Да, есть риск, что может когда-нибудь в будущем произойти то, что было или будет в Англии, когда парламент начнет войну с королем, или во Франции во время французской революции. В этих двух событиях именно парламенты стран сыграли важную роль.
Однако, я думаю, что если в стране назрели кризисные явления, то будет парламент, или такая форма народовластия, как Земский Собор, или их не будет, все одно бунты произойдут. Кондратий Булавин, Емельян Пугачев, Стенька Разин, да и первая русская революция — тогда не было парламентов, а не народные войны или массовые протесты были.
Так что, нет, не боюсь я Земского Собора, напротив, немного свободы на местах не помешает, так и управлять сподручнее, да и местным чуть больше видно, что именно нужно для их региона. Вот и будут выборные земства.
Ну а чтобы не было гражданских войн, нужно мне и моим приемникам более качественнее продумывать политику.
Слава Богу, скорее всего, мы минуем Церковный Раскол. Все-таки открытие Главной Православной Академии, под нужды которой был отдан весь Кремль, сильно помогло. Тут и гордость за державу и за свою, русскую церковь, тут и понимание, что у нас будут закладываться основы унификации православия для всех патриархий. Ну и отлично работает Козьма Минин в тандеме с патриархом Гермогеном. Два златоуста объединились и это такой пропагандистский пресс, что не проникнуться только слепо-глухо-немые.
Сейчас преспокойно говориться о том, что правильнее креститься тремя перстами. Но нет принуждения делать это. Я повелел использовать только мягкие формы распространения новых правил и исключительную веротерпимость. Вполне даже батюшка в церкви может осенить и себя и прихожан двумя перстами. Да, подобное адептам «троеперстия» не нравится, но тут и моя государева воля прозвучала.
Что касается проблем, по типу тех, что имели место в иной реальности, когда готовы были умирать за буквы в именах и названия, то тут и я и Гермоген сошлись в том, что нечего привносить греческое звучание. Пусть будет «Ерусалим», как и «Исус», но разве они с дополнительной буквой впереди перестанут таковыми являться? Так что добиваемся компромисса, приводим книги в нужный вид, издаем небывалое количество церковной литературы.
А еще, я на том настоял, что в ГВА, то есть в академии, будут учиться не только будущие священники или уже настоящие. Одно отделение будет отдано и для мирян.
И только вчера я, так сказать, перерезал ленточку новому и считай единственному высшему учебному заведению всего православного мира. С первого сентября там будут учиться сто двадцать человек, из которых приезжих только семнадцать, а остальные русские. Ну да иностранцы еще оценят и приедут. Тем более, что на Православном Соборе было принято решение, что никто более не может получать образование в католических учебных заведениях.
Вчера открывал академию и Земский Собор, сегодня Московскую ярмарку и вот, сейчас должен принимать послов.
Впервые в истории я вручал верительные грамоты, с разрешениями для послов осуществлять работу на территории Российской империи. Так же послам вручены своего рода «методички». Там прописано, что они могут делать на территории моей страны, ну а что под запретом. К примеру, появляться в закрытых городах, прежде всего в Гусе, им нельзя. Так же нечего им делать в Туле, где основные оружейные производства.
Пробовали возмущаться. Особенно Джон Мерик уповал на то, что он, якобы «почти русский», ему можно. Сделал англичанин попытку на дурня, не прокатило.
Но был еще один важнейший нюанс при вручении верительных грамот… Шведы. Да, я так же в шоке, что теперь есть и шведский посол в Российской империи. Ладно это, но удивительно, кто именно стал послом — Якоб Пунтоссон Делагарди. При том, что этот шведский генерал все еще числится нашим почетным пленником и пребывает в Ярославле.
И это еще не все удивительное. Прибыл сам шведский король, ломая все регламенты и долго подгоняемую программу мероприятий. Так что пришлось встречать рыжего мальчика, выказывать ему свое уважение.
— Мой венценосный брат! — я первым приветствовал своего шведского коллегу.
— Я рад встретиться с русским императором, — отвечал Густав Адольф. — Прошу простить за такой поспешный визит, но я посчитал, что нам, двум монархам нужно встретиться, чтобы урегулировать все сложности между нашими странами.
