Виктор снова выглянул в окно. «Скорая» уже миновала улицу перед зданием, но полицейские машины еще верещали там, зажатые в плотном потоке. Времени на то, чтобы уйти, не рискуя столкнуться с сотрудниками полиции, было предостаточно. Зарубин оглянулся на гомонящих ребят. Девушка с редким именем Тильда счастливо смеялась, обнимая брата, на ее щеках еще блестели мокрые дорожки от слез. Все остальные смотрели на этих двоих и что-то говорили наперебой. Виктор непроизвольно залюбовался этой сценой, но, опомнившись через мгновение, проскользнул вдоль стены к выходу из гостиной, по пути захватив чемодан-портал, и через несколько минут очутился за дверью подвала, в относительной безопасности. Теперь, если полиция и нагрянет сюда, он успеет скрыться в погребе, люк которого абсолютно незаметен снаружи, даже если на него посветить фонарем, а в полумраке и подавно. Вот только вещи надо бы спрятать заранее, но их совсем не много: лишь матрац с одеялом и отбитое зеркало. Виктор скатал постель в рулон и спустил в погреб, туда же отнес чемодан-портал, а затем отправился за зеркалом и мелочевкой: зубной пастой, щеткой, мылом и бритвенными принадлежностями, хранившимися в пластиковом контейнере. Взявшись за края зеркала, чтобы поднять его, Виктор вздрогнул, ошеломленный собственным отражением: все лицо покрывали мелкие серые чешуйки. Он прикоснулся пальцами к щеке, и те посыпались с нее, кружась в воздухе, как грязные снежинки. Они сминались от прикосновения, как пыль или как… пепел. Конечно, это был пепел! Виктор растянул воротник худи и осмотрел шею и грудь, на них был такой же серый налет. Еще находясь в гостиной, он заметил этот налет на своих руках, но не удивился, решив, что испачкался, ведь пепел там был повсюду. Теперь стало ясно, что дело не в этом. «Сгорает лишь все неправильное», – вспомнились слова люцифлюса. Перед мысленным взором возникли трупы этерноктов в нетронутой огнем одежде. Мозг выдал резонный вопрос: «А я-то почему не умер?» Как подсказка, в голове снова прозвучала фраза, сказанная люцифлюсом: «Это тот, кто подал сигнал, он выжил».
Виктор был уверен, что говорили о нем, но никакого сигнала он никому не подавал. В недоумении он стоял перед зеркалом и скреб щеку, пытаясь понять, что с ним произошло. «Сгорает все неправильное, – повторил он про себя. – Получается, что я не такой, как остальные этернокты? Но почему тогда я вообще горел?» Ответ напрашивался следующий: в погибших соратниках, теперь уже бывших, просто не было ничего правильного, и, когда все неправильное сгорело, их души истлели полностью.
Схватив полотенце, Виктор принялся отчаянно тереть лицо, спеша избавиться от налета пепла, вызывавшего жуткое отвращение. Лишенная серых чешуек кожа сверкала, как новая. Отчего-то на ум пришли мысли о Фениксе, огненной птице, сгорающей и вновь восстающей из пепла. Вместе с этим Виктор осознал, что теперь он совсем не тот человек, который уходил из подвала на рассвете. И вдруг ему захотелось выяснить, не одной ли породы с Фениксом были птицы, рожденные из пламени в ладонях люцифлюсов.
***
Вечером того же дня компания друзей, вернувшаяся утром из потустороннего мира, собралась в квартире Алины. Весь день они провели в торговом доме на Чернавинском, отвечая на вопросы следователя, приехавшего на место происшествия сразу после того, как Женьку увезли в больницу. Времени на то, чтобы придумать правдоподобную историю, у них не было, и Тильде, которую опрашивали первой, пришлось сочинять прямо на ходу.
Объясняя свое с братом исчезновение на целые сутки, Тильда рассказала, что во время спектакля погас свет, началась неразбериха, ее сбили с ног, и она потеряла сознание, а очнулась рядом с братом уже в другом помещении. Они оба были связаны, но ей удалось освободиться и достать телефон, который оказался выключен. Как только она включила его, ей позвонила Даша, и Тильда попросила вызвать «скорую помощь» и полицию. Выполнив ее просьбу, подруга приехала в торговый дом вместе с их общими друзьями, Геной и Якуром.
