– Для чего это, скажи-ка дурню-мне, необходимо, чтобы ваши Прекрасные Принцы обращали в пепел маггловские поселения, а Чёрные Вдовы рвали когтями чиновничьих любовниц?! – вспылил Крам.
– Альфред Тейлор сам виноват: о чём нужно было думать, решаясь угрожать Тёмному Лорду, да ещё и прилюдно?! А магглов оставь в покое: их давно уже никто не трогает, кому они вообще тут нужны? Виктор, mon Pére занимается только тем, что сейчас имеет значение.
– Не трогают, как же! Испепеляют и золу уж не трогают!
– О Моргана, ну что ты несёшь?! – досадливо спросила ведьма, уже собираясь уходить. Даже справочник по зельеварению подхватила.
– Года два назад ваш Прекрасный Принц похвалялся Габриэль, что сжёг дотла маггловский монастырь и целую деревню в придачу! – не остался в долгу Крам. – А потом принёс ей серьги, трансфигурированные из вырванных печени и сердца маггла – это у него такое понятие о юморе, знаешь ли! И ей пришлось носить их, чтобы… Эй, Гермиона, что это с тобой?!
– Ка… какую маггловскую деревню сжёг дотла Прекрасный Принц? – помертвевшими вдруг губами спросила леди Малфой, замерев в самых дверях и снова повернувшись лицом в учительскую.
– О том леший ведает! – хмуро ответил ей Крам. – Спроси у вашего Принца! Габриэль узнавала подробности только о тех, кого можно было спасти. А вместо ответов получала зачастую кровавые серёжки! – едко закончил он.
– Виктор… когда это было?
– Да позапрошлым летом, – поднял брови Крам. – Припомнила что-то? – добавил он ехидно.
– Б-быть того не может, – сама себе с ужасом прошептала Гермиона, которая уже не слушала. – На, отнеси в лабораторию Северусу!
Она сунула Краму справочник, за которым приходила, и на немеющих ногах опрометью выскочила из учительской.
___________________________________
1) Главный герой рассказа А.П.Чехова «Человек в футляре».
2) Телесные наказания в английских государственных школах запретили только в 1987 году. В оставшихся частных школах телесные наказания отменили: в Англии и Уэльсе – в 1999, в Шотландии – в 2000, а в Ирландии – в 2003 годах.
* * *
Уже влетев в свой кабинет, Гермиона поняла, что не может вот так просто взять и проверить страшную мысль, взорвавшуюся у неё в голове от слов Виктора Крама.
Она опустилась на стул и с животным ужасом уставилась на трансгрессионный круг.
Этого просто не может быть. Но если…
Гермиона осознала, что у неё дрожат руки. Она обхватила себя за плечи и закусила губу.
Бессмысленно. Не может такого быть. Совпадение. Мало ли маггловских деревень с монастырями неподалёку? Пусть хоть все их сровняют с землёй!
А зачем?
Она вскочила на ноги и подошла к окну. В сером утреннем тумане по окраине леса за оградой скакал призрак князя Кэллена на своей Аурэлии. Вот он пронёсся по опушке и скрылся из виду.
Не может быть. Не может быть.
Гермиона сглотнула и медленно, будто поднимаясь на эшафот, вошла в трансгрессионный круг, сняла блокирующее заклинание.
Она стояла, не двигаясь и закрыв глаза, ещё минут пять или семь. Потом зажмурилась так сильно, что в темноте поплыли разноцветные разводы.
И трансгрессировала в сад васильковского помощника участкового Лёшки, под сень низеньких кривых вишен, растущих за покосившимся сараем.
Свежий прохладный ветер обдал её леденящей волной, развевая преподавательскую мантию и ярко-фиолетовый шарф, похожий на столу священника. Гермиона продолжала стоять, затаив дыхание и сомкнув веки.
Здесь было слишком тихо. Только птицы щебетали где-то вдали.
Трансгрессировать обратно в гимназию, прямо сейчас! Не смотреть, ни в коем случае не открывать глаза. Уйти прочь и забыть-забыть-забыть. Она не хочет видеть того, что сейчас её окружает. Она должна поступить правильно – трансгрессировать в Даркпаверхаус и поспешить на помощь Дэрдре и безголовому Снейпу. Потому что надо расколдовать Огненных Энтузиастов, найти Роули и жить, жить дальше!
Только не открывать здесь глаза.
Ни в коем случае.