Когда шведский король пересекал границу всего с двумя ротами рейтаров, вестовой из Выборга загнал три коня, пока несся в Москву, чтобы предупредить меня о важном госте. Из Москвы сразу же отправились люди в Ригу, чтобы оттуда плыть в Стокгольм и встретиться с агентами, узнать, что же произошло. А так же всячески пытались притормозить движение шведского короля, когда то новгородский воевода, после тверской, все старались оказать гостеприимство.
Каприз короля-подростка заставил Россию потратить не менее восьми сотен рублей, чтобы узнать подноготную непрогнозируемого визита Густава Адольфа. В Швеции уже есть наши люди, которые собирают всю возможную информацию по потенциальному противнику. Почему потенциальному? Да у нас, считай война, так как шведы делали попытку прощупать русскую оборону на границе.
Дело в том, что в импульсивном поступке короля замешана Браге… Да, именно так звучит фамилия этой девушки, ровесницы Густава Адольфа. Вот только имя никак не у нашей, уже русской умницы Софиа, а Эбба. Король влюбился, он требовал, чтобы именно Эбба Магнусдоттер Браге стала его женой. Но королева-мать, резко против. Густав Адольф пытался заручиться поддержкой ригсдага, но там еще более жесткая позиция. Депутаты даже не стали собираться по такому делу, указывая, что у короля должна быть более полезная партия [Эбба Браге была в РИ любовницей короля, и он хотел на ней жениться, но девушку отдали в жены Якобу Делагарди, что не мешало ее продолжительному роману с Густавом Адольфом].
Ну а почему он прибыл в Россию? Так у нас чуть не состоялась война. Даже не так, у нас, по сути, война, потому что было одно столкновение на границе, где получилось дать отпор шведам и на этом все замерло. Никто более не проводил действий, но мы собирались драться всерьез, подтягивали свои силы, увеличивали гарнизоны крепостей. А еще шведы курсировали на своих кораблях у Невы. Они собирались основывать свою крепость в месте впадения реки Охты в Неву, но там уже были мы [в РИ крепость Ниеншанц основана шведами в 1611 году].
Я еще не решил с Петербургом, но отдавать остров Котлин, где в иной реальности был Кронштадт, не собирался. Насчет Питера, так считаю пока, что не слишком рационально иметь на том месте большой город. Может только торговую факторию. Главная причина — частые затопления, ну и сложная для строительства местность.
И сейчас ситуация такова, что шведы плавают вокруг Котлина, не высаживаются там, но и не дают нашим двум фрегатам и четырем галерам, которые туда прибыли, высадить десант на острове. Патовая ситуация, которую нужно было решать. И тут только война. От Выборга шведа погнали и они стали концентрировать свои силы, а мы готовились не только дать отпор, но и замахнуться на Финляндию. Воевать не хотелось, не сейчас. Но если уже это делать, так без сомнений и по-взрослому.
— У вас, мой… — Густав Адольф чуть замялся, но наполнился решимости и продолжил. — Мой венценосный брат, может возникнуть вопрос, почему я тут. Я удовлетворю ваше любопытство. Потому, что не желаю войны меж нами. Я не мой почивший отец, я вижу своих врагов в иной стороне. Торговля между нашими странами может помочь Швеции подготовить хорошее войско для важных дел в будущем.
Да, конечно, так я и поверил. Даже этот подросток, который, если доверять тем данным, что мне предоставляли, благосклонно относившийся и к России и ко мне, все равно воевал бы. Вот только и слепцу видно, что легкой победы, да и вообще победы, как таковой, шведам не добиться. А мы еще можем передислоцировать немалые силы и вообще обладаем сравнительно огромным потенциалом.
Какие силы были задействованы в последней войне Дании со Швецией, кстати, которая заморозилась, но не закончилась? Что-то в районе двадцати тысяч солдат. У нас нынче, если собрать все силы, да с кочевниками, так и более ста тысяч будет. И это не сброд, а опытная, проверенная в боях и взращенная победами армия.