– Да! Mon Père, значит, всё устраивает, а ты безмерно против! Или ты ревнуешь, Отелло?!
– Я богатыми мужиками не увлекаюсь, чтобы их ревновать!
Гермиона открыла рот, но так и не нашла что сказать. Вместо этого она довольно резко вновь села на кровати, отчего растерзанное тело опять пробила острая боль. Ведьма только закусила губу. На глаза навернулись непрошеные слёзы, и она непроизвольно всхлипнула.
– Кадмина, ну что ты! – он опустился рядом с ней на кровать. – Я…
– Ничего, – помотала головой гриффиндорка. – Просто очень больно. – Она спустила ноги на пол и нашарила в темноте свои туфли. – Я пойду в спальню.
Гермиона встала и оперлась на столбик кровати.
– Ты что?! Какая спальня?
– Генри, когда меня не найдут утром в комнате, будет только хуже.
– Давай я… провожу.
– Не нужно, – она накинула мантию. – Дойду.
На выходе Гермиона всё же остановилась и оглянулась. Он всё ещё сидел и не двигался.
– Генри…
– …да?
– Я… Да нет, ничего, – она слабо улыбнулась. – Спасибо тебе. За всё. И за эту ревность тоже.
* * *
К утру боль ушла, и хотя все выходные Гермиона провела в кровати, сославшись на недомогание и гам в гостиной, отвлекающий от подготовки к экзаменам, к понедельнику всё наладилось. Жизнь опять улыбалась и ничем больше не пугала в ближайшей перспективе.
О сцене, которую Генри устроил ей ночью, молодая ведьма почему-то не рассказала ни Джинни, ни даже Алире. Хотя сама долго думала об этом.
Неужели и правда ревнует? Забавно. И тем не менее очевидно. Нет, определенно, это крайне весело!
В течение недели Гермиона очень много думала о своем профессоре. Она всегда симпатизировала ему, с самого их знакомства. И он ей, пожалуй, тоже. Всё же одно дело просто быть верным по приказу, и совсем другое – искреннее расположение. Об этом действительно стоило хорошо поразмыслить…
А вот говорить на данную тему ей совершенно ни с кем не хотелось.
* * *
Тем временем дни шли, не зависимые от внутренних переживаний наследницы Тёмного Лорда. Близились выпускные экзамены и окончание школы, близилась совсем взрослая и теперь весьма застланная туманом жизнь… А ещё Гарри не переставал заниматься тем самым делом, которое было «смыслом его существования».
– Я вот всё думаю: кто из приближённых Волдеморта мог бы знать о Хоркруксах?
Это было днём, в пятницу, за обедом. Гермиона увлечённо жевала отбивную, делая вид, что именно она мешает ей ответить. Гарри продолжал:
– Просто если нет способов вычислить эти места логически, возможно, имеет смысл расспросить того, кто о них знает?
– За вечерним чаепитием? – проглотила очередную порцию пищи Гермиона. – Скажите мне, дорогая Беллатриса, а где давеча Хоркруксы уважаемого милорда вы видели в последний раз?
– Не ёрничай – есть гораздо более действенные методы допросов.
– Тоже мне выискался Мюллер!
– Кто? – поднял брови Рон.
– Ты – не обращай внимания, – снисходительным тоном посоветовала гриффиндорка. – Гарри, ну представь себя допрашивающим Пожирателей Смерти посредством Круциатуса.
– Некоторых – легко! – сквозь зубы выдавил Гарри. – Но я имел в виду Сыворотку Правды. Такой преданный Барти Крауч-младший на моих глазах выболтал всё, о чём у него спросили! И почему её не применяют на допросах официально?.. Чёрт, ведь Дамблдор тогда знал о Хоркруксах – если бы он догадался спросить…
– Сомневаюсь, что Тёмный Лорд за тем же вечерним чаем делится со своими приспешниками местами расположения Хоркруксов, – кисло заметила Гермиона.
– Никогда не говори «Тёмный Лорд»! – внезапно передёрнуло Гарри. – Так его только Пожиратели Смерти называют!
Ведьма поспешила наполнить рот салатом.
* * *
Черёд первых после той-самой-ночи дополнительных занятий с Генри неумолимо пришёл вместе с пятницей. Всю неделю она видела профессора только на уроках, где сильно не поговоришь, да за регулярными приёмами пищи – на и вовсе внушительном расстоянии.
