Тёмный Лорд очень много внимания уделил вопросу о Гарри Поттере. Снова и снова он убеждал Гермиону в том, что она не должна волноваться, самовольничать, что, если Гарри приходит в голову какая-то идея – то, пусть даже она кажется Гермионе ужасно опасной – не следует выбиваться из сил, спеша доложить о ней, не следует мешать Поттеру, не следует его останавливать.

– Исходя из того, что мне известно – если ты и дальше будешь столь настойчиво отговаривать мистера Поттера от всех его грандиозных намерений, то даже такой человек как он заподозрит неладное, – убеждал Тёмный Лорд. – Воистину, Кадмина – если я перед тобой более открыт, чем перед другими, сильнее, вероятно, напоминаю простого смертного – не умаляй моих возможностей. Гарри Поттер не способен сейчас причинить мне никакого вреда. Если он станет для меня опасен – я сам улажу этот вопрос. Кадмина… При всем уважении. Даже если ты и он встанете предо мной с волшебными палочками, а у меня палочки не будет – и вы оба – оба! – приложите все усилия для того, чтобы лишить меня жизни, – сейчас вы ничего не смогли бы мне сделать. Даже если больше не осталось бы Хоркруксов. Поверь мне. Не думай, что я преувеличиваю свои возможности.

– Но тот Хэллоуин, а потом все те годы, когда вы с Гарри сталкивались лицом к лицу…

– Мы ещё не сталкивались лицом к лицу, Кадмина, – прервал её Тёмный Лорд. – Я сталкивался с младенцем. Признаю свою ошибку – она никогда больше не повторится. Просто я не оценил, что тогда, направляя палочку на ребёнка, я противостою на самом деле его матери. Женщины семьи… Впрочем, ещё не время. Скажу только, что я недооценил противника. В первый и в последний раз в своей жизни – слишком уж долго пришлось переживать последствия той ошибки.

– Но каждый раз потом было что-то. Не важно что.

– Кадмина, давай ты оставишь этот вопрос мне. Или ты хочешь, чтобы я убил Гарри Поттера? – вдруг спросил он. – Ты – хочешь? Ты хочешь меня об этом попросить?

От такого прямого вопроса Гермиона замялась. Что бы она сейчас не думала о Гарри, но дать распоряжение о его убийстве, после стольких лет…

– Распоряжение? – с усмешкой повторил её мысль Тёмный Лорд. Гермиона вздрогнула. – Прости, милая, но, боюсь, давать мне распоряжения – это уж…

– Я не то…

– Не важно, что ты имела в виду. Прости, но даже если бы ты попросила, – он сделал ударение на этом слове, – я вынужден был бы тебе отказать. Гарри Поттер для магического мира сейчас – иллюзия некой безопасности. Мне пришлось поспособствовать смерти Дамблдора – и это уже очень сильно настроило общество против меня. Если, конечно, можно было настроить его больше, чем оно уже было настроено. Всколыхнуло – вот более правильное слово. Смерть Дамблдора сорвала коросту со старых, и так изуродовавших это общество ран. Если сейчас я убью Гарри Поттера – мне придётся подождать ещё лет десять – если не больше – до того, как я смогу попытаться осуществить свои планы. Ведь ты читала книгу, которую я подарил тебе к Рождеству?

– Да.

– Ну, вот и хорошо, – он прервал её, не дав предложить своей помощи. – Кадмина, посмотри мне в глаза. Я. Хочу. Чтобы. Ты. Просто. Окончила. Школу. Сейчас. Не увлекайся планами изменения мира или моего спасения от Гарри Поттера.

– Ну, хорошо, хорошо.

– Мы ещё вернёмся к нашему разговору. Потому что это – твоя слабая сторона. Тебя всё время тянет меня спасать – ты так превратишься в женский аналог Гарри Поттера.

Гермиона лишь слабо улыбнулась.

И они действительно часто возвращались к этому разговору на протяжении Пасхальных каникул. В то время, когда Тёмный Лорд бывал свободен – Гермиона заметила, что в этот раз он очень часто пропадал куда-то на довольно длительное время, как и Беллатриса. Последняя вообще, казалось, расцвела от чего-то, ведомого одной только ей. В глазах её появился фанатичный блеск, а с уст почти не сходила довольная улыбка. Иногда эта улыбка казалась Гермионе пугающей и кровожадной.

Каникулы закончились как-то очень быстро. Возвращаясь в школу, Гермиона не могла поверить до конца в то, что впереди последний триместр. А что будет потом?..

