Здание оказалось монументальным, в три этажа, сложенное из мраморных блоков, серых, с завитками молочно-белых прожилок, как на скалах в Итальянском карьере, похожих на брикеты подсолнечной халвы. В огромных окнах отражались небо и солнце, из-за чего невозможно было разглядеть, что скрывалось за ними.
Потрясенная, Тильда попятилась, чтобы охватить взглядом все здание целиком. Вдоль просторного каменного крыльца высились рифленые колонны из белого мрамора, а по краям стояли статуи в виде крылатых людей, справа – атлетически сложенного юноши, слева – грациозной длинноволосой девушки.
Шик и блеск! Невозможно было поверить, что неказистая ветхая постройка заводоуправления трансформировалась в этот шедевр архитектурного искусства. Внешне здание походило на главный корпус горного университета в Санкт-Петербурге, но из-за мраморной отделки выглядело даже более роскошно, да к тому же в нем было на один этаж больше, и это добавляло его виду внушительности.
На некотором отдалении от мраморного дворца виднелись высокие башни, похожие по очертаниям на трубы-печи, только сложены они были не из красно-коричневого кирпича, а из белых мраморных блоков, и вместо обугленных проемов-ртов в них сверкали, подсвеченные солнцем, золотистые двери – не об этих ли дверях говорила Виола, когда они только ступили на территорию завода?
Виола! Якур!
Словно очнувшись от наваждения, Тильда отвела взгляд от башен, повернулась и сошла с крыльца на круглую площадь, в центре которой располагалось нечто вроде гигантской плоской каменной чаши с настоящим, живым пламенем в центре. Длинный огненный язык трепетал на ветру, сияя ярче солнца, – от взгляда на него Тильда почувствовала резь в глазах, зажмурилась и ждала, пока под веками не исчезнут плавающие золотые пятна. Потом она направилась по дорожке к общежитию, стараясь больше не смотреть на огонь.
Помимо пятиэтажного общежития, обшитого панелями желтого и оранжевого цветов, в поле зрения находилось еще несколько зданий из стекла и бетона, и все они выглядели так, словно их только что сдали в эксплуатацию – лоск новизны нисколько не поблек.
Дорожка, отсыпанная светлым мраморным гравием, примыкала к крыльцу общежития. Следуя по ней, Тильда глазела по сторонам и чуть не споткнулась о нижнюю ступень крыльца, буквально уткнувшись в нее ногами. Зато она успела много чего рассмотреть и заметила вдали, перед металлическим сооружением в виде ангара с арочным сводом, железнодорожную платформу и рельсовый путь, протянувшийся к бетонному забору. Там рельсы ныряли под ворота, выныривали с другой стороны и убегали к полоске леса, темневшей вдоль горизонта. Скорее всего, в ангаре скрывался локомотив с вагоном, а может, и целый поезд, судя по достаточно большой длине этого сооружения.
Полутемный холл общежития пустовал, за стойкой вахтера никого не было. Лестницы тянулись вправо и влево. Тильда замерла в растерянности, гадая, как лучше поступить: остаться и ждать появления вахтера или же отправляться на поиски Виолы и Якура, а уже потом решать вопрос с заселением. Увидеть сестру и друга хотелось как можно скорее, оставаться на одном месте было невозможно, но вот куда повернуть? Раздумья Тильды прервал радостный крик Якура:
– Ну, наконец-то! Где ты пропадала так долго? В деканате задержали? Мы уже собрались идти искать тебя! – Друг бегом спускался по лестнице. Он успел сменить джинсы и куртку на трикотажный спортивный костюм, и, заметив это, Тильда вдруг осознала, что ей ужасно жарко, и уже давно.
На противоположной лестнице появилась Виола.
– А мы тебя потеряли! Ну, как тебе здесь? Правда же, восхитительное местечко? Так хочется все поскорей осмотреть. Мы подождем тебя снаружи, ладно?
