Секундный выигрыш времени. Пока гномы не опомнились, надо выводить людей.

- Всем огонь! – надрывается ротный – заградительный ставить Плазмометчикам немедленно отходить. Живо! Мать твою за ногу! Адольф, шевели помидорами!

Вот из-под земли выскакивает фигурка в грязно-бежевом бронескафандре и со всех ног несется к ближайшим развалинам. Следом еще двое выскочили. Быстрее! Быстрее! Пока вас из-за пара и дыма не видят. Гранатометы и пулеметы бьют в направлении противника, отсекают вражескую пехоту, глушат близкими разрывами приборы танков. Стрелки помогают, садят очередями, не считая боеприпасы.

Двое наших уже успели добежать до укрытия. Адольф Эйке буквально на лету, прыгая в снарядную воронку, дал еще один выстрел по противнику. Попал, не попал, не поймешь, но огоньку добавил в буквальном смысле. Еще один плазмометчик споткнулся и упал лицом на землю всего в десятке шагов от окопа. Поднимется? Нет, индикатор показывает, что нет. Бойца срезало автоматной очередью.

Гады! Пауль стиснув зубы бьет короткими прицельными очередями по вражеским солдатам, ориентируясь на целеуказания наблюдателей. Двоих гномов, кажется, достал. Еще троих-пятерых заставил залечь и не отсвечивать.

- Командир, двое добежали – докладывает фельдфебель Лаумер.

- Кто? – бросить в микрофон, затем винтовку за спину и прыжком отскочить в глубь цеха. Коатлианцы очухались, сейчас начнут глушить заявившие о себе огневые точки.

- Всем менять позиции! – надрывался Пауль, ему вторили взводные, подгонявшие солдат матюками.

За спиной громыхнуло, пол под ногами дрогнул. Противный визг осколков. Удар в спину взрывной волной. Падая показавшийся надежным простенок, Пауль Робин услышал Лаумера:

- Эйке и Цукер спаслись.

- Хорошо. Обоих в первую линию – прошамкал ротный, при падении он хорошо приложился головой о каменный пол, шлем полностью погасил удар, но при этом Пауль умудрился прикусить язык. Больно то как! И ругаться тяжело.

Собравшись духом старший лейтенант выглянул из-за укрытия. Да, проем из которого он только что палил стал гораздо шире. Точно снаряд положили уроды, в фундаментную балку. Опоздай Пауль на пару секунд, и…. Впрочем, думать об этом излишне, нечего себе нервы выматывать, лучше быстрее на огневой возвращаться.

Несмотря на потери, враги рвутся вперед, как сумасшедшие. Они уже прошли нейтральную полосу. Человеческая бронепехота не в силах сдержать натиск. Слишком много коатлианцев, слишком хорошо они стреляют. И танков у них много. Полдюжины бронированных монстров почти вплотную подошли к окраине завода и бьют в упор по стрелковым ячейкам, выковыривают людей снарядами. Следом валит коатлианская бронепехота.

Пауль приказывает своим бойцам отходить в глубь застройки. Противник идет по пятам, не отступает. Вскоре бой превращается в яростное безумное побоище на ближней дистанции, почти глаза в глаза. Так дело может и до рукопашной дойти. Хорошо, вражеская артиллерия перенесла огонь в глубь обороны, боятся своих зацепить.

В бой уже брошены последние резервы. Оборонятся некем и нечем. Пришлось снять с высоты наблюдателя, пока его рельсовиком не срезали. Схватка разгорается вокруг облюбованного ротным под командный пункт заводского цеха. Прорвались гады. Давят так, что вздохнуть некогда.

Пауль в очередной раз перекатывается на новую позицию, сходу ловит в прицел коатлианца и жмет на спуск. Удар стальных стержней отбрасывает врага назад. На такой дистанции никакая пехотная броня не спасет. Насквозь прошило. На периферии поля зрения замечено какое-то движение. Танк? Гномий?

Нет, из-за хаоса переплетенных, завязанных узлами труб выныривает «Чероки». Танк идет вдоль здания, отстреливая из пулеметов оказавшихся на открытом пространстве коатлианцев. Вдруг к нему тянется огненный шлейф. Кругом все горит. Окутанная пламенем машина не меняет направления, плавно поворачивается башня, хлопок орудия, и в окне откуда ударил огнемет расцветает серо-дымное пламя. Накрыл!