– Мама была совершенно невыносима! – жаловалась Джинни Уизли по дороге в Хогвартс. Гермиона обнаружила подругу в «Ночном Рыцаре», когда села в автобус около банка «Гринготтс», куда трансгрессировала из поместья.

Рон тоже возвращался в школу на «Ночном Рыцаре» вместе с сестрой, но вёл себя на редкость любезно, позволив подругам уединиться в самом конце второго яруса, подальше от всех остальных пассажиров.

– С утра мотаемся в этой колымаге, – злобно добавила Джинни. – «Зато удалось достать дешёвые билеты», – передразнила она голосом миссис Уизли. – Но это всё полбеды. Гермиона, это был настоящий кошмар! Мне кажется, она чувствует неладное. Не отходила от меня ни на шаг. И папе жаловалась, что со мной что-то происходит – я случайно подслушала. Хотела её подготовить, осторожно, совсем чуть-чуть – так она в конец перепугалась от всего, что я наговорила. – Джинни помолчала. – Зато Рону повезло, на него почти не осталось времени.

– А Рону-то что? – удивилась наследница Тёмного Лорда.

– Как же? А планы Гарри? – Джинни устремила взгляд в окно и тихо добавила: – Ненавижу.

Гермиона молчала.

Начался дождь. Большие капли барабанили по стёклам автобуса. В её билете значилось, что «Ночной Рыцарь» будет проезжать Хогвартс через полчаса. Сейчас они мчались по пригородам Лондона. Во время недолгих остановок, пока затурканные волшебники и волшебницы грузили свои вещи в багажный отсек, спёртый воздух салона смешивался с ароматами весны и дождя.

– Классно будет тренироваться в такую погоду, – подала голос младшая Уизли. – Сейчас бы сесть на метлу, да так и лететь через ливень над всей этой зеленью. Спорим, Кубок школы по квиддичу в этом году наш?

– Понятно, наш, – не согласилась спорить Гермиона. – С таким-то капитаном! Да и ведёте вы с отрывом, так что спорить может только слабоумный.

– Терри со мной поспорил, – хмыкнула Джинни. – Он наивно полагает, что его Когтеврану есть на что рассчитывать. Главное, не поругаться с ним после финала – ещё не хватало пропустить в этом году Выпускной бал! Терри вообще всякий страх потерял с тех пор, как получил доступ к телу. Но ладно уж, разберусь с ним летом.

– Дался тебе этот бал!

– Тебе хорошо говорить, любезная! – рассердилась младшая Уизли. – Ты-то в любом случае туда попадешь, а моя жизнь и так одна сплошная дискриминация! На курсе все получат возможность до мая сдать тест на трансгрессию, и только я да Колин Криви должны ждать следующего года! Из-за нескольких месяцев! Это возмутительно просто.

– Ну, Вирджиния, успокойся, ты же научилась трансгрессировать, – Гермиона примирительно похлопала её по руке. – Пусть Колин Криви ждёт официального разрешения Министерства, а мы с тобой уже давно вне закона.

Джинни рассмеялась и повеселела.

– А про Тонкс ты знаешь? – вдруг игриво спросила она.

– Что именно?

– Ха! Ну даёшь! Три дня назад она легла в больницу святого Мунго! Скоро родится малыш.

– Здорово!

– Да, папа говорил, они собираются назвать его Тедом, в честь отца Тонкс. Мама напрашивается в крёстные, да только они уже выбрали, – опять помрачнела Джинни. – Гарри.

Воцарилось молчание.

– Будем в школе через пятнадцать минут, – вскоре заметила рыжая ведьма, открывая сумочку. – Надо привести себя в порядок. Ненавижу этот автобус, он мне сниться будет теперь. В кошмарах.

* * *

Гарри возвратился с каникул с опозданием на два дня, но МакГонагалл заранее предупредила об этом седьмой курс Гриффиндора.

– Мы подали иск в Визенгамот и теперь судимся с Министерством магии по поводу наследства мистера Поттера, – пояснила она Рону и Гермионе накануне начала последнего триместра. – Послезавтра очередное слушанье, четвертое за последние две недели. На предыдущем меч Годрика Гриффиндора признали собственностью школы, но никак не её коллектива. Скримджер добивается запрета на вынос артефакта из Хогвартса, куда он будет возвращён после завершения процесса. Мы хотим получить право хотя бы передавать меч во временное пользование мистеру Поттеру, ввиду чрезвычайного положения в Магическом сообществе. Так Скримджер вчера заявил, что никакого чрезвычайного положения нет, и ничего особенного не происходит!