- Есть, Петр Михалыч – легкое движение пальцем, тихое успокаивающее гудение в ушах и лейтенант погрузился в объятия киберконтакта. Ласковое прикосновение сенсорных пластин к голове – секунда, и человек буквально провалился в структуру корабельного мозга, стал частью единого многоголового организма боевого фрегата.
Перед глазами вспыхнули перекрестья прицелов, на экранах замигали индикаторы заряда импульсных излучателей. Внизу виртуального экрана возникла объемная карта окрестностей планетарной системы. Алексей мысленной командой запустил тестирование боевых систем корабля. Перед глазами побежали строчки отчетов, прямо в голове возникли координаты всех кораблей находившихся в досягаемости фрегата. Проверяя работу боевого комплекса, Алексей навел торпеды на медленно разгоняющийся догонский транспорт.
«Дистанция 34.128643 астроединицы, скорость 0.000382 от световой, вероятность поражения 54 процента» - с готовностью отозвался компьютер. Далековато, торпедная атака хороша на дистанции до астоединицы, в упор. Тогда мчащаяся в надпространстве торпеда за 2-3 секунды настигает цель. Но по тихоходным транспортам можно стрелять и с большего расстояния. Маневренность у них плохая, а зенитные «противометеоритные» батареи слабенькие. Почти учебная цель, как на полигоне.
Перед глазами Алексея непроизвольно возник распоротый близким взрывом торпеды корпус «Атлантики» и дрейфующие в вакууме замороженные тела. «Прошу подтвердить приказ «Открыть огонь» - холодный голос корабельного мозга вырвал Чеканова из тумана воспоминаний.
«Нет, приказ отменяется!» - нет, не хватало еще стрелять по своим! Хотя, корабельная автоматика намертво блокировала торпедные аппараты и излучатели. Но бывает всякое, к примеру, мог не сработать электронный замок, и пришлось бы ликвидировать выпущенную торпеду. От этой мысли лицо лейтенанта непроизвольно свело судорогой. В такой ситуации выговором не отделаться, позор на весь флот.
Тем временем компьютер закончил проверку системы. «Все в норме. Боекомплект- 24 торпеды. Излучатели исправны» - высветилось одной строчкой. Алексей скосил глаза на хронометр. До конца вахты оставалось всего полтора часа. Потом можно спокойно поваляться в каюте, отдохнуть, почитать книжку.
Чеканов давно собирался перечитать Хемингуэя, но все не доходили руки. Сегодня в самый раз. Он представил, как сдает вахту мичману Савельеву, потом идет в каюту и, развалившись на койке, вставляет в гнездо кристалл с библиотекой классики. Все равно, спать не хочется, а делать больше нечего.
Тонкий пронзительный вой сирены боевой тревоги нарушил планы Алексея на послевахтенный отдых. На все пространство объемного виртуального экрана развернулась карта. Так и есть. К системе приближаются корабли коатлианцев. Пока они были далеко, сенсоры союзников засекли противника на пределе своей дальности. Но котхи приближаются. Идут прямиком по вектору на планетарную систему. Шесть ударных крейсеров и двадцать девять средних истребителей идут, развернувшись в боевые пеленги.
Это разведывательная эскадра. Возможно, она отступит, а возможно попытается с наскока вынести слабенькую боевую плоскость догонов и прорваться к транспортам. Пока ничего не известно, а чужой разум логике не подвластен, это всем известно. Радовало то, что котхи шли с направления, откуда и предполагалось их появление. По пути к планете им не миновать засады.
Через полминуты на Чеканова посыпались рапорты его артиллеристов и торпедистов. Занимая боевые посты, люди с ходу включались в работу. Алексей чувствовал их дружеское присутствие через единую сеть корабельного киберконтакта. Все шестнадцать человек экипажа слитые корабельным мозгом в единый шестнадцатиголовый организм, действовали как один человек. Мягко загудели реакторы выходя на рабочий режим, сняты с предохранителей боевые импульсаторы и торпедные аппараты (главное оружие фрегата), засияли полупрозрачные пленки щитов. Корабль готов к бою.
