Вейла… пускай и в третьем колене… Кровь этих уникальных созданий в обеих сёстрах Делакур поразительно сильна. «У неё чужое лицо…» Вейлы чаруют своей фальшивой красотой, отуманивают разум. Не это ли подразумевала ламия? Но что за таинственная вода должна смыть красоту мифического существа с лица Габриэль Делакур и чем подобное может помочь разоблачить её?
Как во всей этой истории замешан Фред, Фред, который весь прошлый год при каждой возможности вёл с Гермионой жаркие споры о том, что есть зло, и заставлял порою соглашаться с собой? Может быть, они вступили в заговор против Волдеморта вместе?
Но что же они могут?
Нет, невозможно. Та ненависть, с которой эти двое взирали друг на друга тогда, в октябре, во время случайно подслушанного Гермионой разговора, когда они полагали, что никто не может их видеть – она делала нереальным любой сговор между ними.
А так ли ни при чём здесь старина Гарри?
С Габриэль он знаком; насколько помнилось леди Малфой, в детстве та даже симпатизировала герою магического мира. Он когда-то «спас» её во время Турнира Трёх Волшебников… Нужно найти способ установить наблюдение за непотребной девкой, и тогда всё станет ясно!
Если бы только отыскать этого психа с её помощью, если бы пленить его и обезвредить, лишить сил; освободить весь магический мир и, главное, Генриетту от этой постоянной опасности!
Но как это сделать? Ведь необходимо скрыть слежку не только от самой Габриэль, но и от Тёмного Лорда…
Гермиона была уверена в том, что любые её подозрения, попытайся она высказать их сейчас, не будут восприняты всерьёз. Нужны доказательства. Для того чтобы наконец-то избавиться от этой прокля́той девчонки, столько времени действовавшей ей на нервы. Девчонки, которая действительно несёт в себе угрозу.
Какую?
Именно это и предстояло выяснить. Пусть даже окажется, что грозящая опасность никак не связанна с Гарри, наследница Тёмного Лорда всё равно не потеряет время впустую – освободит себя хотя бы от этой бестии…
Гермиона знала, что Габриэль Делакур вращается в ближнем кругу Волдеморта. После ссоры с близкими она поселилась в Лондоне, арендуя целый этаж одного из домов в жилой части Косого переулка.
Габриэль совала свой очаровательный носик во все дела Тёмного Лорда, но так как Гермиона старалась держаться от подобного подальше, ей мало что было известно в подробностях. Справляться у Люциуса – рассказать всё, с перспективой передачи Волдеморту. Не требовать же от супруга скрывать что-либо от повелителя? Да и это было бы лишь наивно.
Но каким способом может она, всегда столь далёкая от любых дел своего отца, начать внезапно выведывать что-то о его приближённых, не привлекая внимания? Как может она, дочь Тёмного Лорда и леди Малфой, постоянно находящаяся на виду у преданных слуг Волдеморта, установить незаметную слежку за той, кто так часто пребывает с ним рядом?
Вот задача, которую нужно решить в первую очередь.
Гермиона не спала всю ночь. Вчера она так и не навестила Рона – поспешила остаться наедине сама с собой, чтобы всё как следует обдумать. Много часов вертелась с боку на бок в поисках какого-нибудь простого, но гениального решения. И когда наконец нашла его – едва не лишилась рассудка в ожидании рассвета.
Действовать, теперь до умопомешательства хотелось действовать. Получить подтверждение, что отдающий безумием план возможен.
Для этого нужно было оказаться в гимназии, а стрелки заколдованных часов едва сомкнулись на трёх.
Боясь разбудить Люциуса, леди Малфой покинула спальню и вскоре уже в возбуждении металась по малой гостиной, окрылённая своей идеей. Она может начать этот план уже завтра, только бы всё оказалось выполнимым!
Охватившее Гермиону возбуждение не удалось победить даже остаткам Снотворного зелья, которые она обнаружила на туалетном столике и проглотила, даже не разбавляя водой.
Сон не пришёл. Она всё ворочалась в постели и, едва занялась заря, начала одеваться, а свой утренний кофе потребовала ещё до шести часов, переполошив домовых эльфов Оза и Формоза.
