Снейп прошествовал к одной из уставленных бесконечными колбочками полок и снял небольшой сосуд с хрустальной крышечкой, наполненный чем-то вязким, сероватым и довольно противным на вид.

– Если уж затеваешь всяческие игры, хочется обставить их наиболее элегантно.

Он рывком сорвал со своей головы несколько чёрных волосков и, открыв сосуд, опустил их туда. Жидкость забурлила, вспенилась, стала ядовито-синей.

– Оборотное Зелье! – прошептала Гермиона. – Но я не понимаю…

– Хвост! – ласково позвал Снейп. – Желаем видеть тебя в человеческом обличье.

Из-под шкафа показалась печально известная крыса Короста, вмиг обернувшаяся известным не менее печально Питером Петтигрю. Таким же маленьким, крысоподобным, но странно послушным. Мужичок замер, смотря в пол перед собой: ожидал приказаний.

– Что-то он подозрительно спокоен, – заметила Гермиона, осознавая, кому предстоит сыграть роль поверженной жертвы.

– Заклятие Империус действует весьма умиротворяюще, – довольно мерзко усмехнулся Снейп, протягивая Хвосту сосуд с Оборотным Зельем. – Понимаете ли, Кадмина, это так неосмотрительно – держать в своих рядах задолжавшего жизнь Гарри Поттеру субъекта, – сказал он, наблюдая, как низкорослый, довольно омерзительный на вид Хвост вытягивается, изменяясь под стать его облику. – И мы с Тёмным Лордом рассудили – какая ирония! Осуществить именно такую подмену! Лишить Гарри Поттера одной из немногих козырных шестёрок в рукавах.

Гермиона в растерянных чувствах смотрела на двух Снейпов перед собой. Самого обычного, рассуждающего о коварных планах, и весьма странного – разряженного в подстреленную мантию и теперь уже бриджи, а не штаны.

– Переоденься, – кивнул своему двойнику истинный Снейп, указывая на мантию и костюм на диване. – А мы с Кадминой пока потолкуем.

Ведьма с усмешкой села спиной к дивану и завершающему свой посмертный образ Хвосту и посмотрела на Снейпа. Кулон разливал по её телу волнующее тепло.

– Собственно полагаю, что вы уже осознали всё коварство.

– Это…

– У вас нет слов? Великолепно – значит, наш план воистину гениален. Победа надо мной, пусть и ненастоящая, утихомирит Поттера на время. К тому же вы сможете понаблюдать за увлекательным процессом надуманного самобичевания. Герои, победив злодея, вечно накручивают себя. Винят и оправдывают. Выглядят крайне несчастными – в общем, делают всё, чтобы только не осознавать себя уподобившимся противоположной стороне убийцей. Но теория теорией, а на практике вам будет многим любопытнее.

– У Гарри с собой Сыворотка Правды, – вставила шпильку Гермиона, следя за реакцией своего собеседника. – Как бы не вышло беды.

– Хвосту ровным счетом ничего не известно. Но он будет сопротивляться до последнего, так что Поттеру даже разоблачить его не удастся. Вам не о чем переживать. Итак, наш друг завершил маскарад.

Гермиона оглянулась – точно такой же Северус Снейп стоял у дивана и улыбался фирменной улыбкой оригинала.

– Блестяще.

– Что ж. Вынужден откланяться. С радостью повидаю вас на Рождество – мы сможем продолжить наши занятия окклюменцией. И углубиться в легилименцию. А вам желаю удачи. Вы преуспели в актёрском мастерстве – можете считать, что теперь у вас экзамен.

– Инструкции будут? – хмыкнула Гермиона.

– Любым способом уничтожить тело, иначе впоследствии правда может быть установлена, и Поттер озвереет пуще прежнего. А так… Я ослаблю связующее заклятие на Поттере и Уизли, чтобы они могли подумать, что с честью сами преодолели его. А Хвост пока поимпровизирует, дабы не вызывать сомнений в том, чем мы с вами тут занимались.

– Поимпровизирует?

– Вы становитесь чрезвычайно привлекательны, самоуверенность – страшная сила… – Он легонько взмахнул палочкой, и Гермиона почувствовала мягкие, но тугие магические верёвки на руках. Не просто связывающие, а не дающие трансгрессировать. – И постарайтесь выглядеть более испуганной, Кадмина. Любой, кто на вас сейчас взглянет, падет ниц, а не осмелится нападать.

С этими словами он трансгрессировал, а в голову Гермионы закрались скверные подозрения. «Очень привлекательны»?

