— Барон Гумберт добро работает у цесарцев, пишет, что может нанять много пикинеров и мушкетеров, французы могут приехать, но на сколько наемников можем рассчитывать? — спрашивал я.
— Нынче токмо более тысячи прибыли, как начнется навигация в Архангельск, прибудет еще тысяча, но не более. Шведы перекрыли все пути, османы не согласились через юга пропускать, — отвечал Ляпунов.
— Плохо, но хоть что-то, — обронил я.
Выиграть войну за деньги было бы отличным вариантом. В Российской империи еще после прежней войны с Польшей, остались четыре полка наемников, два мушкетерских и два пикенерских. Вот еще прибыли два полка. К нам хотят ехать и потому, что оплата всегда вовремя, ну и выплаты за успешные бои и отдельные подвиги имеются, я повелел не скупиться. Да и видели некоторые наемники, что мы били ляхов, раструбили в Европе о том. А вот те наемники, кого подписали поляки, получали сильно. Но все равно, разведка сообщает, что наемники у ляхов будут в чуть большем количестве, чем у нас.
И есть деньги, которые я готов тратить на то, чтобы умирали нерусские воины, казна уже не так и пуста. И складывается ситуация, когда обе стороны желают: мы нанять, а немецкие и французские отряды, наняться, но Польша и Швеция не пропускают к нам дополнительные силы. При этом, шведы таким образом стали вести себя задолго до того, как их группировку войск в Полоцке временно отправили строить дороги в Нижний Новгород, Ярославль и Рязань.
— Ладно, следующий вопрос, — согласился я с выводами Ляпунова, что в вопросе наемников серьезно изменить ситуацию не получится.
— Шуйский? — спросил Захарий Петрович.
— Он самый, Васька свет Ивашки сын, — согласился я, все более оттягивая самое спорное решение.
— Я уже отправил людей в Стокгольм, — начал докладывать Ляпунов, но был перебит.
— Русских? Не вычислят их? — задал я резонные вопросы.
Чтобы подготовить грамотного резидента разведки в иностранном государстве, кроме, может Литвы, где многие говорят на русском языке и имеют похожие традиции, нужны годы. Мало того, что годы, так и опыт успешных операций, учителя, много чего. Так что не представляю, как, к примеру, агент «Зверь», знакомый мне по операции в Крыму, сможет обжиться в Стокгольме и сблизится с Шуйским и его немногочисленным окружением. Даже в условиях особого желания несостоявшегося русского царя бежать.
— Немцев отправляем. Выбрали из тех, что пришли тебе, государь-император, на выручку, когда ты в Туле был. Учили их твои телохранители… — я вновь перебил Ляпунова.
— Помню таких. А справятся? Не сбегут?
— У всех семьи есть, шесть, из пятнадцати, православие приняли, все подданство тебе подписали. Ну и серебро. За выполненную работу, по пятьсот рублей каждому, — отвечал Ляпунов.
Если бы все пятнадцать человек участвовали, то получалось, что из казны мне, за то, что злейший враг вернется на родину, следует заплатить семь тысяч пятьсот рублей, без учета расходов на организацию. Я готов тратить деньги на тайные организации, но не настолько большие. Через минуту меня успокоили, что участвовать в мероприятии будут только три человека.
Может и не правильно, что я отдал дело подготовки и осуществление сложной операции на откуп Ляпунову, но посчитал это допустимым. Много было разговоров, обсуждений, где я выкладывал свое видение ведомства Ляпунова. Мы разбирали уже осуществленные операции, выискивали ошибки и промахи. Так же анализировалась работа и наших противников, системы организации заговоров и их предупреждение. Я рассказывал про иезуитов, да и прошлое покушение на меня много пролило света на специфику тайной войны. Надеюсь, нет, уже, уверен, что Ляпунов проникся.
Так что пусть пробуют. Тем более, что Шуйский мне не так уж и сильно нужен. Нет, с его покаянием, будет лучше, но и без оного вполне уже система сложилась. Важна даже больше попытка бегства Василия Ивановича из Стокгольма, а мы уже в газете все, как нужно опишем. Что его держат силой, а он повиниться хочет, да меня признает и все в этом духе, что шведы плохие, государь — хороший.
Спросив о некоторых подробностях операции, я перешел к другому вопросу. Самому скользкому и сложному во многих, прежде психологических, аспектов.