А сколько всего Гермиона передумала за прошедшие пять вечеров…
Дорога к кабинету Генриха Саузвильта показалась необычайно короткой. За минувшие дни Гермиона придумала и отмела такое количество вариантов поведения, что просто запуталась в собственных планах. И, помимо всего прочего, подобные переживания сильно мешали в образовательном процессе. Экзамены приближались с неумолимой быстротой…
Поймав себя на мысли о ЖАБА возле самых дверей, Гермиона пришла в крайне задорное расположение духа.
– Она ещё жива! – заявила ведьма, заходя в кабинет с широкой улыбкой.
– Кто? – как-то нервно уточнил профессор.
– Гермиона Грэйнджер! – продолжила веселиться гриффиндорка. – Она пробивается из-подо льда и из самых неожиданных мест нападает со своими экзаменами!
– Веселишься? Это хорошо. Как самочувствие?
– Готова к великим свершениям! – призналась Гермиона. – Осталось определить маршрут.
Она закрыла за собой дверь, подошла и села на стол, за которым восседал её преподаватель.
– Я смотрю, наброски маршрута уже сделаны?
– Ну, если профессор жаждет свернуть в сторону черномагических познаний с намеченной дорожки…
– А владелец кабриолетика не будет против избранного гаража?
– Кабриолетик – вольная птичка, – холодно заметила Гермиона, перекидывая ногу на ногу, – сам себе хозяин.
– Машинка в коллекции недавно – ещё не привыкла и не всё понимает.
– Ты чистокровный волшебник? – прищурилась Гермиона.
– Заботимся о чистоте крови? Дальновидно... Чистокровный. Но внимательный на маггловедении.
Гермиона молчала, изучая его взглядом.
– Прицениваешься?
– Нам стоит начать наш урок, – заметила ведьма. – Что-то пошло не так.
– Прошу.
* * *
В день Святого Валентина разразилось настоящее светопреставление. Прошедший ураган повыворачивал с корнем целую уйму деревьев на территории школы (позже их, под причитания профессора Спраут, собрал в огромную кучу и сжёг черствый к судьбе растительности Хагрид). Традиционную вылазку в Хогсмид, в связи с не на шутку разгулявшейся стихией, пришлось перенести на последние выходные февраля. Сам же праздник для Гермионы прошёл кошмарно скучно. Казалось, из самых близких к ней людей удовольствие от бала, устроенного в Большом зале из-за ненастья, получила только Джинни Уизли. Несколько раз Рон, правда, предпринимал попытки помириться с дочерью Тёмного Лорда, но они, по понятным причинам, провалились. Гарри же и вовсе даже не спустился в Большой зал, хотя, по правде, имел достаточно широкий выбор согласившихся бы стать его парой.
Гермиона тоже достаточно сознательно оградила себя от этого бала. Она вполне могла бы кого-то подыскать, несколько человек даже сами порывались пригласить её, ведь в последнее время внешний вид молодой гриффиндорки мало кого мог оставить равнодушным, – но ведьма ловко лавировала среди опасных разговоров, так и не оказавшись в щекотливой ситуации поиска поводов для отказа. Чем и осталась довольна.
Во всяком случае, довольна она была сразу, потому что вечер в спальне Гриффиндора прошёл уныло и крайне паршиво.
«Ничего, – думала Гермиона, – ещё несколько месяцев. Всего несколько месяцев. И всё будет по-другому».
* * *
Перенесённая вылазка в Хогсмид не обещала ничего необыкновенного, когда Гермиона и Джинни выходили из замка и шли в сторону деревни. Гарри уехал с МакГонагалл на собрание Ордена Феникса, Рон же предпочёл компанию Симуса и Дина. Хотя честнее будет признаться, что это Гермиона предпочла компанию Джинни. Но Рон признаваться в подобном точно не собирался.
Джинни и Гермиона бродили по заснеженной деревне как-то совершенно бездарно. Они прошлись по магазинам, пополнив запасы необходимых для школы принадлежностей, купили немного сладостей в известной лавочке, побродили по «Зонко» и магазину парадных мантий – но не получили никакого удовольствия.
– Нужно срочно спасать положение, – заявила Джинни, когда они свернули на очередную извилистую улицу. – Я думаю, может…