Хвост-Снейп оскаблился и пошёл к ней, на ходу расстёгивая мантию.

– Да что ты себе позволяешь?! – возмутилась связанная ведьма.

Совершенно не обращая внимания на восклицания жертвы, Хвост-Снейп беззастенчиво рванул её одежду, довольно грубо отпихивая сопротивляющуюся колдунью к столу.

– Помогите!!! – заверещала Гермиона, проклиная всех и вся. – Сволочь! Отвали от меня! Да я… Убери свои лапы!

Пропуская мимо ушей все вопли, мучитель закинул её руки за голову, придавливая к столу и, раздвигая брыкающиеся ноги, склонился над распластанной гриффиндоркой.

– Мисс Грэйнджер, я так рад…

– ЭКСПЕЛЛИАРМУС!!!

Снейп-Хвост отлетел к стене, стукнувшись о неё с такой силой, что с верхних полок прямо на него посыпались всевозможные баночки, колбочки и книги. К Гермионе подскочил Рон, совершено красный и жутко перепуганный. Гарри направился прямо ко лже-Снейпу.

– Ты как?! – выпалил Рон, помогая ей освободиться и запахнуться в мантию.

– Очаровательно! Куда уж лучше?!

Она утёрла выступившие слезы. Ну что за методы?!

Гарри тем временем свирепо и беспощадно сыпал на голову потерявшего от удара сознание лже-Снейпа проклятия. Далеко не фигурально выражаясь.

От потрясения он позабыл обо всём, что собирался выпытать и узнать у прихвостня Волдеморта: действиями Гарри руководили сейчас только гнев и ненависть. Он выкрикивал проклятия, как заведённый, вспоминая все обиды и унижения, которые претерпел от своего врага, и самое страшное – ужасную ночь смерти Дамблдора. Шквал атаки нарастал, и после всего…

– Авада…

Рон вскрикнул. Гермиона моргнула. А Гарри, как и следовало ожидать, умолк. Он стоял над валяющимся у ног беспомощным врагом и молчал, вскинув волшебную палочку.

«Не хватало ещё сдать Хвоста в Орден Феникса, чтобы он там превратился в себя! – лихорадочно подумала Гермиона. – Срочно надо что-то делать!»

– Ну же, Гарри! – с истерическими нотками в голосе крикнула она, кутаясь в мантию. – Эта тварь чуть… Ты хочешь… – у неё выступили почти искренние слёзы. – Он убил Дамблдора!

– Погоди, – почти спокойно прервал Гарри. – Мы забываем, зачем пришли сюда. – Он порылся в кармане мантии и достал крошечный пузырёк с бесцветным содержимым. – Ну-ка, помоги мне, Рон.

Двое парней с отвращением разгребли прикрытое обвалившимися полками тело и усадили, прислонив к стене. Испачканная и рваная мантия кое-где дымилась сизыми парами какого-то разлитого зелья, лицо лже-Снейпа было наполовину изуродовано кислотой, в которую умудрился угодить и Рон: теперь он с проклятьями стягивал с себя шипящий и дымящийся башмак.

Тем временем Гарри склонился к поверженному и с видимым отвращением прищурился.

– Не дышит, – через пару минут неуверенно пробормотал он.

Воспрянув духом, Гермиона соскочила со стола и осторожно подошла ближе, минуя пенную лужу кислоты, расползающуюся на полу.

Она подняла руку лже-Снейпа и стала искать пульс. Потом взяла возвращённую Роном палочку и пробормотала что-то. Лже-Снейп не шелохнулся, и Гермиона покачала головой.

– Он мёртв, – тихо сказала она. – Кровоизлияние в мозг из-за удара.

– Я убил его? – вздрогнул Гарри. – Я… я не хотел… Просто испугался… за тебя и… Я не собирался убивать его, – он рывком зажал руками рот. – Нельзя было так! Я…

Гарри умолк. Молчали все.

Герой магического мира, впервые отнявший жизнь у человека; бледный, как призрак, Рон, готовый лишиться чувств, ошарашенно стоя против трупа в одном башмаке и часто моргая; и затихшая, почему-то опустошённая Гермиона.

Прошло несколько томительных минут.

– Нам надо вернуться в замок, – нарушила тишину молодая ведьма. – Как можно скорее. Fair! – Из палочки вырвалось пламя, и тело лже-Снейпа вспыхнуло, превращаясь в пепел.

– Зачем это?! – вскинулся Гарри.