– Тильда, ты же говорила, что вам надели обручи для обследования! – Якур был явно потрясен услышанным.

– Тильде его снимут, мне – нет, – Вольга невесело улыбнулся. – Она же не метала черные молнии.

– Но она тоже была в нижнем мире, – возразил Якур. – Получается, что это ей не навредило?

– Ей повезло больше, чем мне. – Вольга пожал плечами. – Кто-то проходит через темную подворотню, и ничего с ним не случается, а кто-то встречается с грабителями, которые часто караулят жертв в темных подворотнях, однако нападают не на всех, а выбирают тех, кто побогаче. Понимаешь? Я был слишком богат для того, чтобы идти через темную подворотню.

– И все же ты уцелел, – заметил Якур.

– Да, но стал опасным. Они никогда не снимут мой обруч, даже отец не сможет повлиять, да и пытаться не будет: он скорее пожертвует жизнью собственного сына, чем подвергнет опасности других люцифлюсов.

– Но что в тебе опасного?

– Черные молнии мечут только очень могущественные демоны. А еще они умеют притворяться кем угодно: ангелами, люцифлюсами, благочестивыми людьми, наивными детьми… Только по черным молниям их и вычисляют, однако бывает уже слишком поздно.

– Значит, руководство люцифлюсов посчитало, что вместо тебя из нижнего мира пришел демон, который притворился тобой? – уточнил Якур.

– Они считают, что мы пришли вместе, я и демон. – По лицу Вольги вновь скользнула тень улыбки, не грустной на этот раз, а как будто зловещей. Словно внутри Вольги, и правда, таилось что-то демоническое.

– Можно попробовать изгнать твоего демона, – предложил Якур и пояснил, поймав на себе недоверчивый взгляд друга. – У меня есть опыт, я – потомственный шаман. Но для этого надо снять с тебя обруч, иначе демон не выйдет.

– Боюсь, на изгнание демона у нас нет времени, – отмахнулся Вольга. – С демоном сам как-нибудь справлюсь. А вот снять обруч – это важно. Тогда я смогу уйти за Барьер.

– Но тебя же поймают! Ты не успеешь добраться до подземелья! – возразила Тильда.

– С чего ты взяла, что мне нужно в подземелье? Я могу перейти в любом месте. Ты, между прочим, тоже.

– Для чего тогда переходы? – спросил Якур.

– Полную свободу перемещения имеют не все, а лишь те, кто обладает достаточной силой мысли, чтобы растворять границы между мирами. Барьер – он повсюду в нашей реальности, а переходы находятся в местах с особым излучением, как правило, глубоко под землей, близко к Полярному Кругу. Переходы – это не дверь в другой мир, они иначе работают, в них из-за особого излучения происходит высвобождение скрытых способностей человеческого сознания, и человек начинает видеть то, что за гранью, а потом, если захочет, может туда перейти. На последнем курсе обучения все студенты могут перемещаться в потусторонний мир – но не в нижний, а в верхний – из любой точки земного шара. Тильда обрела эту способность самостоятельно, только еще не научилась ее контролировать, поэтому ей и надели обруч.

– Значит, главная цель сейчас – снять с вас обручи, – подытожил Якур.

– Точно. – Вольга кивнул и хотел сказать что-то еще, но вдруг его внимание переключилось на происходящее за окном.

Тильда проследила за его взглядом и увидела, как прямо сквозь голубые ворота в бетонном заборе проходит поезд – медленно и как будто понурившись, словно старый пес, потерявший доброго хозяина, а над ним траурным облачением колышется ночь, сочащаяся с обратной стороны ворот, где давно стемнело: черное небо кольцом опоясывало территорию университета. Вчера это аномальное зрелище казалось чудом и потрясло Тильду, она долго не могла отойти от окна прежде, чем опустить шторы, а сегодня, на фоне всего случившегося, оно уже не впечатляло.

– Не понимаю, как посторонний проник на нашу территорию, а потом покинул ее, да еще и на поезде? – спросил Якур, хмуро глядя на волнообразно колеблющиеся ворота. – Почему Барьер пропустил его?

– Ворота – это не Барьер, разделяющий миры, а искусственно созданный защитный экран. Наш поезд имеет особое поле, которое воздействует на преграду таким образом, что это позволяет ему беспрепятственно проходить сквозь нее.