Еще пара секунд, здание сотрясается от внутреннего взрыва, во все стороны бьют огненные струи, из окон вырываются багровые шлейфы жидкого пламени. Явно там был не один огнеметчик. Сам дом, не выдержав взрыва, медленно оседает, пламя гаснет, и к небу взлетают столбы пыли и копоти.

Что это?! «Чероки» остановился. Брызжут куски металла. Со звоном лопается гусеница. Еще гулкий удар. Башня чуточку приподнимается над корпусом да так и застывает с задранным к небу стволом. Из открывшегося люка выскакивает танкист, бросается к своим, но не успевает. Снарядный осколок буквально срезает человеку голову. Обезглавленное тело делает несколько шагов и падает, на грязный, тающий на глазах снег бьет фонтаном кровь.

- Справа! – звенит в ушах истошный вопль.

Не думая, на одних рефлексах вырвать из захвата «Муспель», присесть и повернуться всем корпусом. Вот они! Почти рядом. Пауль стреляет навскидку. Воздух прочерчивает огненная комета, и под ногами вражеских солдат вырастает алый цветок. Через доли секунды все впереди закрывает стена пламени, слышится нечеловеческий вой сгорающих в пламени термита гномов.

Откуда-то сбоку бьет электромагнитник. Это свой. Пауль не мешкая рвет с места и несется в глубь здания. Догнать двоих бойцов несущих раненого товарища, остановиться и плеснуть щедрой очередью вдоль прохода. Вроде, даже кого-то там зацепил, во всяком случае,  стало немного потише. Сменить магазин, воткнуть в винтовку новый аккумулятор и посмотреть на тактический экран. Все это одновременно. Наших в здании уже нет. Одни гномы. Зато рядом должны быть два «Минотавра». Вот одного слышно. Справа доносится громкое шипение, стук падающих конструкций и шорох плавящегося камня.

- Всем отходить – хрипит Пауль. И когда голос успел сорвать? Теперь еще очередь веером и бегом, сколько сил хватит.

- Броня, снесите заводской корпус, целится по моей отметке.

- Понял, топтун – отвечает незнакомый голос.

Пауль вылетает через грузовой портал и, пробежав десяток шагов, падает на землю. За спиной раскрываются врата ада. Танк рядом. Над головой Пауля возвышается ровная стена бортовых экранов, совсем рядом, всего в полуметре клацают по термопласту гусеницы. Вскочить на ноги и поднять электромагнитную винтовку. Все на автомате. Мозг давно уже отказался что либо соображать и понимать.

Черт возьми! В воздухе висит серебристая, легонько подрагивающая струя. Она бьет прямо в стену здания и рассыпается огненными ослепительно светло-желтыми, с синевой шарами. Невообразимая красота пляски смерти. Буйство хаоса и всепожирающей солнечной плазмы. Танковый «Смерч» это не пехотный плазмоган, это страшнее.

- Фельдфебель Лаумер, удержи правый фланг и гони гномов. Контратакуй, как только они остановятся – нельзя терять ни секунды. Секундная передышка, и Робин восстановил управление взводом.

- Карпич, поддерживай Лаумера краулерами. Ван Дейк, мы контратакуем вместе с танками.

- У меня три грузовика осталось – бурчит фельдфебель Карпич.

- Знаю. И три гранатомета. Атаковать противника! – обрывает его ротный. На пререкания времени нет.

- Взвод, цепью, в два эшелона – звучит команда Ван Дейка.

- Пошли – добавляет Пауль Робин.

Бегом по улице вдоль металлопластовых стен складов, обойти слева оплавленные развалины цеха и бить пока уроды не очухались.

- Огонь! – прицелы впиваются в силуэты бойцов появившейся впереди штурмовой группы коатлианцев. Стальной ливень сметает врага. Вперед. Огонь сходу. Не задерживаться. Следом за пехотой идут два «Минотавра». Тяжелые танки пробивают дорогу снарядами и плазмой. Заодно отвлекают внимание гномов от солдат.

Добежав до перекрестка, Пауль привычным движением зашвыривает ручную гранату в окно невысокого здания. При виде выплеснувшегося из проема дымного облака, лицо старлея искажает довольная гримаса. Получайте, карлы!

Справа в двух сотнях метров из-за руин выглядывает уродливая морда коатлианского танка. Кажется, оба ствола коатлианца нацелены прямо в сердце. Сейчас долбанет! Пауль Робин падает на землю и тянется к огнемету. Он понимает, что «Муспелем» броню не взять, надо же хоть что-то делать.