Егор представил обстоятельный доклад, несмотря на то, что в должности только четыре месяца. Но я не хотел слушать долгие рассказы. В последнее время подобные доклады предпочитаю читать в одиночестве и при свечах. А после сжигать все свидетельства. Кстати, одной из причин скоропостижной смерти Захария Ляпунова является еще и то, что он хранил целый архив всех тайных дел Российской империи. Как бы еще не дублировал бумаги, а то всплывут когда-нибудь.
Не дай Бог, что-то подобное попадет в руки современников, даже потомков, так имя мое вообще очернится и получится, что я более кровожадный, чем мой батюшка Грозный. На то они и тайные дела, чтобы таковыми оставаться.
Вот узнают французы, пусть и через пару поколений о том, что это мы убили Ришелье. Что будет? Как минимум, очень серьезный дипломатический скандал. Максимум — война! И так со всеми. Там даже о Китае хватает всякого. И про то, что мы способствовали смене императорской фамилии, про то, какой геноцид был устроен маньчжурам. Там же просто вырезали деревни и города. И пусть в этом более всего преуспели корейцы, воины государства Чосон, не важно, это мы подстроили. Гореть мне в Аду! Но это чуть позже, пока нужно сделать все, чтобы передать сыну сильное государство, чтобы даже некоторый вероятный спад не сильно повлиял на рост мощи России.
— Егор Иванович, ты еще присмотри за Скопиным все же, — сказал я и приказал принести мне чаю.
Уже через час будет Большой Императорский Совет, правда, в очень усеченном варианте. Впрочем, мне только важен доклад Луки Мартыновича. Есть у нас проблемы в экономике, нужно решать, как двигаться дальше. И это в то время, как только-только стали распространяться бумажные деньги. Как бы с введением новых денег не ассоциировались сложности в перепроизводстве и обесценивания серебра. Слишком много его нашли на Урале, забрали у маньчжуров, в Европе награбили.
— Чудо, какой укусный чай, твое величество, — сказал Егор.
— Не умеешь придворные беседы вести, так нечего и пробовать. Чай ему вкусный! Ты мне, России, нужен не для того, чтобы расхваливать дряной чай, а чтобы оборонять наше Отечество от тайных и явных врагов, — наставлял я боярина Игнатова.
А что до чая, так это грузинский. Ну, почему нормальные, даже хорошие саженцы, посаженные в подходящих климатических условиях, не дают тот самый чай, который произрастает в Китае? Но я иногда могу попить и такой, чтобы продавался. Все же пьют и нахваливают только потому, что я такой напиток употребляю. А что делать? Чая насадили много, не губить же плантации?
— На, взгляни! — я протянул папку с докладными.
Игнатов взял и стал бегло просматривать бумаги. Была у него такая система, когда Егор очень быстро ознакомлялся с документами, после прислушивался к своим ощущениям, первой реакции на прочитанное, но потом изучал бумаги скрупулёзно, часто с пометками.
— А, зачем это, твое величество? Вот тут написано о том, что зверя морского бить, прозванного каланом. Так что в Сибири пушной зверь перевелся, кабы через акиян в Америки плыть? — задавал правильные вопросы боярин Игнатов.
Вот и я думал, что освоение Аляски, как и остального западного побережья Северной Америки за государственный счет — это лишнее и пока что не своевременное. А вот частный бизнес тут поработать может. Нужно будет объявить конкурс товариществ или группы товариществ на освоение Аляски и Калифорнии. Нет, эти регионы будут называться Ново-Архангельское воеводство и Ново-Московское.
— Могу я спросить тебя, государь? Ты ждешь изменений работы Тайного Приказа? — спросил Егор.
— Да. Я желаю усилить работу внутри державы. Твое ведомство повинно усилить надзор внутри державы. Особливо среди дел купцов и промышленников. Поработай с Лукой Мартыновичем. Но тебе все держать под надзором. Важно работать так, кабы не было заметно иным, — давал я наставления Егору.
Не сказать, что я полностью уверен в компетенции боярина Игнатова, но вот в чем на данный момент он хорош, так в том, что честен, и до сего момента, за что не брался с упорством, настырно, но добивался нужных результатов.
— Ты здесь чаю попей, да бумаги обстоятельно почитай, — сказал я, оставляя Игнатова одного в комнате.
