул Гарри.

Комната была сильно захламлена: будто после того, как хозяин навеки покинул её просторы, кто-то что-то довольно настойчиво тут искал. Ящики открыты, сундук выпотрошен, дверь в небольшую ванную распахнута настежь.

Гермиона подошла к столу и заглянула в верхний ящик. Опрокинутая чернильница, перья, пергаменты. Какие-то записи… Наброски лекций и рецепты зелий. Несколько работ студентов.

Она осторожно задвинула ящик и заглянула в следующий.

– Хм, а тут не только чёрная одежда, – полушёпотом заметил Рон. – Прикольно, он никогда ничего такого не носил!

– В школе, – поправила Гермиона, развязывая папку, полную исписанной бумаги.

– Ну да.

– Что конкретно нас интересует? – спросил Гарри, выныривая из прикроватной тумбочки. – Хоть примерно.

– Личные вещи.

– Грязный носовой платок?

– Гарри! – рассердилась ведьма, зашвыривая папку обратно в шкафчик с такой силой, что несколько баночек зелий в углу жалобно звякнули. – Да, можно и платок! Можно и трусы! Ты тупой или как?! Можно мел, которым он хоть раз писал! Нам нужна не просто личная вещь. Нам нужно найти самое… самое близкое. Связанное и физически, и духовно. И чем сильнее – тем вероятнее у нас что-то получится!

– Да ладно! – буркнул Гарри. – Просто что?

– Ищи!

Герой магического мира стал выгребать из тумбочки коробки; Рон левитировал с верхней полки шкафа банки, полные ингредиентов для зелий, старые книги и блокноты.

– Судя по тому, сколько здесь вещей, Снейп не предполагал убегать, – заметил Гарри. – А не то собрался бы.

– Он же рассчитывал, что Дамблдора убьёт придурок Малфой, – проворчала Гермиона.

– Не говори о смерти Дамблдора так небрежно, – сердито попросил Гарри.

Гермиона закусила губу.

В нижнем ящике стола нашлись письма, явно связанные раньше лентой, а теперь просто валявшиеся кучей, женская перчатка из зелёного бархата и пожелтевший конверт. Гермиона заглянула в него и вздрогнула. Фотографии. С верхней весело улыбалась, стоя в летнем платьице по колено в воде хогвартского озера, очень молодая и весёлая Нарцисса Малфой. Она щурилась от солнца и махала рукой, хихикая и посмеиваясь. Гермиона невольно опустила конверт в ящик так, чтобы мальчики не видели, что она делает, и вынула все фотографии. Их было пять. Вторая изображала молодую Нарциссу на пороге Хогвартса – только зимой, во время снегопада. Третья – юного Северуса и Нарциссу за столиком неизвестного ресторана. Здесь её тётя выглядела повзрослевшей, куда более серьёзной, чем на школьных снимках. На четвёртой фотографии – большая кровать с четырьмя столбами, заправленная сиреневым постельным бельём. На ней – всё та же Нарцисса, только уже без одежды, пикантно прикрытая лёгкой шёлковой простынёй, покусывающая нижнюю губу и зазывно качающая белокурой головкой.

Гермионе стало до жути неудобно, и она сунула эту фотографию под ворох писем.

Последняя, судя по всему, была когда-то смята, но потом разглажена владельцем. Растрёпанная, уставшая, даже измученная Нарцисса на кровати с ревущим младенцем в руках. Она смотрела с фотографии зло, если не свирепо, и по беззвучно шевелящимся губам можно было прочесть: «зачем?!» – явное обращение к фотографу.

Это изображение Гермиона тоже спрятала под ворох писем и задвинула ящик.

– Ничего! – объявила она.

– Может, его любимое перо?

– Рон, не время для шуток!

– А я и не…

Гермиона нырнула в развороченный сундук. Фотографии не шли из головы – очень и очень личные! Но они могли привести с равной вероятностью и в поместье Малфоев. Нельзя. Кроме того, сколько гадостей она выслушает от Гарри и Рона, увидь они снимки!

– Есть!

Записная книжка. Распорядок уроков, напоминания о делах, какие-то заметки… Исписанная лично рукой Снейпа, пропитанная переживаниями, мыслями и эмоциями. Длительно использовавшаяся и часто находившаяся при нём. Отлично!

– Ты уверена?

– Более чем! Это же почти что личный дневник! Лучше и придумать нельзя. Пошли, не хватало ещё на Филча нарваться…

Грозного завхоза они так и не встретили, но вот во время уроков на следующий день Гермиона осознала, что такое накануне занятий до половины пятого бродить по тёмному замку. Она мило поспала на истории магии под удивлёнными взглядами однокурсников и посмотрела великолепный сон, в котором сидела обнажённая на сиреневых простынях и зазывно кивала Люциусу Малфою, покусывая нижнюю губу. Проснувшись под гул собирающихся студентов в конце урока, Гермиона изрядно покраснела и стала судорожно сваливать в сумку пергамент, перья и чернильницы.

– Сегодня же ночью! – заявил Гарри во время обеда. – Я готов!

– А я нет, – воздержавшись от комментариев, сообщила Гермиона. – Сегодня среда. Это раз. Кроме того, мы совершенно не знаем, где проводить ритуал, – гриффиндорка понизила голос. – Нас не должны потревожить.

– Найдём пустой класс и…

– Наткнёмся на Пивза! Или просто на привидение. Это если нас банально не застукает Филч.

– И что ты предлагаешь?

– До пятницы подобрать помещение. Обряд надо проводить как минимум в выходные. Точнее, вечером перед ними. Нас всё равно хватятся – но, вероятно, не так сразу.

– А зал? – мрачно спросил Рон.

– Это – настоящая проблема.

* * *

– Есть такие чары, моя госпожа, они делают территорию… как бы так объяснить… нежелательной. Очень лёгкие: если специально силиться преодолеть их – это получится без труда. Но если просто проходить мимо – они заставят подсознательно выбрать иной путь.