Тильду потянули в сторону от окна. Невзирая на возражения Алины, Дашка все еще рвалась за эклерами.
– В это кафе я не пойду! – воскликнула Тильда вырываясь из Дашкиной хватки.
– Почему? Тоже на диете, что ли? – разочарованно выдохнула подруга.
– Нет, просто давай пойдем в другую кафешку.
– Какую «другую»? – На ее лице отразилась крайняя степень изумления. – Это же «Сэр Эклер», лучшего места во всем городе не найти!
– В самом деле, Тильда! – вмешалась Лика. Поллица вновь было скрыто под челкой, свисавшей до кончика носа. – Даже Алина согласилась.
– Только не сюда! – Тильда упрямо мотнула головой и краем глаза заметила, что зал за окном опустел: мужчины и девушки за столом уже не было.
Растерянно оглядевшись, она увидела их, выходивших из кафе. Они направились к ряду автомобилей, припаркованных на дороге рядом с тротуаром. Демонстрируя изысканные манеры, человек в черном галантно распахнул перед дамой дверцу машины и захлопнул, когда девушка исчезла в недрах салона. Но прежде чем сесть за руль, он вдруг обернулся и посмотрел на Тильду. Никаких хлопьев из его глаз не выплывало, а лицо, хоть и выглядело очень худым, но все же его нельзя было назвать черепом, обтянутым кожей. Тильда ощутила сомнение в душе. Неужели она ошиблась, и князь ей просто померещился? Перед ней стоял незнакомец, которого она никогда прежде не видела. Она вспомнила, как охранник из интерната, Вадим Бранимирович, однажды выдал себя за ее отца. Он тоже был похож на князя, но в нужный момент мог обмануть кого угодно, притворившись другим человеком. При этом он не менял своего облика, а мистическим образом забирался в чужие головы, искажая зрительное восприятие тех, кто на него смотрел. Морок длился недолго, час или два, но ему этого хватало для того, чтобы совершить очередное черное дело.
Может быть, и незнакомец из кафе сейчас залез в голову Тильды, чтобы скрыть от нее свою настоящую внешность? Вон, как сверкает глазищами! Догадывается, что она узнала в нем слугу подземельного князя. Ведь те, кто служит князю, похожи на своего господина и друг на друга. Потому что все они мертвяки! Но тогда, значит, этот мужчина тоже узнал ее, ведь князь видит своих жертв глазами слуг – так утверждал Якур, ее друг-ханты из школы-интерната в Заполярье. Правда, князя он называл демоном, как и всех прочих темных духов из потустороннего мира, но Тильда была уверена, что это одна и та же нечисть, ведь суть от названия не меняется.
Якур мечтал стать настоящим шаманом, как его отец, старательно развивал в себе передавшийся по наследству дар и мастерил всякие шаманские штуки. Тогда, в интернате, он подарил ей оберег – перышко, принадлежавшее, по его словам, священной гагаре Лули. Оно сделало Тильду невидимой для Водимы Бранимировича, который, как подозревал Якур, выбрал ее очередной жертвой. Охранник, и в самом деле, перестал ее замечать после того, как Тильда повесила оберег себе на шею. Но однажды по глупости она выбросила перышко в окно и утратила свою неуязвимость, поэтому охраннику удалось обмануть ее, заманить в подземелье и отдать в руки князя, которому тот служил. Якур подоспел вовремя и, хотя не вызволил ее из ледяного плена, – их обоих подняли наверх спасатели – но лишь благодаря его шаманскому обряду камлания им удалось дожить до появления отряда МЧС. Жаль, что сейчас Якур был далеко, он бы в два счета определил, мертвяк этот тип или нет.
Дверца автомобиля за спиной костлявого типа приоткрылась, и оттуда послышался голос его спутницы:
– Что-то мне расхотелось ехать с тобой, Кощей! Посторонись, я выйду!
Тот резко обернулся.
– Не выдумывай, Елена! Мы же договорились.
Дверца сразу захлопнулась. Девушка так и не выбралась из салона. Мужчина в черном метнул тяжелый взгляд в Тильду, обошел капот и уселся за руль. Мотор взревел, взвизгнули шины, и через мгновение автомобиль со странной парочкой скрылся из виду за ближайшим поворотом.
– Очуметь! Кощей и Елена! Нет, вы это слышали? – рядом фыркнула Алина, передергивая плечами.