Пока было время решил навестить Ксению. Что-то она приболела и есть подозрение, что это пневмония. Рентгеновские лучи мы не изобрели, я об этом направлении физики знаю чуть больше, чем ничего. Можно только лишь по косвенным признакам.
— Ну как ты, родная? — спросил я, зайдя в спальню к жене.
Учитывая то, что чуть ранее похожим образом болел старший сын Ваня, консилиум лекарей постановил держаться на расстоянии от больной. Понятие о вирусах я распространил, хотя наука еще не доросла до их выявления эмпирическим путем. Между тем, пользуясь знаниями из будущего, нам удалось локализовать и избежать немало масштабных эпидемий.
— С Божией помощью, родной, — отвечала женушка, при этом подарив мне улыбку.
Значит, не все так плохо, раз улыбается. Мы некоторое время смотрели друг на друга. За время нашей совместной жизни мы научились не только смотреть друг на друга, но и смотреть в одну сторону. Удачный брак — полдела для успешного мужчины.
— Иди уже, — сказала Ксения и махнула рукой.
— Я после Совета зайду, — сказал я и направился в тронный зал, где уже собрались ближние бояре.
И все-таки кое-кто из нас изрядно постарел. А кто-то не собирается даже выглядеть по-взрослому. К примеру, Лука уже без трости не ходит. Причем, этот предмет у него не бутафорский. Что только не думали наши лекари над тем, как подправить варикозное расширение вен Луке Мартыновичу, так пока и не придумали, несмотря на обещанную премию в пять тысяч рублей за изобретение способа лечения. Здесь нужна операция, делать которую никто не умеет. Еще и сердечко у Луки уже прихватывает. А ведь ему лишь немного за пятьдесят. Много работал, сгорел на работе. И, может, есть уже и кем его заменить. Но как, например, заменить Ломоносова, Менделеева? У них могут быть достойные ученики, продолжатели, но второго Ломоносова уже не будет.
Другое дело Скопин-Шуйский. Еще кое-что из прошлой жизни вспоминается. И я сравнил бы молодость главного военного Российской империи с актером из будущего Дмитрием Харатьяном. Тот тоже очень долго оставался «вечно молодым». Если бы Михаил Васильевич еще не брил бороду, так мог казаться и постарше. А так — пацан пацаном. Вот только этот «пацан» дает жару всей Европе.
— Давай, Михаил Васильевич, с тебя начнем. Желаю сперва добрых вестей, сказал я, указывая Скопин-Шуйскому.
— Твое императорское величество, — Скопин-Шуйский степенно поклонился, обвел взглядом присутствующих и начал свой доклад.
По всему видно, что переброска русских войск в Сербию и на Пелопоннес закончилась. Через пару дней Михаил Васильевич Скопин-Шуйский отправится в русский город София, что расположен на болгарской земле. Именно там будет находиться Ставка Верховного командования. Есть уверенность, что ненадолго центр принятия военных решений будет в Софии, и уже скоро Ставка переместиться куда-нибудь в район сербско-русского города Белграда.
Герцог Гонзага явно что-то перепутал. Этот католический проходимец объявил себя императором Восточной Римской империи, апеллируя тем, что он, дескать, потомок последнего русского императора. Авантюрист взял вместе с маниотами Афины и объявил их временной столицей империи. При этом, паршивец подло вырезал всех русских, которые были до того при его войске. Весьма опрометчивый поступок. Важно то, что местное население начинает склоняться в нашу сторону. Являющиеся, по сути, бандитами маниоты грабят всех и каждого. А в Афинах так и вообще устроили языческие игрища, посвященные богу Посейдону [некоторые современники утверждали, что маниоты в тайне так и не отошли от язычества].
Подобное было допущено из-за того, что все русские силы были направлены на уничтожение, либо приведение к соглашениям осколков Османской империи. У этой державы был огромный потенциал. И, несмотря на то, что мы разбили их главные силы, взяли Карс, Трапезунд, Синоп, курды, армяне восстали, турки устроили сущую партизанскую войну. Даже в Царьграде и через полгода после его освобождения ночью ни армянину, ни греку, ни русскому тем более, на улицах города делать было нечего, убивали. Одной из причин, почему я назначил Егора Игнатова главой Тайного приказа было как раз то, что он очень качественно сработал в Царьграде, как и в других ранее османских городах.
