Ответом послужил жизнерадостный гогот. Идея всем явно пришлась по вкусу.
- Не увлекаться – это уже лейтенант Робин предупреждает.
Джеймс упустил из виду, что переговоры по второй линии может слушать и взводный. Односторонний приоритет связи, черт побери!
- Лейтенант, позволь.
- Разрешаю, - смеется Пауль Робин и тут же командует взводу – бойцы, взять пример с подразделения сержанта Лаумера.
Джеймс только изумлено присвистнул. Он раньше не замечал за лейтенантом склонности к такого рода развлечениям. Лейтенант Робин раньше был куда серьезнее, холоднее и в разговоре с солдатами всегда держал дистанцию, все по Уставу.
Танки приближаются. Идут, не снижая скорости. Хорошо, без сопровождения пехоты. Впрочем, это «Минотавры». Они и без прикрытия могут немало дел наворотить. Толстокожие и вооружены как следует.
В динамиках уже слышен противный скрежет гусениц. Над полем висит низкий ровный гул. Целая дюжина стальных монстров прет в лоб на залегшую за камнями и в воронках роту. Еще два десятка разошлись в стороны, готовятся охватить пехоту с флангов.
- Всем в укрытия! – орет ротный капитан. Карл Чавес его зовут. Как будто кто может не послушаться. Бойцы обстрелянные, успели повоевать. Сумасшедших у нас нет, не выжили.
Стальная лавина неумолимо приближается. Скрежет и лязганье гусениц, гул моторов звучат громче и громче. Тяжелый тревожный звук, поднимающий из глубин подсознания самые примитивные инстинкты, заставляющий еще сильнее вжиматься в каменистый грунт или бежать со всех ног. Бежать к ближайшему укрытию или дереву. Именно к дереву, панический ужас пробуждает самые древние инстинкты, доставшиеся в наследство от волосатых предков.
Джеймс сглотнул подступивший к горлу ком. Спина покрылась противным холодным липким потом, с ним не справлялась даже впитывающая внутренняя губка бронескафандра. Нельзя! Нельзя бежать! Бегущих расстреливают и давят в первую очередь. И сидеть просто так тоже нельзя. В голову дурные мысли лезут. Вспомнив об обязанностях командира отделения, сержант быстро опросил своих людей. Все в полной готовности, ждут команды. Теперь можно и выглянуть, посмотреть, что там снаружи деется.
Танки почти рядом. Выдвинувшийся на «позицию камикадзе» Адольф сидит, прислонившись спиной к валуну, бесполезный плазмогенератор PGS-38 валяется рядом. Над камнем нависает, прет вперед огромный мерцающий серой дымкой монстр. Несмотря на работающий генератор невидимости, «Навь» кажется, сквозь зеркальную пелену иногда проглядывает широкий весь в коричневых и зеленых пятнах корпус машины.
На миг поляризационная пленка лопнула, и перед глазами Джеймса Лаумера предстал тяжелый штурмовой танк «Минотавр М» во всей красе. Покрытый косой сеточкой динамической брони наклонный лобовой лист, широченные гусеницы, целых четыре, накатывающиеся на замершего от ужаса человека сплошной гребенкой. Над корпусом массивная широкая башня с длинным узловатым стволом орудия. Выглядывающее из маски пушки короткое толстое рыло плазмогана смотрит прямо в сердце. Миг, и все исчезло, расплылось в обманчивой серой дымке.
Адольф поднимается на ноги и со всей силы бросает в танк булыжник. Камень кувыркается в воздухе, исчезает за туманом, слышится приглушенный разряженной атмосферой стук, и камень снова появляется в воздухе, летит на землю, отскочив от брони. Зачарованный этой картиной Джеймс восхищенно присвистнул. Молодец. Танкисты наверняка даже ничего не почувствовали, но все равно – внушает.
- Огонь!!! – сознание затапливает тягучая багровая волна ярости.
Привстав на одно колено над краем воронки, сержант наводит на «Минотавр» винтовку и жмет гашетку. Ничего не происходит. Магазин пуст. Только табло индикатора на казенной коробке горит красным.
Лабания и Сафиуллин водят стволом гранатомета из стороны в сторону, ловят в прицел накатывающиеся на позицию танки. Ринат громко ругается по-русски, встает в полный рост, бросает в проходящий мимо «Минотавр» камнем и грозит ему кулаком. Со стороны даже смешно. Докатились, против танка с камнем!
