Мы много говорили с мамой. Мне кажется, она меня совсем простила. Но мы старались не касаться «опасных» тем. Опасные темы – это милорд и Гарри Поттер. Мама при мне не сказала о милорде ни слова. Джордж предупредил, что его имя всё ещё под табу в Норе. Но зато мама ничего плохого не говорит о самой гимназии. Думаю, на неё сильно повлияло то, что Фред стал преподавать уроки полётов на метле нашим малышам. Хотя, признаюсь, мне с ним иногда бывает трудно. Он нормальный, нормальный – а потом как поймаю на себе его взгляд: жутко становится. Ненавидит, когда я в обществе милорда. Подумай, сам пошёл к нему преподавать – и такое. Мне иногда кажется, что он работает у нас, только чтобы меня опекать. Но пусть так – зато столь отличного тренера по полётам на мётлах нам больше нигде не найти!
Представляешь, я видела Тонкс и Люпина! Они приезжали в гости в Нору, хотя знали, что я там. Малыш Тедди – вылитый Люпин, только маленький. Он такой забавный – бегает во всю и говорит уже отлично! Хотелось бы мне, чтобы он поступил в Даркпаверхаус, но тут я не властна – Тедди с рождения записан в Хогвартс. Может быть, это и правильно…
Люпин не говорил со мной на «опасные темы», но я несколько раз за вечер ловила на себе его задумчивый взгляд. Кентавр лесной знает, что он там думает. Но вот Тонкс – ярая консерваторша. Просто не ожидала от неё такого. Слушать противно.
Никаких вестей от Рона нет. Но не будем об этом.
Когда вы намерены возвращаться? Милорд поручил мне подыскать для вас удобный большой дом в пригороде, и мы с Беллой, если ты не против, займёмся отделкой и меблировкой. Ты ведь не против, правда?
И ещё я рассталась с Уоллисом. Он стал совершенно невыносим. Предъявляет какие-то странные обвинения – будто бы я ему жена или собственность! Не могу его больше видеть. Брр! Даже фотографии в газетах раздражают.
Возвращайтесь поскорее, Гермиона! У меня на примете два чудесных имения и ещё особнячок в Лондоне. Мы сделаем ваш дом уютным и удобным. И мы все по тебе скучаем! И Живоглот, кстати. Он стал в два раза толще и, кажется, завёл возлюбленную. Во всяком случае, иногда пропадает без следа, а в прошлую пятницу, я вроде слышала в классе зельеварения подозрительный писк. Скоро начнём находить котят!
Возвращайтесь поскорее, Гермиона! Я хочу увидеть тебя до появления на свет малютки, чтобы мы могли обо всём спокойно поговорить и вообще отдохнуть. Тебе надо прийти в себя от разъездов и подготовиться к новой странице в твоей жизни. Возвращайтесь скорее!
Бесконечно твоя,
Вирджиния Уизли ».
____________________
1) Аutumn Аngels.
* * *
Следующие два дня Гермиона целиком потратила на подготовку обряда призыва и сдерживания непокорных духов. То и дело нужно было посылать Генри за необходимыми ингредиентами в лондонские лавки, а за одной травой даже в Китай. Кроме того, пришлось оккупировать кухню Дарьи Филипповны, где Гермиона симулировала приготовление «супчика», а в итоге начадила смрадного духа и не уследила за тем, что из трубы идёт ядовито-сиреневый дым. К счастью, это первым заметил Гришка – и прибежал к ней. Пришлось подкорректировать его память и впредь быть внимательнее, благо простейшие модуляции со свежими не глубокими впечатлениями Гермиона могла осуществлять без подготовки, хотя в мудрёную науку работы с воспоминаниями так и не погрузилась.
Во второй день работы над обрядом положение конспираторов сильно осложнилось приездом областной журналистки Алисы Пригаровой. Занятая своими травами, Гермиона была застигнута врасплох, когда на кухню, наполненную парами архисложного зелья, вошла, усердно махая перед носом ладошкой с наманикюренными пальчиками, молодая девушка лет двадцати трёх, облачённая в удобную стильную одежду.
– Мне нужна Ева Измайлова, – закашлявшись, сипло сообщила она. – Хозяйка сказала, что она тут.
– Я вас слушаю, – подняла брови Гермиона. – Только давайте выйдем: душно.
