Жесткий неожиданный огневой удар не остановил противника и не обратил его в бегство как, честно говоря, в глубине души надеялся Пауль. Наоборот, танки увеличили скорость, механики-водители гномов бросали свои машины из стороны в сторону, резко тормозили и разгонялись, сбивая землянам наводку. В тоже время на так эффективно заявившую о себе земную бронепехоту посыпались снаряды.
Проклятье! Карликов слишком много и стреляют они слишком метко. На каналах связи дикая ругань, крики, резкие окрики сержантов и фельдфебелей, требовавших от людей быстрее двигаться и не задерживаться на одном месте. Быстро, быстро! Выстрелил, дал очередь, и бегом, прыгай за укрытие. Слишком медлительные и задумчивые жили не долго.
Рота уже понесла первые потери. Часть индикаторов здоровья на нарукавном дисплее Пауля погасли или светились желтым. Черт! Приходится еще раненых вытаскивать, и это все под огнем!
Кровавая каша боя. Противник приближается, прет через минное поле, не обращая внимания на урон. Оно и правильно, остановишься, покатишься назад – потерь больше чем от мин будет. Грозные бронированные машины упрямо лезут вперед, несутся непредсказуемым, хаотичным зигзагом, да еще бьют из пушек и пулеметов. Чертовски метко бьют, сволочи!
Фельдфебель Карпич, грязно ругаясь через слово, прокричал, что его ребята всадили в «коробочку» три тандемных из FG-74. Только после этого танк остановился. Зато рекомендация бить роторными по ходовой себя оправдала. Два бронированных монстра замерли на месте, раскатав за собой ленты оборванных гусениц.
Один из подранков быстро стал жертвой «Чертополоха». Это одно удовольствие бить бронебойным по неподвижной мишени. Первый же снаряд прошил лист брони у основания башни. Машина дрогнула от удара. Негромкий приглушенный взрыв. В башне коатлианца открылся люк, наружу высунулся вражеский танкист, да так и остался наполовину в танке. Сдетонировал боекомплект. Громыхнуло хорошо. Вспышка, клубящийся черный дым, летящие во все стороны обломки, вот и все. На месте танка осталась только глубокая воронка.
- Ротный, нужна поддержка. Меня выдавливают – скрипит зубами Джеймс Лаумер.
- Вперед! Быстро занимай позиции на переднем крае – бросает в ответ Пауль. Одного взгляда на тактическую карту достаточно что бы понять, взвод Лаумера отошел слишком далеко, развалины мешают стрелять, а противник ложит снаряды сверху. Зато если вернуться на прежние позиции….
- Понял – соглашается взводный.
- Гранатометчики! Сафиуллин, Лабания, столб вам в задницу! Быстро уходи – нервно требует Робин. Гранатомет слишком долго задержался на одной позиции. Засекут же, гады.
- Подождите, сейчас я его достану – тянет в ответ Лабания – секундочку одну.
- Живо!!! Я сказал! Ноги в руки!
- Есть! Сделали! – радуется Сафиуллин. Его возглас резко обрывается. На канале связи мертвая тишина.
- Твою мать! – одного взгляда на панель индикаторов хватает чтобы понять, Сафиуллин и Лабания никогда больше не выйдут на связь, и в свою каюту они уже не вернутся. Все. Нет больше ребят.
Глубоко вздохнув, Пауль вызывает на связь свои последние резервы. Пришло время поработать, бронетранспортерам и краулерам со станковыми гранатометами. Хватит за спинами ребят прохлаждаться. Заодно боеприпасы на позиции подтянут. Боекомплект в современном бою вылетает быстро, слишком быстро. А противник уже вплотную подходит. Скоро придется плазмоганщиков задействовать.
Только сейчас до Пауля дошло, что командный пункт он себе подобрал не слишком удачно. Укрытие хорошее, но противника будет видно только когда он пройдет через трупы ребят Лаумера и Ван Дейка. Сидеть в бункере, когда люди под огнем кровью истекают, как-то нехорошо. Недавно получивший роту Пауль Робин еще не привык держаться в тылу и руководить работой взводов на расстоянии.