- Взвод, в атаку! Вперед! – в голосе лейтенанта звучит металл.
Зачем? Голова не успевает подумать над этим простым вопросом, а ноги уже сами по себе бросают тело вперед. Атака! Винтовку наперевес. Бегом! Выскакивая из воронки, Джеймс успел оглядеться по сторонам: вокруг него из укрытий выныривали фигуры в коричневых бронескафандрах и бросались вперед. Мгновение и равнину затопила лавина атакующей бронепехоты. Весь батальон поднялся и пошел вперед, на ходу перестраиваясь в стрелковые цепи.
- Выровняться. Взводным собрать людей. Не отставать.
- Цепью! Держать дистанцию, гориллы паленые – рычит лейтенант Робин. Сам он остановился и крутит головой, пытаясь вычленить свой взвод из моря почти одинаковых коричневых отливающих металлом фигур. Координатную сетку и тактическую карту отключили перед учениями. Остается только по голосу выделять своих в массе одинаковых бронескафандров.
- Марков, куда тебя черти занесли?! Стоять, урод недоношенный! – кричит Джеймс.
- Есть, сержант – отзывается Петр Марков и ныряет в ближайшую рытвину, поджидая своих.
- Не отделяться. Линию ровняй!
- Сержанты Карпезо и Лаумер, вперед. Перебежками по 50 метров. Отделениям Генри и Марковича прикрывать огнем – командует взводный.
- Отставить! – неожиданно вмешивается капитан Чавес – все вместе, без остановок. Ну, пошли!
- В две цепи. Пятая, шестая роты в первой линии, седьмая и восьмая во второй. Через три километра поменяться – добавляет неразберихи комбат.
Обычная шумиха и хаотичная суета учений. Привычное дело. Все хотят показать себя самыми умными, расторопными и инициативными. Только солдатам приходится за всех потом умываться. Впрочем, Джеймс относился к таким делам спокойно, привык уже. Пусть лучше сейчас наорутся и успокоятся, зато потом в бою не будут людей лишний раз в атаку бросать.
Через километр сержант Лаумер сбавил бег, пропустил вперед свое подразделение и пристроился рядом с гранатометчиками. Мужики топали, отстав от стрелков на сотню метров, им приходилось не сладко. Ринат Сафиуллин нес на груди толстенную трубу станкового FG-74, а Лабания тащил на спине ящики с имитаторами ракет и треногу.
Пробежав десяток километров, на это ушло пятнадцать минут, батальон остановился. К удовольствию Джеймса все его бойцы во время броска не смешались с другими подразделениями, держались одним отрядом. Пока возникла короткая пауза, можно оглядеться по сторонам, прикинуть с какой стороны возможна вражеская атака, выбрать позиции для гранатомета и плазмогана. Сержант Лаумер действовал на автомате, въевшиеся в плоть и кровь рефлексы, иначе не выжить.
За спиной послышался шум. Из-за ближайшего холма выкатилась дюжина краулеров, машины, оставляя за кормой длинные шлейфы пыли, понеслись к позиции батальона. Неужели привал? Вроде рановато. Даже согреться не успели. Марш-бросок в бронескафандре не был утомительным делом. Экзомускулатура скафандра позволяла бежать целые сутки напролет без устали, да еще нести на плечах пару центнеров груза.
Еще и пониженная гравитация планеты помогала. Своего веса не чувствуешь. Джеймс помнил, как первые дни на полигоне ребята забавлялись, запрыгивая на крышу ангара, это почти пятнадцать метров. Попробуй такое на Земле повторить, и бронескафандр не поможет.
Машины тем временем остановились рядом с выделявшимися на красной равнине фигурами полковника и его сопровождающих. Пыль медленно оседала. Сейчас в краулерах легко узнавались обычные грузовые «Форд-Меркава» незаменимая и неприхотливая лошадка тыловых частей.
- Взводным построить людей. Получить боеприпасы, привести снаряжение в порядок – прозвучала по всеобщей линии новая команда. Учения вступали в очередную фазу.
Следом перед глазами Джеймса на лицевом щитке загорелся тактический экран. Никак новая вводная ожидается. Карту у бойцов отключили еще перед выходом. Решили проверить, как люди без «сети» действовать будут, не разбредутся ли по всему полигону.