За завтраком Гермионе вспомнилось редчайшее в своём роде зелье, магический настой Иродиады, который когда-то бесконечно давно подарил ей на восемнадцатилетие Северус. Это зелье имело свойство исполнять в сознании того, кто его выпьет, все желания и мечты.
Гермиона давным-давно использовала свой подарок – а как бы он пригодился сейчас! На несколько часов успокоиться, уверовав, что план её увенчается успехом и что все тревоги остались наконец позади.
Но вместо магического настоя перед Гермионой стояли грязные тарелки, полупустая чашка кофе и пепельница, полная окурков.
Она понимала, что гимназия ещё спит, и нетерпеливо цокала ногтями по столешнице, гипнотизируя стрелки больших напольных часов и моля небо о том, чтобы Люциус не проснулся до её отбытия и не заметил этого необъяснимого волнения. Именно поэтому ровно в семь часов она всё же трансгрессировала в холл Даркпаверхауса, рассудив, что лучше дожидаться там, пока появится Тэо – а ей был необходим сейчас именно он.
Едва леди Малфой возникла в трансгрессионом круге, как из привратницкой высунулась всклокоченная голова Рона.
– Гермиона!
Она покорно побежала обниматься.
– Ты что это в такую рань? – после первой радости удивился приятель. – А вчера и не заглянула вовсе!
– Прости, Рон. Были неожиданные моменты.
– Входи, – посторонился тот. – Будешь чай?
Гермиона послушно проследовала в привратницкую и устроилась на лавке. Рон засуетился, стал собирать на стол.
– Завтракала уже?
– Да.
– Как провела лето?
Убивая время, она рассказала об истории с Оскаром Кляром и о затянувшейся ссоре с дочерью. Причины последней, правда, обрисовала весьма туманно – не хотелось упоминать Наземникуса. Об Элен тоже благоразумно умолчала.
– А ты здесь как? – в свою очередь спросила гостья, подливая в чашку чай, а потом берясь за сигареты.
– Да, ну… – внезапно стушевался Рон. – Потихонечку.
– А скажи-ка мне, часто ли тут появлялась Габриэль Делакур? – не заметила этого странного смущения ведьма, чьи мысли снова обратились к делу.
– Порядочно, – почесал затылок привратник. – Я уезжал, правда, на месяц. А что? Опять она тебе не даёт покоя?
Рон, будучи одним из немногих Гермиониных конфидентов последних лет, успел наслушаться о фаворитке Тёмного Лорда довольно гадостей.
– Не даёт, – туманно пробормотала Гермиона, задумчиво глядя на высовывающуюся из-под подушки фотокарточку, изображение с которой проворно юркнуло за край снимка так, что были видны только пышные каштановые кудри. – Приглядись к ней, Ронни. Может, заметишь что странное ненароком.
– Что – странное? – не понял тот.
– Не знаю. Знала бы – стало б куда меньше проблем. С чего ты взял, что она часто тут бывает? – добавила ведьма затем. – Или она появляется обычно в холле?
– Ну, вероятно, она посещает гимназию ещё чаще, – согласился Рон. – Но трансгрессионный круг в кабинете директора, думается, бывает частенько заблокирован. Она нередко проходит к нему мимо меня. Бывало время, что и по нескольку раз в неделю.
– Это хорошо, – неопределённо пробормотала Гермиона, что-то прикидывая. – Слушай, Рон, – она поднялась на ноги, – у меня ещё несколько дел в гимназии, которые надо успеть сделать до прибытия учеников. Я к тебе загляну ещё вечером, ладно?
– Хорошо, – растеряно кивнул привратник. – Удачи.
Распрощавшись с приятелем, леди Малфой поспешила в правое крыло замка, к кабинету Тэо. Но там, как и следовало ожидать, оказалось закрыто. Без особой надежды Гермиона заглянула в учительскую.
В этот ранний час там было не особенно людно. За своим огромным столом восседала профессор Хэап, перебирая вместе с мадам Айвор принесённую той гору учебных пособий по заклинаниям. Многорукий профессор Нуакшот удобрял чем-то цветочные горшки с ползучим гибискусом, стараясь привить цветам какой-то магический фермент. Дэмьен д’Эмлес листал верхний из стопки внушительных томов, высившихся у него на столе.
