– Какую книгу? – совсем запуталась Гермиона. – Он маггл?
– Кто?
– Этот твой англичанин?
– Маггл – это как? – растерянно уточнил Лёшка.
– Ну… не волшебник?
– Ой, да я ж не знаю! – охнул тот. – Но ничего такого он не вытворял. Странного.
– А ну-ка, погляди мне в глаза да припомни, как он выглядит.
– Ну, волосы чёрные, короткие… – начал Лёшка.
– Да нет же, мысленно припомни, – засмеялась Гермиона. И быстро помрачнела, когда удивлённый Лёша исполнил её просьбу.
В его воспоминаниях она узнала «англичанина». Это был Оскар Кляр, журналист и писатель, друг Робби Томпсона, с которым её как-то познакомили в ресторане.
– О-ла-ла, – озабоченно пробормотала ведьма, отводя глаза в сторону, – какие люди! И что же он обо мне расспрашивает?
– Вы что-то поняли, да? – восторженно отозвался Алексей, посверкивая глазами в темноте.
– Пока не очень, – призналась Гермиона.
– Он всё выведывает о странностях, которые тут творились тогда, давно, и всё в основном про вас. Мы сначала в толк даже не взяли, о ком он. Он вас Герминоной Саузвильт называл поначалу.
– Гермионой, – поправила ведьма. – Неплохо бы его повидать.
– Это – легко, – оживился Лёшка. – Вот только…
– Что?
– Да вам бы приехать сюда как-то по-людски, – озабоченно сказал тот. – Народ и так чего только об вас не сочиняет. Хотите, я могу как будто со станции в Петрозаводске вас привезти? Я бы утром уехал, а мы б где-то с вами встретились и потом к обеду – сюда. Я бы вам и встречу с Кляром организовал, в участке. Только вы это… вы без смертоубийства, ладно?
– Алексей, ну за кого ты меня принимаешь?!
* * *
– Во имя Мерлина, Кадмина, ну что он может там узнать?
– Однако же он смог выведать уже достаточно много, – упрямо возразила Гермиона. – Смог непонятным мне пока чудом вычислить деревню. Я очень мало рассказывала Робби о России. И из этих крупиц…
– Твой маггловский приятель излишне болтлив, – наставительно вставил Люциус.
– Я ещё разберусь, как этому проныре удалось его расколоть! Робби никогда не предал бы меня осознанно.
– Нож в спину летит всегда от того, кто, по-твоему, меньше всего способен сделать подобное, – философски сказал её супруг. – Предать может каждый.
– Робби не такой!
– Не человек? – насмешливо спросил Люциус. – Опыт показывает, что даже домовые эльфы способны на предательство. Хотя это противоречит всем законам природы.
– При чём тут домовые эльфы?! – рассердилась Гермиона. – Ты собираешься мне помочь?
– Сообщить Тёмному Лорду было бы…
– Нет! У Papá слишком кардинальные методы. Мне просто нужен человек, умеющий хорошо моделировать память за длительные промежутки времени. Я абсолютно уверена, что ты такого человека знаешь.
– Прекрасный Принц работал некоторое время стирателем памяти в бригаде Экстренных Магических Манипуляций, – задумчиво протянул Люциус после минутной паузы, – ещё до женитьбы. Насколько я знаю, ему часто поручались вещицы подобного рода, и он всегда блестяще справлялся с ними.
– Эйвери? – сощурилась Гермиона.
Люциус кивнул.
– Тогда напиши ему. Завтра утром в семь я встречаюсь с Лёшкой около тридцатикилометрового указателя на Васильковку, и он везёт меня в деревню, чтобы создать видимость природного путешествия. Эйвери должен трансгрессировать туда со мной.
– Дорогая, скоро полночь, – насмешливо напомнил супруг. – Я же не Тёмный Лорд, чтобы в любой час призывать своих слуг по первой надобности.
– Брось, милый, такое чудо, как Данкан – или вампир, или продал душу дьяволу за вечную молодость, – рассмеялась леди Малфой. – Он не может спать по ночам. Отправь письмо почтовым заклинанием.
Данкан Эйвери в кругу знающих его людей принёс дополнительную славу маггловскому писателю Оскару Уайльду – кто-то, знакомый с творчеством последнего, прозвал вечного юношу Дорианом Греем, и это прозвище плотно пристало к волшебнику. Впрочем, его чаще называли Прекрасным Принцем(1).
