Едва уловив это ощущение, я оборвал медитацию и встал. На этом придется источник покинуть: повышать ранг сейчас я не хочу. Я многое обдумал, и решил, что перед прорывом стоит повысить зельями крепость костей и плотность мышц до предела. Уровень развития энергоканалов у меня и так уже подскочил до двухсот процентов, но можно было увеличить тренировками ловкость, силу и телосложение, насколько успею. Таймер прибытия деда показывал три дня: я могу прорваться на следующий ранг за несколько часов до появления Апелиуса с помощью медитации в той же беседке. Воздушник мне не говорил, что для прорыва на другой ранг нужно медитировать именно у воздушного источника, да и я сам ощущал, что для развития не хватает крошечного шага.

Щит я отозвал и воздушными ударами без необходимости решил не швыряться — каждое заклинание приближало меня к прорыву.

Я забрал со скалы вещи, которые поднял, чтобы мешки и рюкзаки не распотрошил скорпион, и спустился к монстру.

Все время, когда я медитировал, скорп охранял мой покой: огромная хитиновая машина гонялась за мелкими наземными монстрами и пожирала их. Камень души монстра мне был пока не нужен. А станет нужен — вернусь и заберу.

Когда я проходил мимо, скорп шарахнулся от меня, разбрасывая лапами песок.

Можно было убить скорпиона, распотрошить, разломать броню и получить не только камень души, но и глянуть, что находится внутри мутировавшего от избытка энергии и еды организма, но вивисекция мне была безразлична. Броня скорпа после смерти не утратила крепости, и взламывать прочные пластины было лень. Вдобавок я устал от пустыни и хотел быстрее оказаться в школе, нормально помыться и одеться в чистую одежду. Был бы здесь Апелиус, наверняка уговорил меня потратить несколько часов на исследования, но я спешил как раз чтобы быть во всеоружии на момент возвращения деда в мою голову.

Уходя от скалы, я чувствовал благодарность к судьбе и подарку от этого мира за казнь подонков: благодаря тому, что я впитываю бао в десятки раз быстрее, чем обычные адепты, путь, которые остальные проходят за два — три месяца, у меня занял чуть больше недели. И то — если бы у меня был посох, и скорпиона я помножил на ноль сразу, и смог бы подойти к границе ранга еще раньше.

Идти по пескам обратно было в разы приятнее: я достиг цели и возвращался победителем. Меня грело предчувствие прохладного душа, мягкой постели.

На подходе к Сандоре я призвал два щита, растянул их по максимуму, сомкнул края перед собой, а позади себя закрутил песчаную бурю, прикрыв тыл: желания получать стрелу из ближайших барханов не было.

Деревенские меня уже ждали. Когда я подходил к деревне, сидящие на вышках ребята засуетились, и мне навстречу выдвинулся старик-стражник с каким-то свертком. Я остановился метров за четыреста от деревни и подождал, пока старик дойдет до меня.

— Господин адепт, здесь ваши вещи и те кости, которые вы просили, — затараторил старик, — Я знаю, у вас вышла стычка с несколькими нашими охотниками, поэтому хочу сказать: они действовали самостоятельно и без одобрения деревенского совета! Без одобрения!

— Стычка? Ты ошибаешься, у охотников не было стычки с моей командой.

— Но как же… То есть… — старик замялся и я его перебил:

— Было лишь вероломное нападение, скотское донельзя. Моих близких друзей застрелили из засады! Твои охотники убили, сука, адептов! Считаешь, что сверток с костями это загладит?!

— Э-э… Да, уважаемый адепт, разумеется, вы правы, — мелко закивал стражник, — А что загладит нашу вину?

— Это не мне решать, — пожал я плечами, — Решит руководство школы.

Мне действительно все равно, что будет с деревенскими: пусть хоть всех отправляют всех на виселицу, если им так захочется. Адепты, которые умеют зарабатывать, фонтанируют стартами: если сожгут эту деревню, сюда придут те, кто нуждается в деньгах и умеет обороняться от монстров и построит новую. Местные здесь отнюдь не из-за хороших условий живут: построить себе деревню можно было на несколько километров в стороне, но люди выбрали охоту на монстров и монеты.