Они покинули кухню и оказались в неровно залитом бетоном небольшом дворике. Было жарко, из помещения пахло чем-то терпким и странным.
– Вы – Ева Измайлова? – спросила визитёрша, жадно впиваясь взглядом в округлый живот Гермионы. – Позвольте представиться: Алиса Пригарова, корреспондент газеты «События». Приехала сегодня из области, чтобы освещать местные ужасные происшествия. Не знала о том, что здесь работают столичные следователи.
– Мы с мужем из Петербурга, – морщась, поправила Гермиона. Вот ещё! Не хватало только этой девчонке обнаружить, что никаких следователей Петербург не посылал.
– Это не принципиально. Вы здесь давно?
– С начала месяца.
– События в Васильковке довольно резонансные, но всё же – как вы попали в наши края?
– Начальство откомандировало, – холодно сообщила Гермиона. – Работа у меня такая.
– Простите мою нескромность, мне кажется, или вас с супругом вскорости можно будет поздравить с пополнением?
– Не кажется.
– О, но тогда мне вдвойне непонятно ваше присутствие тут, в тайге…
– Здесь свежий воздух, рожать мне не скоро, осложнений нет – а работа, простите, не ждёт. У вас вопросы по существу есть? Я немного…
– О, а что вы делаете? – оживилась журналиста. – Здесь стоит такой странный... аромат.
– Готовлю мужу обед.
– Вы просто универсальная женщина. Не угостите этим необычным блюдом?
– Простите, – отрезала Гермиона, начиная злиться – ей нельзя было отлучаться от котла. То есть от кастрюли, – я предпочитаю поменьше общаться с представителями прессы, когда работаю над закрытой информацией.
– И что же, вся информация – закрыта? – саркастично спросила посетительница.
– Что вас интересует?
– У вас есть версия, объясняющая такой взрыв преступлений? Есть ли подозреваемые по последнему делу?
– Всё это пока – информация закрытая.
– Скажите, какую роль может играть во всей этой истории монастырь Святого Николая? – без перехода продолжала Алиса Пригарова.
– Его территория стала местом нескольких происшествий.
– И всё? – недоверчиво усмехнулась журналистка.
– А что же ещё?
– В деревне за последние две-три недели погибло больше людей, чем за полвека до того. Скажите, Ева…
– Бенедиктовна.
– Скажите, Ева Бенедиктовна, что вы думаете о возможности проведения некого эксперимента в этих краях? Сейчас много говорят о психотропном оружии. Достаточно ли внимательно вы присматривались к этому «монастырю»?
– Вы это серьёзно? – подняла брови Гермиона. – И верите в то, что говорите?
– Я не вижу других объяснений.
– Но если вы убеждены в экспериментах с психикой – зачем же приехали? Не страшно? – прищурилась ведьма. Из кухоньки потянуло ничего хорошего не предвещающим смрадом.
– Работа, знаете ли, – передразнила Гермиону журналистка. – Ну так что же?
– Я следователь прокуратуры, а не теоретик научной фантастики, – отрезала молодая ведьма.
– Может быть, вы объясняете местные убийства трагическим совпадением? – с насмешкой спросила Алиса Пригарова. – Ладно, не хотите говорить – не нужно. Я не намерена с вами ссориться – просто хочу, чтобы читатели нашей газеты знали правду.
На самом деле Алиса Пригарова отчаянно хотела обнаружить сенсацию. Она мечтала уехать из Петрозаводска навсегда, писать для изданий Москвы или Петербурга, зарабатывать нормальные деньги. Но для этого, она была уверена, нужно сначала получить имя. Для журналистки местной газетёнки города Петрозаводска это было невозможно. Невозможно, если… если не случится чуда. И если она не узнает о чуде первой, не узнает чего-то такого, что сделает его ещё важнее и значительнее, чем оно и без того должно быть. Ради такого чуда Алиса Пригарова была готова на всё. Узнав об экстраординарных событиях в Васильковке, она, не размышляя, кинулась в это захолустье, ещё более запущенное, чем её родной город. Она была готова сидеть под окнами, бродить ночами по лесу, тайно проникнуть в мужской монастырь. Она убедила себя в возможности существования экспериментов с сознанием. Если нет – успокаивало то, что объяснение для подобных событий должно быть невероятным. Нужно только обязательно найти это объяснение. Самой.