— Все готово, государь! — подобравшись, решительно сказал Ляпунов.
— Ты понимаешь, что знать об этом будем только я и ты? — жестко спросил я.
— Я понял. Иных свидетелей уберу, — отвечал мне Ляпунов.
Наступила пауза…
Обычно сложные решения я принимал быстро. В этот раз решиться оказалось трудно, даже мучительно. Дело в том, что задумали мы использовать биологическое оружие против войска противника. Ладно бы, против войска, так заденем многих, так сказать, гражданских.
Черная оспа. Ее подкинуть решили. Для этого уже взяли с Ляпуновым грехи на душу. В Астрахани начиналась эпидемия. То есть, могла случиться, когда были выявлены заболевшие на одном из кораблей, прибывшим из Персии. Заразились таможенники. И вот оттуда была перевезена болезнь, сперва на ладье, после на специальной карете, к Чернигову. Все в сопровождении. В дороге нарочно заражали преступников, чтобы иметь свежие язвы.
Зараженные предметы будут, как бы невзначай, случайно, найдены людьми у городов, где станут собираться польско-литовское войско для удара на Киев. Брошенные повозки обязательно будут осмотрены на предмет добычи. По дорогам, где не могут не пройти вражеские войска, таких «находок» должно быть предостаточно.
Разведка сообщила, что поляки будут наносить два удара. При этом один будет отвлекающим в Смоленском направлении. Да и не удар это будет, а имитация удара. Нет у поляков столько сил, чтобы сидеть под Смоленском и отбиваться от нас в том регионе. А главный удар будет как раз-таки на юге, в сторону Киева и дальше к Воронежу и Белгороду.
Польское командование, а это Константин Острожский младший, решило, что на юге Россия слаба, можно бить и после принуждать к выгодному уже Варшаве миру. Кроме того, шляхта рассчитывает, что сможет затормозить строительство новой русской Засечной черты и тогда нам придется отражать атаки крымцев. По крайней мере, такие выводы делали поляки ранее. Может в связи с замятней между Селяметом и Тохтамыша что-то и должно было измениться в планах польского командования. Но нет, мы фиксируем прибытие все новых отрядов и полков на юге Речи Посполитой.
Так же шляхта опасается, что Запорожские казаки начнут перебегать на русскую сторону и тем самым еще больше усложниться ситуация. Не для кого уже не секрет, что Сагайдачный примеряет гетманскую булаву. Мало ему быть кошевым атаманом. Ну а присутствие большого польско-литовского войска рядом с Сечью вынудит казаков выступить на стороне короля, значительно усиливая наших противников и вбивая клин в только начинающееся потепление в отношениях с запорожцами.
Так что биологическое оружие будет у Збаража, Ровно и главной резиденции Острожских — Остроге.
Эпидемия у врага должна иметь и другие последствия. Уже сейчас наметился сильный отток людей на левый берег Днепра. Неприятно это осознавать, но далеко не все горят желанием войти состав Российской империи. Кто-то тоскует от ограничении Магдебургского права, кто-то имеет важные торговые связи в Речь Посполитой, ну а есть и те, кто просто желчью истекает по непонятным причинам.
Допустить повального бегства нельзя. Деревня без крестьянина, а город без ремесленника — это не деревня и не город, а так, руины былых цивилизаций. Был бы избыток людей в России, так заселили эти края и делов. Но и в центральной европейской части Российской империи нынче земли свободной хватает. Нет сильного миграционного потенциала.
А так, люди побоятся бежать туда, где свирепствует болезнь. Мы немного подкинем слухов по этому поводу, ну и предложим налоговые каникулы. Надеюсь удастся удержать часть людей. Но после нужно подумать, как сюда, к примеру, рязанцев посадить, для противовеса политических центробежных тенденций киевлян.
Вместе с тем, я не думаю, что оспа, вдруг, всех воинов неприятеля скосит. Примерная смертность от этой болезни — 40%. Для вполне себе здоровых и крепких, тренированных воинов, смертность должна быть еще меньше. Но там расчет больше на панику. Посполитое рушение, которое объявлено в Речи Посполитой — это собрание слишком разношерстной публики, пусть по отдельности и мастеров сабельного боя и не меньших мастеров пьянства. Будут те, кто посчитает за лучшее убраться подальше от эпицентра эпидемии. Если воинство и не рассыплется, то сильно потеряет в силе.
