В полутьме спальни Робби блеснула отполированная сталь, в нос ударил ржавый запах крови, и тут же всей невесть откуда скопившейся в ней силой Гермиона отшвырнула к противоположной стене фигуру, нависавшую над ней.
Серебряный жгут от кулона Когтевран прекратил душить горло.
Подскочил спавший рядом Робби, спросонья бешено вертя головой. Он не сразу заметил фигуру у стены и не понял, откуда взялся грохот.
– Что здесь…
– Молчи! – не допускающим возражений, страшным, совершенно не своим голосом оборвала его Гермиона.
Она, не отрывая взгляда, смотрела в дальней угол, откуда из темноты на неё с ненавистью воззрились поблёкшие зелёные глаза, сверкающие неестественным блеском и непередаваемой ненавистью.
– У тебя кровь… – начал было Робби в ужасе, заметив глубокие порезы в районе шеи и на левой руке своей девушки, но внезапно осёкся, тоже узрев силуэт у стены. – Что за?..
– Не шевелись.
Гермиона не смотрела на Робби. Она приподнялась на кровати, опираясь на колени, и, продолжая неотрывно глядеть в сверкающие ненавистью глаза, здоровой правой рукой поманила из вороха одежды у кровати свою волшебную палочку.
Робби тихо охнул, но Гермиона даже не повернула головы.
Фигура на полу пошевелилась и села, болезненно поведя шеей. Пальцы ночного гостя сжали усыпанную рубинами рукоятку блеснувшего в лунном свете серебряного меча.
– Давно не виделись, – нарушила тишину Гермиона, поднимая палочку и направляя прямо на возмутителя спокойствия. Робби попытался что-то сказать и хотел было вскочить, но ведьма так властно и угрожающе приказала ему не двигаться, что парень застыл, будто окаменевший.
– Мне нужен кулон, – подал голос ночной визитёр. – Кулон с твоей шеи.
Гермиона едко рассмеялась, опаляемая жаром от трансфигурированной диадемы Когтевран.
– Ну, так возьми, – предложила она. Левую руку и шею сильно саднило, тёмная венозная кровь обильно пропитала ночной пеньюар и пододеяльник. Но боли она не чувствовала.
– Я убью тебя, – предупредил человек на полу. – Лучше не сопротивляйся. Я не хочу тебя убивать. Несмотря ни на что.
– Ого! – бросила, прищуриваясь, ведьма. – Экое благородство! Не переживай. Ты и не сможешь.
– Кулон, Гермиона, – с тихой угрозой повторил ночной гость.
– Дурак, – бросила ведьма с сожалением.
В следующий же миг зелёная вспышка ослепительно блеснула и со скоростью молнии метнулась в сторону постели. Ударила в барьер, сотворённый отпрянувшей Гермионой, и обломки от него разлетелись в стороны. Один угодил в окно: стекло с оглушительным звоном разлетелось на кусочки. Пославший смертельное проклятье вскочил с пола, и Гермиона тоже поднялась, одну ногу спустив с кровати и поставив на ковёр, а другую всё ещё упирая коленом в матрас постели.
– Та-да-да-м! – саркастично возвестила она. – Осечка. Не так просто, мой друг.
Лёгкая вспышка из палочки Гермионы осветила комнату синеватым светом. У стены с яростью на ожесточённом, перекосившемся лице стоял, не сводя с неё поднятой палочки, Гарри Поттер.
Он невероятно изменился за прошедшие пять лет. Бледный до синевы, отчего живо напоминал вампира Сангвини, которого Слизнорт когда-то притащил на Рождественскую вечеринку в школе, Гарри вытянулся вверх и сильно раздался в плечах. Под глазами залегли глубокие тени, а напоминающий молнию шрам на лбу налился кровью и выглядел свежим, ярко выделяясь на бледном лице. Очков на глазах больше не было, изумрудные радужки выцвели и поблёкли, приобретя к тому же странное, неестественное свечение. Они смотрели с отрешённой жестокостью, беспощадным и пустым взглядом солдата, бегущего в атаку на маггловской войне.
Гарри был одет в расстёгнутую до середины белую рубашку с закатанными по локти рукавами и джинсы, на груди и руках виднелись глубокие, наскоро залеченные каким-то ужасным кустарным заклятием шрамы. Один из них, огромный, шёл через всю шею к правому плечу. Другой, почерневший, пересекал подбородок. Костяшки пальцев счёсаны, пластинки давно нестриженных ногтей побурели, будто прибитые. На бледной коже там и тут ярко проступали вздувшиеся, тёмно-синие узоры вен.