– Подумаешь! Что тут такого? Вот меня мой парень в шутку зовет ведьмочкой! – отозвалась Лика, сдвигая в сторону малиновую челку и глядя на Алину густо накрашенными глазами в ореоле серо-фиолетовых теней.
– Я не заметила, чтоб они шутили. – Алина напряженно вглядывалась в дальний конец улицы, куда укатили объекты обсуждения. – Думаю, не вызвать ли полицию? Девушка явно была насмерть перепугана.
– Ну и что ты им скажешь? – усмехнулась Лика. – Что видела, как Кощей ее похитил?
– Скажу, что девушка хотела уйти, но он ее не отпустил, а дальше пусть сами разбираются. Я даже номер машины запомнила.
– Не, ну так неинтересно! – недовольно взвыла Дашка и с тоской покосилась на окно кафе. – Тогда мы не успеем пирожных поесть! Мне дома надо быть не позднее одиннадцати. Я обещала.
В тот вечер Дашка объелась пирожными так, что ее пришлось выводить из кафе под руки. Все из-за акции – тем, кто заказал фирменные эклеры, полагалась вторая порция бесплатно, причем объявили об этом уже после того, как заказ был оплачен, иначе они бы заказали меньше пирожных. Кроме Дашки, никто из подруг добавки не захотел, и та на радостях умяла пять порций: свою и четыре бесплатных, по акции. Перед тем, как сесть в такси, ее вырвало эклерами, перемешанными с капучино, прямо на автомобильное колесо. Водитель дал им рвотные пакеты и ворчал всю дорогу что-то о пьяных тупых малолетках, отбросах общества и сточных канавах. С ними он в разговор не вступал, даже когда Лика громко заявила, что никто из них не пил спиртного.
Вынырнув из воспоминаний, Тильда вернулась к своему отражению в зеркале, а точнее – к ссадине на лбу: вытерев лицо полотенцем, тщательно припудрила покраснение и осталась довольна результатом. Теперь можно не опасаться лишних вопросов от мамы, на которые нельзя ответить правдиво, а врать Тильда не любила. Тем более, что отношения с мамой наладились совсем недавно, после того, как ее семилетний брат Женька снова начал ходить. Два года назад он упал с трехметровой елки в городском парке, куда забрался вслед за сбежавшим котом, и повредил позвоночник. В это время вместо того, чтобы присматривать за братом, Тильда разгуливала по парку, флиртуя с незнакомыми парнями: они с подругами устроили своеобразный марафон по сбору комплиментов, которые записывались на включенный в телефоне диктофон. Мама узнала об этом, и они с Тильдой сильно повздорили, а потом отец увез Тильду в интернат. Он объяснил это тем, что маме придется переселиться в больницу к Женьке, и она не хочет оставлять дочь без присмотра, но Тильда знала, что мама решила вычеркнуть ее из своей жизни. Она даже просила не звонить ей без крайней необходимости. Тильда и не звонила, день за днем подавляя нестерпимое желание набрать мамин номер.
Но все наладилось, когда, вернувшись домой после происшествия в подземелье, Тильда подарила Женьке перо гагары Лули: Якур чудесным образом нашел выброшенный Тильдой оберег и вернул ей. С того момента брат быстро пошел на поправку и через месяц встал на ноги, а через два пошел-таки в первый класс. Мама повеселела и, судя по всему, простила Тильду: теперь, когда она смотрела на дочь, ее взгляд больше не становился холодным и колючим, а, наоборот, теплел и начинал светиться нежностью.
Высушив волосы феном, Тильда заглянула в смартфон и огорченно вздохнула, увидев пропущенный звонок от Якура. Друг звонил пять минут назад, как раз, когда она только включила фен – потому и не услышала звонка. Попытка перезвонить не удалась: оператор связи сообщила, что абонент находится вне зоны действия сети. На Крайнем Севере, где жил Якур, приходилось еще поискать место, где была более или менее приличная связь. Наверное, не дозвонившись, друг уже ушел из зоны покрытия и теперь перезвонит ей снова только вечером. Он был на год старше Тильды и этим летом закончил школу, но никуда так и не поступил. Покинув интернат, Якур перебрался к родственникам в поселок кочевников, разбитый прямо в голой тундре. По его словам, средства на поездку в город для поступления в вуз у него имелись, но он решил год подождать, чтобы потом поступить вместе с Тильдой в Горный университет в Санкт-Петербурге. А пока друг занимался тем, что развивал свой дар шамана, общался с духами и мастерил обереги, которые его родственники продавали туристам за немалые деньги.