Нервы не выдерживали, хотелось своими глазами видеть врага, через прицел, а не видеокамеру. Подхватив и забросив в спинные держатели пару «Муспелей», Пауль взбежал по лестнице на первый этаж. Да, здесь все успело измениться. Не менее полудюжины вражеских снарядов легли в остов производственного корпуса. Остатки перекрытия, как ветром сдуло. В стенах дыр прибавилось, кругом искореженные фермы, висят, обломки, битые плиты, мусор, искореженные взрывами станки. Прямо у лестницы поблескивают цветным пластиком и металлом изувеченные останки непонятной машины. Раньше она стояла на восемь метров правее.
Не тратя времени на созерцание следов обстрела, Пауль пригнувшись подбежал к наружной стене и залег у подходящего проема. Винтовка как будто сама прыгнула в руки. Вид отсюда неплохой открывается, можно поработать немного. В этом бою еще один рельсовик лишним не будет. Державшиеся рядом с командиром ребята резервного отделения быстро занимали позиции на первом этаже корпуса.
Один из бойцов поднялся по решетчатой колонне на чудом уцелевшую металлическую площадку в десятке метров от земли. Подключившись к укрепленной на шлеме солдата видеокамере, Пауль моментально понял все преимущества этой позиции – все видно как на ладони.
- Не стрелять, будешь наблюдателем – советует взводный на крайний случай. Не хватало еще, чтоб площадку вместе с человеком снарядами сбили.
Пауль пробегает взглядом по полю боя. Проклятье! Противник уже почти докатился до заводской территории. Еще немного, и придется драться в руинах. Вокруг грохочут взрывы, вражеские снаряды методично перемалывают в щебень еще сохранившиеся здания и корпуса. Истошно воют пули из электромагнитных винтовок и пулеметов.
Огонь коатлианцев кажется, не ослабевает, хотя наши артиллеристы уже вынудили вражеские батареи спешно ретироваться за горизонт. Преимущество закрытой позиции, чтоб не говорили по этому поводу разные штатские. Контрбатарейная борьба в самом разгаре. Огонь ведется по данным компов, высчитывающих вражеские позиции по траекториям снарядов. Наши самоходки тоже не стоят на месте, пока это спасет от ответного огня. Не смотря на подавляющее превосходство противника, только один «Чертополох» потеряли. Получил бедняга снаряд в рубку.
Враг приближается. Пора подключать к работе плазмометчиков.
- Гранатометам задробить стрельбу – командует Пауль Робин – на смену позиций даю 30 секунд. Плазмометчикам по команде ставить огненную стену и отходить. Немедленно! Всем включая гранатометы прикрывать отход.
Время остановилось. Кажется хронометр испортился, так медленно сменяются цифры на экране, 23, 24, 25…. Пора!
- Всем приготовиться!
- Твою мать! – близкий разрыв снаряда заставил Пауля резво нырнуть за термопластовую плиту. По полу и стенам пробарабанили осколки, по спине ощутимо ударил кусок камня.
Время пошло. Проклиная все на свете, Пауль вернулся к бойнице и поднял рельсовик, прицелы услужливо приблизили бегущих вслед за танками коатлианцев. Палец застыл на спуске.
- Огонь! Плазма пошла!
Сразу же, сначала на левом фланге, а затем по всему фронту плеснули языки огня. Неожиданность, секундное замешательство в рядах атакующих. Выскочившие словно чертики из табакерки плазмометчики ударили почти в упор. Летящая в лоб все испепеляющая солнечная плазма, огненно-рыжие полосы завес, мгновенная гибель попавших под удар бойцов.
Коатлианцы на миг остановились, слишком тяжелы оказались потери от одного единственного удара и слишком силен страх перед человеческими плазмоганами. Смертоносное оружие ближнего боя, от которого нет защиты. Четыре танка имевших несчастье оказаться слишком близко от укрытий землян взорвались или сгорели в серебристых ослепительных облаках плазмы. Не повезло и солдатам, те сгорали без остатка, энергии пехотного плазмогана вполне хватало, чтоб развеять бронепехотинца в полном боевом на атомы.
Паулю хорошо был виден тяжелый штурмовой танк застывший, уткнувшись носом в кучу щебня на месте некогда стоявшего у заводской ограды домика. Машину перекосило чудовищным ударом, хорошо было видно, как течет расплавленная броня, медленно, словно тягучий мед. От черной лужи под катками поднимается серый чуть красноватый дым, и видно как машина медленно кренится на борт, проваливается в расплавленный грунт.