А если новой деревни здесь не появится, адептам не составит труда совершить два суточных перехода и добраться до Лурскона — ближайшего пограничного городка королевства: там тоже можно и вкусно поесть, и потрахаться. А на этом месте два адепта земли за пару суток построят какую-нибудь стоянку для караванов.

— Уведомлять руководство — излишне, — в пояс поклонился старик, и не разгибаясь, продолжил, — Я же сказал, мы не имеем отношения…

— Как раз имеете, старый, — перебил я деда, — Я могу сказать, что кто-то рассказал вашим охотникам о моих монетах, могу поспорить с тобой и убедить. Но суть в том, что мне абсолютно безразлично, с какими мы расстанемся мыслями о ситуации. Мне плевать, что станет с вами и Сандорой. Я мог бы рассказать руководству, что на нас напала какая-то пришлая команда охотников за монстрами, но не вижу смысла в помощи твоей деревне. Знаешь, я совсем недавно покинул родную деревню и отправился в путешествие по миру, но я уже понял, что здесь выживает и устанавливает правила сильнейший, а остальные пытаются выжить. Так вот: выживайте. До школы я добегу часа за два, так что с толком потратьте это время. А если попытаетесь устранить угрозу и в меня полетит хоть одна стрела, я устрою в вашем поселке бурю такой же силы, как и в развалинах и вырежу каждого, вплоть до грудных детей.

Старик после такого стоял, будто оплеванный. Я сделал пару шагов, забрал сверток и кинул на песок два старта.

— Я обещал отдать за материалы деньги, так что держи.

Сверток я подцепил мечом за лямку, окружил себя летающим песком и тщательно проверил вещи на предмет надрессированных змей, скорпионов и прочих сюрпризов. К счастью, ничего не нашел — деревенские явно побоялись убивать меня повторно.

Дорога до школы была в разы менее спокойной, чем полторы недели назад. Монстры будто с цепи сорвались: по пути пришлось изрядно покрошить и пауков, и мясные шары, и даже какую-то залетную нечисть вроде прозрачных змей, перемещающихся внутри песчаных холмов. Благо, ползали твари не очень быстро, и я успел отмахаться от них клинком. Неожиданно скакнул уровень бао — неделю назад, когда я отходил от школы, уровень был около двухсот пятидесяти процентов, сейчас же дошел до двухсот семидесяти. Последствия бури?

Дальше — больше и гораздо веселее. На стометровом радиусе возле барьера песок был залит кровью и усыпан ошметками монстров. Впрочем, насколько я заметил, из этих ошметков выгребли все ценное.

— Давай быстрее! — закричал мне адепт из стоящей возле входа пятерки. Все пятеро были в латах, наперевес с огромными двуручниками.

— Чего случилось? — спросил я, добравшись до барьера. Пока один адепт чертил на камне заковыристую руну прохода, обводя ее маскзаклинанием Винглера, второй ответил:

— Монстры будто взбесились. Мы здесь по обязательному заданию: отбиваем неофитов и адептов от толп тварей. Мастера маги говорят, что уровень энергии в пустыне повышается, и без толчка со стороны этот процесс явно не обошёлся. Однако даже догадок нет, почему вдруг…

Дальше я не слушал. Меня вопросы "что делать?" и "кто виноват?" заботили мало — мне бы со своими проблемами разобраться.

Когда для меня открыли проход, я поблагодарил адептов, пожелал удачи в нелёгком деле и продавился через барьер.

В школе царило нездоровое оживление — в центральном холле практиков было раза в три больше, чем обычно. До меня доносились обрывки разговоров:

— Маги обычно не лезут в политику…

— Этот дурачок кукушкой двинулся…

— Как бы влиятелен не был смертный, он не может противостоять магу! Особенно — школе!

А вот эти разговоры были уже интереснее. К сожалению, я сейчас не в том виде, чтобы беседовать на отвлеченные темы, но позже обязательно узнаю, что стряслось.

Навьюченный, словно бык-тяжеловоз, я ввалился в комнату и сбросил все мешки, рюкзаки и сверток прямо у порога. Сразу же разделся и полез в душ. Холодная вода из смесителя окатила разгоряченную кожу и я застонал от удовольствия. Минут десять просто стоял под ледяными струями, а потом потратил в два раза больше, вычищая песок из волос, ушей, отскабливая кожу намыленной жесткой тряпкой, раз за разом смывая недельную грязь.