Нарушая приказ, полковник Зинин сразу после рекогносцировки распорядился в глубь городских кварталов не лезть, находить подземные и полуподземные площади на окраине. Так выбираться легче. Не придется в авральном порядке выезды расчищать и дороги сквозь развалины направленными взрывами прокладывать.
У одного из подземных паркингов, наспех приспособленного под танкоремонтную мастерскую полковник сейчас и стоял. Со стороны могло показаться, что человек отдыхает, прислонившись к гранитной стенке. В действительности комполка напряженно работал, его внимание было полностью поглощено потоком информации, проходящим через комп гермокостюма. Не было времени даже на то, чтобы просто смотреть по сторонам.
Приходилось одновременно контролировать переброску первого танкового и бронепехотного батальонов в районы развертывания, наблюдать за размещением тыловых служб, принимать рапорты, да еще успевать на них реагировать. Обычная суета, неразбериха и управляемый хаос, свойственные любой армейской операции.
- Господин полковник, - по голосу майора Оямы чувствовалось, что он еле сдерживается – в наш квадрат влезли артиллеристы.
- И что?
- Они заняли поселки: Д-12, Б-7 и Д-9. Уходить отказываются, ссылаются на приказ.
- Район ответственности второй роты? – карту плацдарма Зинин помнил назубок – пусть остаются. Ты занимай цепь сооружений вдоль реки № 4 – времени, давать названия всем значимым объектам на карте, у штабистов не было, обходились буквенно-цифровыми обозначениями.
- Так точно, господин полковник, станции монорельса, прилегающие склады и мастерские – с этими словами Хидэки Ояма отключился.
Комбату требовалось переориентировать вторую роту на новый район. Установление контактов с соседями и налаживание оперативной сети возлагалось на командира роты. И то добре, у командиров батальонов и полков и без того забот полон рот.
Как с батальоном майора Оямы, штабисты напутали, а линейным командирам приходится выпутываться, и чтоб темп развертывания не терять. Десять минут назад подобный рапорт поступил из второго батальона, в их порядки вклинилась танковая рота 324-й дивизии Аллаха. Пришлось слать срочный запрос в штаб и разъяснять ситуацию. Помогло. Начальственный рык побудил арабов моментально покинуть облюбованные ими карьеры и овраги и форсированным маршем двигать в свой район. Как выяснилось, комдив додумался упрятать свои танки подальше от передовой линии. Техника то целее будет, а то что бронепехота без огневого прикрытия осталась, на это ума не хватило.
Солнце давно взошло. Разгрузка близилась к завершению. К шуму военной базы добавился громкий свист. На посадку заходил десантный бот. Тяжелая «Медуза» камнем рухнула с неба и резко затормозила в двух десятках метров от грунта. Воздушной волной разметало мусор и остатки снега на площадке перед входом в цех.
Зинин негромко выругался, его чуть было не сбило с ног. Летчики даже на шлюпках норовят продемонстрировать фигуры высшего пилотажа. Дежурившие напротив посадочной площадки бронепехотинцы даже не шелохнулись, хотя «Медуза» прошла прямо над их головами. Бронескафандры штука надежная не чета гермокостюмам танкистов и летчиков. Признаться, на чужих планетах, вне танка, в одном легком скафандре Ростислав чувствовал себя голым. Защиты никакой, и экзомускулатуры нет.
Десантный бот прополз над площадкой и опустился прямо перед широким провалом спуска в подземелье. Со стуком опустилась грузовая аппарель. Из портала входа в подземелье, словно гремлины из пещеры, выскочили солдаты. Следом за ними поднялись три самоходные платформы. Миг, и из чрева «Медузы» поплыли контейнеры. Разгрузка началась. Ни секунды не тратилось даром. Пока одна бригада выкатывала груз по аппарели, другие по ходу рассортировывали контейнеры и уволили вниз.
Приглушив динамики, дабы перебранка на командной линии не мешала, полковник Зинин пытался определить на вскидку, что именно привезли этим рейсом. Можно было конечно вызвать на экран грузовую накладную, но…. Не интересно это. Иногда полезно вспоминать училище и наставников, вдалбливавших азбучные истины в головы курсантов. Полезно грузовую маркировку помнить, бывает внешняя связь летит, тогда приходится по старинке, без компа работать.