Мысли полностью блокированы.
И ещё от этого ночного гостя, сжимающего в правой руке меч Годрика Гриффиндора, а в левой древко волшебной палочки, веяло сильнейшей, концентрированной Чёрной магией.
– Я всё равно заберу кулон, – прошипел Гарри сквозь плотно стиснутые зубы.
– Зачем? – прищурилась Гермиона, пристально разглядывая бывшего друга. – Уймись, Гарри! Посмотри, в кого ты превратился! – с ошеломлённой горечью проговорила она.
– Не тебе судить меня!
– Гарри, послушай меня, пожалуйста! – горячее заговорила колдунья, не отводя от него палочки и заматывая кровоточащую левую руку в пододеяльник. – К чему это всё?! Ты давно мог бы жить, нормально жить: как все, как ты сам всегда хотел! Я уверена, Papá позволил бы тебе…
– Круцио! – свирепея, выпалил Гарри, и Гермиона отразила проклятье в стену. По ней расползлись щупальцами глубокие трещины. Робби сдавленно заскулил. – «Papá», – передразнил Гарри и сплюнул на пол. – Ничтожество! Мне противно находиться с тобой рядом!
– Осмелюсь напомнить: тебя сюда никто не звал! – не выдержала Гермиона.
– Я должен убить Волдеморта! Не нужно ставить мне в пример жизни смрадных предателей! И эти люди чему-то учили меня, наставляли, попрекали! Крысы! Твари, пресмыкающиеся перед Волдемортом! Ничего, все получат сполна! Каждый – по заслугам! Трусость и предательство на войне – самые отвратительные и самые страшные преступления…
– Мы не на войне, Гарри! Посмотри вокруг! Мир живёт дальше! Здесь сражаешься с кем-то только ты!
– Да-да! – блуждающим тоном проговорил он. – Как быстро позабыли все о том, ради чего обещали положить жизни! Я вижу! Я остался почти один.
– Ты сходишь с ума, – холодно сказала Гермиона, не переставая между тем зорко следить за своей защитой.
– Быть может, – мрачно кивнул Гарри. – Я должен убить Волдеморта.
– Наивно даже полагать, что ты на это способен! – выплюнула Гермиона и осеклась, увидев его усмешку и блеск поблёкших водянистых глаз.
– Уверена? – зло спросил незваный гость, заметив её растерянность. – Поживём – увидим. Я не сидел сложа руки все эти годы. Отдай мне Хоркрукс, – без перехода потребовал он.
– С чего ты вообще взял, что…
– По-хорошему, Гермиона, – тихо произнёс Гарри.
– Ты не сможешь забрать его и не сможешь меня убить, – уверенно сообщила молодая ведьма после короткой паузы. – Я тоже в эти годы не травологией занималась!
– Ты отдашь мне кулон, – пообещал Гарри. – Очень скоро.
И внезапно трансгрессировал с громким хлопком.
Гермиона вздрогнула и быстро огляделась. Потом закрыла глаза и прислушалась. Но в озарённой синеватым светом заклятия комнате не было никого, кроме неё самой и насмерть перепуганного Робби.
Гермиона открыла глаза и посмотрела на иссиня-бледного парня.
Исправление памяти лучше предоставить специалистам. Слишком глубокое потрясение.
Гарри применял непростительные проклятия. Ставил ли он при этом блок? Скорее всего да – её бывший приятель явно перестал быть заносчивым мальчишкой, обладающим только грандиозным самомнением и ничем большим. Гарри определённо был опасен.
Нужно поскорее увидеться с Тёмным Лордом. И быть начеку.
– Робби, – осторожно сказала ведьма, присаживаясь на кровать и сжимая в руках похолодевшие ладони приятеля. – Я могу попросить тебя не поднимать панику? Всё будет хорошо. Ты забудешь обо всем этом. Только позже.
– Ч-что это б-было? – прошептал Робби хриплым голосом.
– Я не раз говорила тебе, что я ведьма, – мрачно заметила она в ответ. – Как видишь, это правда. – Гермиона взмахнула палочкой, и стёкла с пола фонтаном брызг вернулись в раму, соединившись в одно целое, а глубокие трещины на стене паутинкой стянулись в точку и исчезли. – Ночной кошмар, – сказала волшебница тихо. – Мне нужно сейчас уйти. Я могу надеяться, что ты не поднимешь панику, Робби?