Следователь поинтересовался – уже не у Тильды, а у Гены, Якура и Даши, – как они успели оказаться на месте раньше экстренных служб и так быстро нашли потайные комнаты, в которые вел единственный переход через выставку таксидермиста, скрытый в чучеле медведя. Те, переглянувшись, пожали плечами, а потом Даша сообщила, что у нее хорошая интуиция. Следователь хмыкнул и спросил, не встречались ли им по пути люди в костюмах ангелов, излучавшие свет. Его заверили, что никто из троих не видел никого, подходящего под такое описание.
Слушая рассказ друзей и подруг, Алина сказала, что в местных новостях сообщалось о массовом костюмированном шествии светящихся людей на Чернавинском проспекте.
– Представляете, власти сослались на то, что участники шествия использовали трюк со свечением тела, изобретенный Теслой, который называется «Огни святого Эльма».
– Ну, должны же они были что-то сказать! – усмехнулась Даша.
– Точно, – поддержала Тильда и сообщила, что видела светящихся людей с крыльями, но это было далеко от Чернавинского проспекта, в ином мире. Пришлось заново описать волшебный остров, алмазные дворцы и тучу-зло со смертоносными молниями. После этого она уже еле ворочала языком от усталости. Но впереди у них была еще целая ночь для разговоров. Родители Алины возвращались из Турции только на следующий день, и никто не мог помешать друзьям обсудить то, что с ними случилось.
Мама Тильды звонила дочери из больницы и сообщила, что с Женькой все в порядке, он немного испуган, но здоров и всем подряд рассказывает свой дурной сон. Он где-то слышал, что кошмары надо обязательно рассказать, чтобы те не повторились, вот и старается. Отец тоже был с ними больнице, прилетел с севера первым же рейсом после того, как узнал об исчезновении детей. Он сказал, что не вернется на работу, пока полиция не поймает похитителей.
По версии следствия, это было именно похищение с целью получения выкупа, но, предположительно, преступников убили неизвестные, которые, возможно, являлись их сообщниками и вступили с ними в конфликт, после чего скрылись. Следствию, скорее всего, приходилось нелегко, ведь странностей, не вписывающихся в их версию, в этом деле хватало.
Около девяти вечера оживленную беседу прервал звонок в дверь. Все разом замолчали и замерли. Алина сдавленно произнесла:
– Может, не открывать, а? Я никого не жду.
– Пойдем, посмотрим, кто там! – Якур решительно поднялся с дивана.
Пожав плечами, Алина неуверенно направилась к двери. Тильда выбралась из кресла и последовала за ней. Щелкнул замок, открылась дверь. На пороге стояла какая-то девушка с длинной малиновой челкой, свисавшей до кончика носа. Внешность гостьи казалась знакомой, но Тильда никак не могла вспомнить, где и когда видела ее.
– Скажите еще, что не ждали! – вместо приветствия ворчливо произнесла посетительница, небрежным жестом смахивая волосы с лица.
– Э-э-э… А вы адресом, случайно, не ошиблись? – спросила Алина, отступая назад под напором входящей в дом девушки.
– Здрасьте, приехали! – грубо и обиженно отозвалась та. – А кому я только что звонила и сказала, что зайду?
Алина заглянула в телефон, побледнела, коснулась пальцами виска, будто у нее разболелась голова, а затем медленно подняла на гостью виноватый взгляд:
– Лика-а… Слушай, прости, я тебя совсем не узнала! Не пойму, что со мной.
Тильда почувствовала, как все тело обсыпало мурашками от осознания, что она тоже не признала подругу, с которой дружила много лет.
– Каждый раз одно и то же! – Лика нервно стряхнула с ног кроссовки, сквозь зубы поздоровалась с Якуром и Геной, которых видела впервые, прошла в комнату и по-хозяйски уселась на диван. Вид у нее был насупленный и решительный.
– Все, с меня хватит! – произнесла она, дождавшись, когда на ней сойдутся все взгляды. – Признавайтесь, девочки, чем я вам не угодила? Любовь тут крутите, я смотрю? Ну так бы и сказали, что мешаю. Я ж не дура, не пришла бы тогда.
– Конечно, ты не мешаешь! Что за глупости! – возмутилась Алина.