Медленно по черепашьи тянулись минуты и секунды. Томительное, невыносимое ожидание перед боем. На самом деле скорости космические, сверхсветовые, все происходит почти мгновенно. Посторонний наблюдатель без специальных сенсоров просто не заметил бы сходящиеся эскадры. Коатлианцы, на флоте их называли котхами, развернулись в две ударные плоскости и полным ходом шли на сближение. Догонская эскадра вытянулась боевым «крабом» и неторопливо разгонялась в надпространстве. На орбитах второй планеты тяжелые неповоротливые транспорты завершали погрузку. Конвойная эскадра развернулась завесой на пути возможного прорыва противника и нырнула в надпространство. Эвакуация заканчивалась, начался бой.
Все. Свинцовые, тяжелые секунды сближения вышли. Крейсера сошлись на дистанции эффективного залпа. Началось. Алексей с напряжением следил за развернувшимся сражением. С первых секунд ему стало ясно - противник стремится прорвать тонкую плоскость догонских крейсеров и эсминцев и выйти истребительными группами к каравану транспортов. Пока не получалось, догонский командующий Орг-керк-дарт умело маневрировал своими немногочисленными силами и сдерживал противника.
Наконец, котхи, перегруппировавшись, нанесли таранный удар по ослабленному южному флангу догонов. Эсминцы отступили к крейсерскому центру, отстреливаясь от наседающего врага десятками торпед. Одновременно один дивизион предпринял дерзкую атаку в центре. Не выдержав попаданий тяжелых гигаваттных импульсов, взорвался догонский «Коралл», через секунду два котховских истребителя исчезли в ослепительных вспышках торпедных взрывов. Развернулся и сбавил ход, выходя из боя, крейсер гномов.
Группа котхов: два крейсера и восемь истребителей рванулась в прорыв, через оставленную Орг-керк-дортом брешь, нацелившись на беззащитные транспорты. Алексей сразу понял расчет адмирала: котхи должны были пройти всего в двух астроединицах от первого дивизиона и в четырех от второго дивизиона землян, последовательно попадая под торпедные атаки с пистолетной дистанции. Заодно, пропустив часть вражеских кораблей, догонский адмирал уравнял шансы для своей эскадры.
- Дивизиону приготовиться к торпедной атаке – четкая короткая команда капитана второго ранга Стесселя державшего флаг на «Минске» подтвердила догадку Алексея.
Полдюжины висевших в пространстве спутников разведки, небольших шариков размером с апельсин, передавали на фрегаты вид приближающейся котховской группы. Противник оказался серьезным, корабли шли строем, истребители охранным цилиндром окружали свои крейсера. Даже прорвавшись через строй догонов, они не поддались охотничьему азарту, держались оборонительным ордером.
Алексей почувствовал, как его бьет мелкая дрожь. Предвкушение боя, голос идущий из глубины веков, нестерпимое желание почувствовать на губах вкус крови врага. И хотя в космическом сражении единственная кровь, которую мог увидеть человек, была его собственной, архаичные подсознательные реакции сохранились. Так объяснял Алексею врач, когда он в первый раз пожаловался на дрожь в теле.
Десять секунд до рывка. Напряжение нарастало. Время растянулось и замерло, секунды ползли как минуты. Казалось, хронометр испортился, настолько медленно он отсчитывал последние секунды. Или в этом районе эйнштейновские эффекты сказывались и на черепашьих скоростях? Возможно и так.
- Полный вперед! Атака!
«Задорный» плавно, но быстро разогнался, прыгая вперед и ныряя в надпространство. Звезды на экранах вспыхнули и рванулись навстречу кораблю, одновременно на боевых экранах высветились яркие электронные портреты коатлианских кораблей. Загорелись перекрестья прицелов, перед глазами артиллерийского офицера всплыли индикаторы заряда импульсаторов. Несмотря на плавающий в компенсаторах кокон управления, телом чувствовалась усилившаяся мелкая дрожь переборок - реакторы перешли на максимальный режим. Тихо зашипели гравикомпенсаторы, гася чудовищные перегрузки, обрушившиеся на фрегат. Безмолвная мысленная команда и загорелись индикаторы торпедных головок самонаведения.