Гермиона глубоко вдохнула. И сделала то, чего делать не следовало, ни за что было нельзя – она это прекрасно и чётко понимала.
Хотя бы потому, что здесь было слишком тихо.
Яркий дневной свет на секунду ослепил молодую ведьму. Но только на несколько коротких мгновений.
Не было сарая и кривых вишен, не было дома Лёшки Платонова.
Не было больше маггловской деревни Васильковка – только остатки выжженного пепелища, густо поросшие высокой молодой травой. Тёмно-зелёной и сочной.
Какая-то удушающая волна нахлынула на Гермиону, мешая вдохнуть. Она почти отрешённо почувствовала, как медленно поползли по щекам крупные слёзы и, задерживаясь на подбородке, стали падать на грудь, оставляя на сиреневом шарфе мокрые пятна.
В ушах гудело.
И холодная пустота разливалась внутри.
Она даже не оглядывалась, смотрела только вперёд. И так понятно, что жизнь вытравили отсюда безжалостно и властно, и больше ничего, кроме золы, тут не осталось. Пустота и пепел.
И смертоносная тень Дориана Грея, сохранившаяся фантомом над обугленными развалинами домов. Он как будто смеялся в гулком безжизненном воздухе.
Гермиона трансгрессировала к ограде монастыря Святого Николая – покрытые сажей руины и безмолвие глухого леса.
Она опустилась на сухой валежник.
«И остаётся только пепел. И серый дым. И тишина. Забыть бы прошлое навеки, но эта власть нам не дана, – пронеслись в медленно текущих мыслях слова, выгравированные на могиле Генри. – Уходят в небо с дымом слёзы, уходят в проклятую ночь. И остаются только грёзы: их не достичь, им не помочь…
Всё разлетается на части:
В один момент – и навсегда.
Туманом обернулось счастье,
Смеётся полная луна.
Ушло, растаяло, исчезло
И растворилось в темноте.
Как лёгкий сон над чёрной бездной,
Как луч прощания во тьме…»
Прошло некоторое время, прежде чем Гермиона нашла в себе силы подняться и отряхнуть мантию от налипших на неё сосновых иголок.
Нужно было сделать ещё кое-что, в сущности, уже не важное.
Она трансгрессировала в коридор дома Грэйнджеров и окликнула названых родителей, как делала это всегда, без предупреждения появляясь этим способом.
– О, дорогая, – вышла навстречу радостная миссис Грэйнджер, – вот не ждала! А Джерри на работе. Ты одна или… Ох, что случилось?! – всплеснула руками приёмная мать, разглядев бледное лицо Гермионы. – Что-то с Еттой?!
– С Еттой всё в порядке, – механически ответила ведьма. – Мне… мне нужен телефон. Прости, что я так врываюсь…
Через четверть часа всё было кончено. В редакции «Гардиан» подтвердили, что у них действительно работал литературный критик Оскар Кляр, но весной 2008-го года он уехал по неизвестным делам в Петербург, откуда так и не вернулся. Пропал без вести где-то в лесах Карелии. Проводилось целое расследование, но ничего так и не было обнаружено. Едва не разгорелся дипломатический скандал…
– Мне… нужно побыть одной, – пробормотала Гермиона, попрощавшись с разговорчивой сотрудницей отдела кадров. – Мам, у тебя есть сигареты?
– Твои на террасе, в шкафу, – растерянно ответила миссис Грэйнджер, но выпытывать ничего не стала – только проводила дочь обеспокоенным взглядом и тяжело вздохнула.
Последний, самый страшный удар обрушился на леди Малфой именно на террасе родительского дома. Она закурила, опустошённая и молчаливая, подошла к высокому окну. И какое-то время невидящим взглядом наблюдала за двумя маггловскими девочками-близнецами лет пяти, игравшими за забором бывшего дома миссис Томпсон.
А потом в голове ещё раз что-то взорвалось, да так, что всё поплыло перед глазами. В полусне Гермиона вернулась в дом.
– Мама, – дрожащим голосом окликнула она, – куда и почему уехала миссис Томпсон? Ведь это было… когда это было?
– В конце июля позапрошлого года, дорогая, – совсем поразилась названая мать. – Да она и не объяснила-то толком, если честно… Вдруг так спонтанно собралась. Робби получил какую-то работу за границей, и она уехала вслед за ним… Я так и не поняла, почему. Очень уж быстро всё происходило, даже дом потом вместе с обстановкой продавал её поверенный.