Сестра нарядилась в светлое платье, длинное и воздушное, которое ей очень шло, и в сочетании с золотистыми локонами, спадавшими ниже плеч, делало ее похожей на сказочную принцессу. Тильда прикоснулась к собственным волосам, после всех передряг слипшимся в «сосульки», и поморщилась от досады: вид у нее сейчас был далеко не самый выигрышный. И как так вышло, что ее друг, с которым она прошла, как говорится, огонь, воду и медные трубы, теперь ни на шаг не отходит от Виолы, а та, по всей видимости, и рада стараться – вон, расфуфырилась уже! Как так вышло, что они пришли сюда вдвоем, без Тильды? Почему не дождались ее в коридоре или в деканате? Едкая обида начала медленно расползаться в ее душе, и она сердито ответила, обращаясь к ним обоим:
– Вижу, вам и без меня не скучно. Ничего, если я откажусь от прогулки? Устала что-то. Хочу в душ и спать. Надеюсь, здесь нет проблем с удобствами и кроватями?
– Здесь шикарные кровати! И есть не только душ, а еще и бассейн с сауной! – восторженно сообщила Виола, не заметив (или сделав вид, что не заметила) обиженную интонацию в голосе Тильды. – Только бассейн в другом здании, мне соседки по комнате рассказали, очень милые девушки. Нас будет четверо в комнате. Номер восемнадцать на втором этаже. Одну соседку зовут Фима, это рыженькую, а черненькая Лиля, обе очень приветливые и разговорчивые. Они два дня назад приехали и все уже осмотрели. Сказали, здесь учат летать. Представляешь? На крыльях! Даже есть такой предмет: летное дело. Те башни, что возле главного корпуса, видела их? Они как раз для этих полетов! Внутри башен есть лестницы, Фима и Лиля уже поднимались наверх. Мы вот с Якуром тоже хотели.
«Мы вот с Якуром!» – мысленно возмутилась Тильда, едва сдержавшись, чтобы не передразнить сестру. Ссориться с Виолой она не собиралась, несмотря на растущее раздражение.
Якур посторонился, пропуская женщину гренадерского телосложения. Та направилась к стойке вахтера и деловито зашуршала там страницами толстого журнала. На ней была такая же синяя форма, как на привратнике и декане, только погоны и нашивки немного отличались.
Предъявив пропуск, Тильда без лишних разговоров получила свой ключ, поставила подпись в журнале и, удостоверившись, что Виолы и Якура след простыл, поднялась на второй этаж, в комнату номер восемнадцать. Постучала для приличия, вошла и зажмурилась после темного коридора: солнце вместе с теплым воздухом врывалось в огромное распахнутое окно.
Особой роскоши в обстановке не наблюдалось: четыре кровати – две у одной стены, одна у окна, и еще одна – у противоположной стены за шкафом, с порога Тильда не сразу ее заметила и обрадовалась, что именно эта кровать оказалась свободной: здорово, что не на самом виду. Кроме кроватей и шкафа, еще в комнате были четыре тумбочки и два стола. На полу – ламинат и небольшой пушистый коврик кофейного цвета. Простенько, но вполне комфортно. Сойдет.
На подоконнике покачивался от ветра тонкий прутик с остатками пожелтевшей хвои, вставленный в белую керамическую вазу. Тильда узнала оберег Виолы – ветку от сосны «карсикко», о которой сестра ей еще в детстве все уши прожужжала.
Вдалеке, за окном, мелькнуло белое платье. Виола и Якур шли по дорожке, держась за руки. Тильда почувствовала, как в горле встал колючий ком. Захотелось схватить облезлую сосновую ветку, сломать и выбросить в окно. На глаза неожиданно навернулись слезы, но Тильде пришлось наспех вытереть их рукавом в тот момент, когда дверь распахнулась, и в комнату, весело болтая, вошли две девушки, рыжая и чернявая. «Фима и Лиля», – вспомнила Тильда и с нарочитой веселостью воскликнула:
– Привет, соседки! Я – Тильда!
– Привет. Ты ревела, что ли? – бесцеремонно спросила рыжая Фима.
«Дура какая, кто же незнакомым людям такие вопросы задает?» – Тильда поджала губы и отвернулась.
– Да ладно тебе, мы тоже по дому скучаем! – сообщила Лиля. – Как узнали, что первокурсников никуда не выпускают, просто обалдели. Но тут вообще суперски! Тебе понравится. Вот осмотришься, и все печали твои как ветром сдует! Не веришь? Кстати, твой чемодан уже доставили, он под твоей кроватью. Оденься полегче, а то, смотрю, ты совсем упарилась. У нас тут в качестве бонуса вечное лето. И еще много чего прекрасного.
«У нас тут, – про себя повторила Тильда, пряча усмешку. – Сами-то два дня как заселились, а уже в старожилы метят».