Никто не знал, за счёт чего Данкан в свои сорок восемь лет выглядел двадцатилетним юношей – но факт оставался фактом. Не исключено, что у него тоже в какой-нибудь потаённой комнате спрятан чудесный портрет, потому что, как и в произведении великого классика, на Данкане Эйвери «печать страстей» не оставила и тени своего неумолимого следа.
Сложно было заподозрить этого цветущего юного красавца в той безграничной холодной жестокости, которая была ему на самом деле присуща.
Гермиона знала Данкана довольно бегло, и он ей никогда не нравился. Но выбирать не приходилось.
__________________________
1) Главный герой «Портрета Дориана Грея» Оскара Уайльда носил прозвище Прекрасный Принц и до зрелого возраста сохранил свои молодость и красоту из-за того, что печать времени мистическим образом ложилась на его портрет, минуя оригинал.
* * *
– Смоделировать память, – наклонив голову, сказала леди Малфой, – возможно, за несколько лет. Сможешь?
– Смотря какой волшебник, – пожал плечами Эйвери, задумчиво глядя на неё своими блестящими голубыми глазами. – К тому же, нельзя забывать и о его окружении.
– Это маггл. И я не думаю, что он многим болтал о том, что должен будет забыть.
– Без проблем в таком случае, – коротко кивнул ночной визитёр.
– Нужно не повредить его разума.
– Без проблем, – повторил Прекрасный Принц.
– Хорошо. Сегодня к семи часам трансгрессируешь со мной в Россию.
– Плохо. Мне нужно время, чтобы подготовиться к модуляции памяти иноязычного человека.
– Он англичанин.
– В семь я буду здесь, – коротко кивнул маг.
* * *
Дорога до Васильковки заняла чуть меньше часа. Молчаливый красавчик Данкан на заднем сиденье сильно действовал Лёшке на нервы, хотя он и пытался делать вид, что всё в полном порядке, а Гермиона заверила (и это было чистой правдой), что тот ни слова по-русски не понимает.
Первые пятнадцать километров Лёшка излагал пространную теорию о том, почему Гермионе нужно задержаться хотя бы на пару дней в деревне, и она, в конце концов, согласилась.
– Только Прекрасного Принца нужно будет отправить вместе с Оскаром и его девочкой. Я думаю, они уедут прямо сегодня.
– Он не понимает нас? – уточнил Лёшка, и Гермиона покачала головой. – А почему вы называете его Прекрасным Принцем? – продолжил осмелевший водитель.
– Потому что он похож на Дориана Грея, – рассмеялась Гермиона.
– Такой же закостенелый грешник?
– И это тоже, – хмыкнула ведьма, немного помрачнев. – Ему под пятьдесят лет просто, – добавила затем она.
– Что?!
– Вот я и говорю: Дориан Грей.
Лёшка бросил ошарашенный взгляд в зеркало заднего вида, а Гермиона приоткрыла окно и закурила.
– Странная маггловская привычка, леди Малфой, – подал голос Эйвери. – Вам не идет.
– Мне не идут очень многие вещи, которые я делаю, – хмыкнула Гермиона по-английски. – И убери эту тень страдания со своего прекрасного лица, мы уже скоро приедем.
Лёшка покосился на неё и забарабанил пальцами по рулю. За очередным поворотом дребезжащий автомобиль подпрыгнул на кочке так, что у молодой колдуньи клацнули зубы.
– Это такая магия, да? – погодя спросил Лёша, снова бросая взгляд на отражение их спутника.
– Не знаю. «Мистер Грей» не признается, в чём секрет его молодости.
– А вам сколько лет на самом деле? – опасливо уточнил водитель.
– Двадцать восемь, не переживай.
Они были в Васильковке в начале двенадцатого по здешнему времени, и это значило, что Оскар с его переводчицей уже довольно долго дожидаются в участке, куда их, ничего не объясняя, вызвал запиской «мистер Платонов».
Старые, видавшие виды «Жигули» въехали прямо во двор единственного правоохранительного учреждения Васильковки. Там их встретил Дмитрий Сергеевич Зубатов, предупреждённый ещё с утра. Он охал, ахал, сердечно приветствовал Гермиону и рассыпался в неумелых комплиментах.
Молодая колдунья улыбалась и пыталась объяснить, что дело прежде всего – но им всё равно не удалось сразу пройти в комнату, где Оскар Кляр вместе с переводчицей Маргаритой давно дожидались Алексея. В конце концов, Зубатов согласился подождать в своём кабинете, а Гермиона и Данкан во главе с Лёшкой подошли к нужной комнате на втором этаже.