Вон в тех легких пластиковых ребристых контейнерах ремкомплекты, запчасти и всякая механическая мелочевка. Большой темно-синий металлопластовый параллелепипед явно служит оболочкой станка или роботизированного стенда. Да, пиктограммы на стенке рекомендуют обращаться с грузом осторожно, не бить и перегрузкам не подвергать. Контейнер же специально собран из плоских пластин на фиксаторах. Освободив от содержимого, упаковку разберут и применят, допустим, в качестве перегородок. Специально так сделано, чтоб даже пустую тару можно было в дело пустить.
По конвейеру ползут плоские желтые ящики, это снаряды. А в красных длинных контейнерах зенитные ракеты. Стоп! В этот цех уже загрузили расчетный боекомплект для ремонтируемых танков. Зинин почти мгновенно нашел в памяти компа и развернул на экран комплектовочную ведомость. Да, точно, боеприпасы прибыли два рейса назад. Опять интенданты напутали,
- Остановить разгрузку! Снаряды и ракеты отправить в оперативный тыл второго батальона.
- Господин полковник, - немедленно отреагировал командир ремроты – там не принимают.
- Как?! – возмущению Ростислава Зинина не было пределов – вы мне что? Решили саботаж устроить?
- Да не принимают! – старший лейтенант Джордан незаметно для себя перешел на крик. В его голосе проскальзывали истеричные нотки – я связывался с батальонами. По два боекомплекта в поле складируют да еще полтора в машинах.
- Мать твою! Живо оборудуйте еще один склад. И чтоб не менее чем в двух километрах.
- Слушаюсь, господин полковник. А где пока снаряды держать?
- Что?!
- Пока склад не найдем.
- Прямо на землю, блин горелый – добавил Зинин по-русски, постепенно успокаиваясь. С этими тыловиками до инфаркта не долго докатиться.
- Слушаюсь – старлей заметно повеселел. Бедолаге и так пришлось несладко, когда ему лишнюю тонну боеприпасов скинули¸ и это все в набитый оборудованием и ГСМ цех, под не внушающим доверия перекрытием из местного аналога полимербетона. Да еще ко всему прочему под горячую руку начальства попал.
- Подождите, господин полковник, - командир ремроты вернулся на канал – снаряды не от наших пушек.
- Не понял! – Зинин медленно повернулся и вразвалочку двинулся к «Медузе». Ясно было, сейчас кто-то огребет по полной программе.
- Калибр 47 миллиметров. Это к пехотному «Чероки». А ракеты системы 19DK83.
- К «Хийэям»? – гнев сменился искренним удивлением: «Это ж надо так напутать!».
- Точно. В трюмах последние ящики сгребали и впихнули в наш бот.
- А куда же тогда наше хозяйство загнали? – иронично поинтересовался Ростислав – ладно, старлей, все лишнее в отдельный склад. Потом разберемся.
Командир полка искренне надеялся, что у него будет время разбираться. По сводкам из штаба, противник не успел очухаться от орбитального удара и высадки десанта. Наши занимают периметр обороны без какого либо противодействия коатлианцев. Те даже войска пока не успели перебросить к плацдарму. Хаотичное, вялое сопротивление попавших в зону высадки частей, более озабоченных драпом, а не обороной и тем более ликвидацией десанта.
Короткий день проходит, скоро наступит ночь. Сутки на этой планете слишком коротки, чуть больше шестнадцати часов. Придется привыкать к бешеному темпу смены дня и ночи. Занятый по горло делами Ростислав Зинин даже окрестности своего будущего КП изучил сугубо по карте и видеокадрам с катеров и зондов. А интересно было бы пройтись по окрестностям, посмотреть как гномы живут. Потом на это времени не будет. Через два часа флот уйдет из звездной системы, мы останемся одни.
Даем коатлианцам ночь на рекогносцировку, переброску сил, предварительную разведку, очистку орбиты от наших спутников и боевых роботов. Им еще надо время дабы прийти в себя, сообразить, что это не стратегическая высадка. Примерно через 12 часов гномы подтянут ударные части, блокируют периметр плацдарма и начнут пробовать нашу оборону на зуб. Еще через 20-40 часов сконцентрируют войска и проведут наступление по всем правилам.