– Физика с примесью магии? – уточнила Тильда.

– Вроде того. Причем защитный экран куполом накрывает всю территорию университета.

– А я считала, что университет находится в другом измерении, в светлом мире. Ведь здесь, как и там, всегда светит солнце.

– Солнце? Где ты видишь солнце? Оно давно укатилось за горизонт! – Вольга усмехнулся и лукаво взглянул на нее в ожидании ответа.

– Ну как же, вон оно… – Тильда протянула руку к окну, указывая на диск, сияющий высоко в небе. – Якур, ты ведь тоже это видишь, правда?

– Так это не солнце, а поток живого света! – пояснил Вольга. – Свет идет из центра Вселенной и возник в момент Большого взрыва. Слышали что-нибудь о реликтовом излучении? Частицы света притягиваются сюда специальными улавливателями, это такие белые башни, вы наверняка видели их неподалеку от главного корпуса, они очень заметные.

– Улавливатели? Надо же… – Тильда растерянно моргнула. – И зачем они улавливают этот свет?

– Об этом вы оба скоро узнаете на занятиях. Я вряд ли смогу раскрыть эту тему так, чтобы вы все правильно поняли.

Из поезда, остановившегося рядом с ангаром, высадились люди в форме зеленого цвета, чем-то напоминавшей форму пограничников.

– Дежурные из третьего сектора приехали, – сообщил Вольга, разглядев на форме прибывших опознавательные знаки. – Наверное, всю ночь разбираться будут.

Работники в синих костюмах во главе со Скалой поспешили навстречу «пограничникам» и начали оживленно переговариваться, но, как Тильда ни вслушивалась, ни слова разобрать не могла. Еще и позади нее, как назло, кто-то громко закашлялся. Она обернулась и оторопела: в коридоре, неподалеку от них, стояли, сбившись в кучку, студенты. Судя по растерянным лицам, они явно их подслушивали, и уже давно.

– О, ребят! Проходите, не стесняйтесь! – слегка паясничая, Вольга уступил им место у окна. – Там еще много интересного. Ну, а мы уже уходим.

Условившись встретиться утром в вестибюле, Тильда наскоро распрощалась с Вольгой и Якуром и отправилась в свою комнату. На ее счастье, Фима и Лиля уже спали, разговаривать с ними ей совсем не хотелось, да и стыдно было смотреть в глаза соседкам по комнате, особенно Фиме, которая наверняка тоже винила себя в том, что Виола оказалась в руках злоумышленников. Фима почти всю ночь всхлипывала во сне, вызывая у Тильды, промучившейся бессонницей до самого утра, острые приступы угрызений совести. Помимо угрызений, Тильду терзал вопрос, возникший в тот момент, когда она впервые заподозрила, что к исчезновению Виолы может быть причастна Божена Блаватская. Вдруг эта злодейка похитила Виолу по ошибке, из-за одинаковой фамилии Санталайнен? Подобное казалось маловероятным. Хитрая и расчетливая, Блаватская наверняка наводила справки и должна была знать о том, что студентка с такой фамилией в этом вузе не одна. Но тогда тем более странно, почему она не тронула Тильду? Допустим, Божена сочла одновременное похищение двух студенток более рискованным делом и еще доберется до Тильды, но, даже если так, то почему именно Тильду она оставила «на потом», а не похитила первой?

Вывод напрашивался такой: Блаватская преследовала цель, более важную, чем месть за старые обиды. Страшно было даже представить, что это могло быть, – если, конечно, Блаватская вообще была замешана в похищении сестры. Но чем дольше Тильда размышляла об этом, тем больше склонялась к мысли, что здесь не обошлось без коварной сектантки.

Звонок будильника взорвал тишину почти сразу после того, как Тильда провалилась в спасительный сон, избавивший ее от неразрешимых вопросов и душевных терзаний. Жаль, что избавление длилось так недолго.

Надежда на то, что занятия отменят из-за расследования вчерашнего происшествия, не оправдались: Лиля сходила на вахту, позвонила в деканат и выяснила, что в расписание не вносили никаких изменений.

Сменив пижаму на форменную блузку и юбку, которые уже не восторгали так, как вчера, Тильда спустилась на первый этаж. Не обнаружив в вестибюле Вольгу и Якура, она направилась к выходу.